ЛЮБИМЫЙ ГОРОД N51
СЮЖЕТЫ 

Для вдовствующих приживалок

Дом номер 2 по Баррикадной улице (так до сих пор и не избавившейся от своего явно советского названия) сегодня обращает на себя внимание задумчивых ценителей архитектуры. Еще бы – ведь его строили дважды. Первый раз в 1775 году по проекту Джованни Батиста Жилярди (прозванного для удобства Иваном Дементьевичем).
А второй – уже после войны 1812 года. Притом автором нового проекта был родной сын архитектора первоначального варианта, а именно Доменико (по-русски – Дементий Иванович). И в наши дни дом сохранил свои архитектурные достоинства, в первую очередь восьмиколонный портик.

Для людей, к архитектуре равнодушных, этот дом не примечателен ничем. Однако же так было не всегда – на протяжении целого девятнадцатого века (и кусочка века следующего, двадцатого) он почитался одним из символических домов Москвы и назывался Вдовьим домом.
Поначалу, в 1805 году, здесь было всего-навсего открыто новое училище – Московское мещанское. Но в скором времени дом перепрофилировали кардинально и открыли тут приют для бедствующих вдов с детьми. А чтобы вдовы не теряли даром времени, был учрежден особенным рескриптом Институт сердобольных вдов. И даже написан особый учебник “Руководство и Правила, как ходить за больными, для пользы каждого, сим делом занимающегося, а наипаче для сердобольных вдов, званию сему особенно себя посвятивших”.
“Сердобольные”, как их сокращенно называли в Москве, не только лишь “ходили” за больными (то есть исполняли функции сиделок), но могли поставить, например, пиявки, сделать промывание и грамотно подать лекарство. То есть они, по сути, были без пяти минут медсестры. Однако далеко не все из “призреваемых” годились для таких работ. И большая часть вдовствующих дам (особенно из пожилых) здесь проводили время в абсолютной праздности.
Куприн писал об атмосфере дома: “Неслышным шагом проходит он сквозь ряды огромных сводчатых палат, стены которых выкрашены спокойной зеленой краской, мимо белоснежных постелей со взбитыми перинами и горами подушек, мимо старушек, которые с любопытством провожают его взглядом поверх очков. Знакомые с младенчества запахи – запах травы, пачули, мятного куренья, воска и мастики от паркета, и еще какой-то странный, неопределенный, цвелый запах чистой, опрятной старости, запах земли – все эти запахи бросаются в голову… и сжимают… сердце тонкой и острой жалостью”.
Куприн прекрасно понимал, о чем писал: ведь ему в детстве довелось прожить несколько лет во Вдовьем доме вместе с матерью (естественно, вдовой).
А судя по воспоминаниям Ильи Ильича Шнейдера (культурного деятеля и московского секретаря Айседоры Дункан), отнюдь не все “пансионерки” размещались в общих комнатах. Он сообщал о своих впечатлениях молодости не без так называемых классовых чувств: “Дряхлые титулованные дворянские вдовы жили в этом доме на покое, имея каждая апартаменты в две-три комнаты, обставленные старинной мебелью красного дерева”.
Однако любопытно, что при всем при этом домовая церковь дома вдов была одной из популярных, даже модных в городе Москве (на праздники, к примеру, приходилось даже пропускать желающих по специальным приглашениям-билетам). Лев Николаевич Толстой, к примеру, так писал о ней своим родным: “Христос воскресе! Милые бабушки… Встретил вчера праздник на рауте в церкви Вдовьего дома. Не только я, но, я уверен, никто в этом заведении не испытал и искры религиозного чувства, и вовсе не затем ехал туда; а как на раут, тоже стеснительно, потому что в середине приятного разговора вдруг выходит священник и притворяется, что что-то служит”.
И разумеется, как подобает профессиональному писателю, он передал эту идею одной из литературных героинь, Кити Щербацкой. В какой-то момент ей “открылось то, что, кроме жизни инстинктивной, которой до сих пор отдавалась Кити, была жизнь духовная. Жизнь эта открывалась религией, но религией, не имеющей ничего общего с тою, которую с детства знала Кити, религией, выражавшейся в обедне и всенощной во Вдовьем Доме, где можно было встретить знакомых, и в изучении с батюшкой наизусть славянских текстов”.
Впрочем, как бы то ни было, при новой власти церковь Вдовий дом довольно быстро упразднили, разместили в нем Институт социальной гигиены, а уж это учреждение никто бы не осмелился определить как популярное.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"