2005/06 под знаком Проектов и Советов

Чего нам ждать в новом политическом году – уже известно.
А с чем продолжится год учебный – на этот вопрос нам отвечать только себе самим

Командировка в Костромскую область. Воскресный вечер, последние выходные перед Новым годом. На заметенных дорогах безлюдно, лишь мелькают фигурки на знаках «Переход» и «Дорожные работы». А навстречу в сторону Костромы один за другим идут лесовозы, груженные вековыми елями. И так странно это движение тяжелых машин в предпраздничной ночи – радужные блики фар в морозном воздухе, оранжевые сполохи мигалок, – что в этом чудится что-то нехорошее, воровское.
Возвращались в понедельник днем. Накануне мы сидели за столом с местным чиновником районного масштаба, и он рассказывал про повстречавшиеся нам лесовозы: «Московская фирма, вырубают лес – он же теперь федеральный. В бюджет наш ни копейки не идет. Спешат, торопятся».
У дороги, укрывшись за бетонными стенами остановок, голосовали дети.
– Школьного автобуса ждать до трех, – сказал мальчик Миша, устраиваясь на заднем сиденье. – Если не подвезут, так хожу. Мне четыре километра идти, немного.
На подъездах к Костроме, захрипев, ожил приемник – аккурат в пятиминутку новостей. Голос диктора захлебывался в помехах в низинах и прорезался на взгорках: «национальные проекты»… «миллиард на программу “Школьный автобус”»… «компьютеризация»… Рука сама потянулась переключить на местную музыкальную станцию.

А тридцать первого декабря в далеком Приморье, в поселке Дунай, была убита директор школы № 253 Татьяна Островская. Информагентства передали это сообщение с большим опозданием – из-за праздников. Мы писали про поселок Дунай дважды: про то, как глава местной администрации решил слить две школы, про то, как этому воспротивились директор и учителя предназначенной к закрытию школы, родители учеников. В обеих школах – много детей из трудных семей, и педагоги опасались, что в переполненных классах ребятам будет совсем сложно учиться. На сторону учителей и родителей встали санитарные врачи, МЧС и прокуратура, дважды отменявшая решение властей закрыть одну из школ. Но власти упорствовали, и понадобились голодовка педагогов, митинги с требованием к главе ЗАТО Фокино, куда входит Дунай, уйти в отставку и угроза перекрыть трассу Находка – Владивосток, чтобы несправедливое решение было отменено.
Татьяну Островскую похоронили пятого января; ее убийца, местный житель, добровольно сдался раньше. По Дунаю ходят слухи, что случившееся – «заказ». Ведь именно Островская объединила учителей и родителей в стремлении отстоять школу. Теперь ее нет.

А центральные газеты и телевидение, отгуляв положенное, вышли на информационную вахту. И рассказывают про президентские премии лучшим учителям, которые вот-вот начнут давать, про тысячную надбавку классным руководителям – ее обещают выплачивать уже с января. И везде особо подчеркивается: премии и надбавки тем, у кого в классе – не менее 25 учеников. Но дело тут не в учительских деньгах. Это знак местным управленцам: 25 – планка, к которой нужно стремиться.
И вот уже после каникул в администрации школы говорят:
– Учтите, классы будут укрупнять, и треть педагогов придется сокращать.
В школе, про которую идет речь – одной из трех школ небольшого городка в средней полосе России, – уже сократили все кружки и секции. И в учительской только и разговоров – кого будут увольнять.
– Кто дает плохие показатели успеваемости, – подводит итог спорам завуч, – кто не заполняет вовремя журнал, того и уволим.
А директор школы на совещании заявила, что вообще все учителя работают плохо.
– Среди наших родителей есть пьющие, а классные руководители не ведут с ними никакой работы. Это ни в какие ворота не лезет!
И вот уже педагоги отправились в обход по квартирам. А заодно – чтобы два раза не ходить – им было велено агитировать родителей приходить на референдум по объединению города и района в одну административную единицу.
– Как, и это ваша обязанность? – удивлялись родители, – рассказывает учительница. – А мы грустно кивали. Не объяснять же им, что, оказавшись под угрозой увольнения, люди готовы на все, чтобы сохранить рабочее место…
Наверное, там, где у школы хороший директор, а во главе роно стоит нормальный руководитель, все по-другому. И к сокращению классов там подходят осторожно, и учителей стараются трудоустроить. Но, принимая управленческие решения государственного уровня, нельзя рассчитывать, что их будут выполнять сплошь хорошие люди. А если министр и его команда прямо заявляют: норма 25 человек – они не могут не понимать, каковы будут последствия этого заявления на нижестоящих уровнях образовательной бюрократии.
…Директор дунайской школы № 253 Татьяна Островская отстаивала право «трудных» детей учиться в таких классах, где педагог может индивидуально работать с каждым ребенком. Сегодня ее нет. А число 25 – и чтобы не меньше! – шагает по стране.

Вот такие получаются итоги года. Года, начавшегося с затишья в образовательной политике: его начало было отмечено митингами пострадавших от монетизации льгот. Года, переломленного надвое президентским заявлением о национальных проектах. В отсутствие содержательных политических событий в социальной сфере вообще и в образовании в частности они быстро стали темой номер один. По каким критериям отбирать лучшие школы? А лучших учителей? И поддались, и «включились в обсуждение», как говорят чиновники. Не все, но многие.
Вы замечаете, как год от года крепнет риторика «о необходимости сохранения единого образовательного пространства страны»? Нам рассказывают истории о детях, которые не смогли учиться в школе соседнего города, потому что там, оказывается, изучали совсем другую программу. Но в основе этой риторики лежит естественная реакция чиновничества: они так далеко оторвались от реальной школы, от ее жизни и проблем, что сами инстинктивно почувствовали, как уходит из-под ног почва. И среагировали так, как может реагировать госаппарат.
Национальные проекты – из той же серии. Они обозначают не силу, а слабость власти. Власти, которая опирается на силу денег и считает, что достаточно сложить пальцы щепотью – универсальный «денежный» жест – и сдобрить страну финансовой приправой, чтобы все были довольны и счастливы. И заработали механизмы «повышения качества образования, повышения эффективности управления»…
О каком качестве и эффективности говорить, если для распределения денег под национальные проекты требуется создать фактически альтернативное правительство – наделенный весьма обширными полномочиями совет при президенте, в который входят первые лица страны? Иначе – этого никто особо не скрывает – деньги будут потрачены «неэффективно». Что скрывается за этой обтекаемой чиновничьей фразой, мы все знаем.
Но президентский совет тут же породил небольшую административную революцию. Средние и нижние этажи власти быстро начали обрастать своими советами: совет при министре, совет при губернаторе, совет при главе города… Их уже не менее трех десятков, и они продолжают множиться. Будто полипы, присосавшиеся на морском дне к теплой трубе, обнаружили трубу погорячее и спешно меняют место обитания. Внешнему наблюдателю эти структуры могут показаться общественными. Но входящие в их состав «общественники» так давно и прочно связаны с властью, что уже стали в большей степени чиновниками, чем сами чиновники.

Чего же нам ждать от грядущего года – года, который, очевидно, пройдет под знаком проектов и советов? Ничего. Каждый из нас ответил для себя на вопрос, зачем и почему он в школе, с детьми. Каждый из нас знает, что он на своем месте. Будут горести и радости, будут взлеты и упадок сил. Но одна вещь стала совсем очевидной: ждать нечего. А когда нечего ждать, надо действовать. Там, где мы есть. Каждый из нас.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"