СНЕЖНЫЕ СТРАНСТВИЯ
В канун Нового года в Москве
вышла удивительная книга*, которую
хочется назвать книгой-театром или книгой –
волшебным фонарем, настолько она необычна по
форме. Поразительна и история, в ней
рассказанная. Почти рождественская история о
том, как русской девушке Лизе удалось найти для
Андерсена автограф Пушкина. Сам автограф впервые
факсимильно воспроизводится в книге.
Подержав в руках это драгоценное во всех смыслах
издание и узнав, что тираж книги всего сто
экземпляров, я упал в ноги авторам и попросил их
познакомить с такой книгой наших читателей,
среди которых немало учителей русской
словесности. И вот сегодня у каждого из читателей
«Первого сентября» есть счастливая возможность
прикоснуться к уникальной книге и прекрасной
истории, столь похожей на одну из сказок
Х.К.Андерсена.
Благодарю за отзывчивость и помощь в подготовке
этой публикации профессора Бориса Диодорова,
художника Василия Валериуса, издателя Наталью
Добросоцкую и автора текста Анну Виноградову.
Дмитрий Шеваров
История драгоценного листка
Подлинно сказочное и сказочно
подлинное приключение, соединившее в одном
сюжете А.С.Пушкина, Х.К.Андерсена и трех сестер из
России
Листок, на котором рукою А.С.Пушкина
начертаны два стихотворения… С ним связана
интересная, почти сказочная история, по
запутанности похожая на лабиринт. Чтобы
рассказать ее вам, мне пришлось мысленно
проследовать за героями – прославленными
поэтами, прелестными дамами, королями и
принцессами, а также и вовсе не знаменитыми
людьми. Многое нашлось в письмах и воспоминаниях,
что-то подсказали сказки и стихи. Самое
интригующее место в этой истории занимают дамы,
чья любовь к талантливым поэтам толкала их на
самоотверженные, а то и на безрассудные поступки.
Что ж, теперь, пожалуй, начнем.
Вот что случилось летом 1862 года.
Знаменитый писатель-сказочник Андерсен (в
России, впрочем, еще не слишком известный) теплое
время года проводил по обыкновению в поездках по
Европе. Путешествия были его страстью. «Как
только настал апрель, – писал он в
автобиографической «Сказке моей жизни», – меня
опять потянуло вдаль. Натура перелетной птицы
сказывалась во мне с наступлением первых теплых
лучей солнца». В то лето ему помогла неожиданно
большая сумма за второе иллюстрированное
издание сказок, он опять много ездил, а в начале
осени осуществил давно желаемую поездку в
Испанию. Но перед этим, в августе, он, как и в
прошлом году, провел некоторое время в
полюбившемся ему городке Швейцарии – Монтрё.
В Монтрё ему хорошо работалось прошлым летом,
здесь сложилась сказка «Дева льдов». Сам датский
король Фредерик VII восхищался этой сказкой;
будучи принцем, он бывал в Швейцарии, и те края
вызывали у него приятные воспоминания. Фредерик,
словно ребенок, любил, как Ханс Кристиан читает
свои сказки, и часто приглашал его во дворец,
чтобы послушать что-то новенькое. Вот они все
вместе во дворце: король, королева и дети, а среди
них – принцесса Дагмара, которая впоследствии
отправится в далекую Россию и выйдет замуж за
наследника российского престола, великого князя
Александра Александровича.
Сказочник читает:
«Заглянем-ка в Швейцарию, в эту дивную горную
страну, где по отвесным, как стены, скалам растут
темные сосновые леса. Взберемся на ослепительные
снежные склоны, опять спустимся на снежные
равнины, по которым торопливо пробегают шумные
речки и ручьи, словно боясь опоздать слиться с
морем и исчезнуть».
Заглянем-ка в Швейцарию и мы.
В пансионе, где Ханс Кристиан остановился в том
году (наверняка похожем на пансион из
собственной сказки), жили три дочери русского
генерала Карла Егоровича Мандерштерна –
Елизавета, Александра и Вильгельмина. Известный
писатель, европейская знаменитость, Андерсен
привлекал к себе внимание. Барышни, конечно,
читали по-немецки его сказки, а может быть, романы
или стихи и потому решили во что бы то ни стало
завладеть вниманием поэта. Знакомство
состоялось.
Это случайное знакомство получилось очень
теплым. Девушки недавно потеряли отца (в мае того
же года), и их сиротство отзывалось болью
сочувствия в душе писателя. Он сам, не имевший
собственной семьи, жил одиноко, был чувствителен
и раним и всегда стремился отогреться в семейном
кругу.
Сестры Мандерштерн принадлежали к высшему свету,
были прекрасно образованны, они вели разговоры о
литературе и литераторах, в том числе и о русских,
много рассказывали Андерсену о России,
стремились показать свою родину просвещенной,
великой. Дружба с датским поэтом льстила им,
девушки хотели как-то поразить его воображение. И
вот старшая, Елизавета, впав в восторженное
состояние, обещает ему прислать символический,
но бесценный дар – стихотворения, написанные
рукой любимого в России поэта Александра
Пушкина.
Как же это могло получиться? Откуда у нее
рукописи поэта? Где найти ответ? Может, заглянуть
в семейные воспоминания?
Когда разматываешь нить за нитью этот
клубок, появляется еще одна молодая особа –
кузина сестер Мандерштерн. Это Екатерина, дочь
генерала Евгения Егоровича Мандерштерна (все
четыре брата, принадлежавшие к этому славному и
воинственному шведскому роду, были генералами,
получившими ранения в боях). В те же летние месяцы
она тоже отдыхала за границей, на острове Уайт. В
эту поездку на морские купания Екатерина
отправилась, уже будучи невестой 32-летнего Петра
Ивановича Капниста, внука писателя Василия
Васильевича Капниста и внучатого племянника
Гавриила Романовича Державина. О, это интересная
пара, о них есть что порассказать.
Между будущими супругами установилась полная
гармония, они забрасывали друг друга письмами
все лето, а в письмах все мечтали о том, как они
будут проводить вместе вечера: он ей читает
интересные литературные отрывки, а она –
внимает. Екатерина Евгеньевна уже знала, что ее
будущий муж грезил о судьбе поэта, он посвящал ей
стихи сладкозвучные и приятные, похожие на
пушкинские, как ему казалось.
Екатерина Евгеньевна знала, что Петр Иванович
собирает коллекцию литературных рукописей, что у
него много ценных автографов. Он и ей скоро
начнет дарить рукописи любимых поэтов, чтобы она
могла составлять свое собрание – «коллекцию
госпожи Капнист». Вот на этого-то незаурядного
человека и надеялись кузины его будущей жены,
желавшие привлечь внимание датского поэта к
творчеству русского.
Андерсен, безусловно, заинтересовался таким
подарком, своего рода посланием гения одной
нации – другой. Это вполне соответствовало его
возвышенным представлениям о родстве поэтов,
говорящих на разных языках. Во время своих
странствий по белу свету он все искал встреч с
лучшими людьми своего времени; в Германии
стремился повидать Гейне, Гёте, Мендельсона,
Шумана, во Франции – Дюма, Гюго и Бальзака, в
Англии – Диккенса. Для него, бывшего «гадкого
утенка», было необычайно важным признание этих
«царственных птиц».
Но вот лето миновало, интересующие нас
постояльцы пансиона в Монтрё разъехались. Каждое
путешествие Ханса Кристиана заканчивалось все
же на родине, в Копенгагене.
В Петербурге встретились после летней
разлуки счастливые жених и невеста – П.И.Капнист
и Ек.Е.Мандерштерн, и вскоре 11 ноября 1862 года
состоялась их свадьба. Петр Иванович, совсем
недавно получивший место чиновника особых
поручений при министре народного просвещения, по
долгу службы и по душе участвовал в литературном
процессе – как цензор и как поэт, своих
произведений, впрочем, не печатавший.
Следующий шаг в карьере (служба при министре
внутренних дел) дал ему возможность встречаться
почти со всеми литераторами того времени, его
влияние в цензурном ведомстве было значительно.
Супруги наконец смогли воплотить свои мечты о
чтении литературных новинок в своем доме. У них
часто обедали И.А.Гончаров, Н.А.Некрасов,
Н.П.Жандр, Я.П.Полонский, Б.М.Маркевич.
Реформы государя Александра II вызывали у
Капниста воодушевление, однако резких перемен в
обществе Петр Иванович не приветствовал. И
потому примкнул к началам охранительным, то есть
по убеждениям стоял за правительство.
Петр Иванович не сочувствовал современной ему
«натуральной школе» в литературе, его кумиры в
отечественной поэзии находились, как ему
казалось, в храме чистого искусства. Он имел
обыкновение постоянно сверяться с поэтическими
строками своих любимых Пушкина и Тютчева, читал
их стихотворения и поэмы наизусть, а тексты
Пушкина вообще были его ежедневной потребностью.
Как же пополнялась его коллекция? Ему были дороги
любые записи обожаемых поэтов. Перелистаем
воспоминания его старшей дочери Ины, в них есть
интересный эпизод:
«От внимания Капниста не ушло, что Тютчев во
время заседания (заседание Главного управления
по делам печати 14 октября 1861 г. – А.В.) был весьма
рассеян и что-то рисовал или писал карандашом на
листе бумаги… После заседания он ушел в
раздумье, оставив бумагу. Капнист бросил на нее
взгляд и заметил, что вместо канцелярских дел там
написано несколько стихов. Он, конечно, взял их и
сохранил на память о любимом им поэте…».
Можно представить, какой ценностью обладала для
Петра Ивановича жемчужина его коллекции –
рукописная тетрадь стихотворений Пушкина,
подготовленная поэтом для предоставления в
цензуру. И он решился преподнести это сокровище в
дар своей молодой жене в знак их нерасторжимого
духовного единения.
По женскому вопросу Петр Иванович отличался
передовыми взглядами. По воспоминаниям Ины
Капнист, «еще начиная с писем к невесте… его
главная забота, даже почти беспокойство, состоит
в том, чтобы его будущая жена не спала духовно,
как, по его мнению, спят столько женщин,
погруженных в материальную сторону жизни; чтобы
она деятельно развивала все свои умственные
дарования. Те же требования он предъявлял в
воспитании своих дочерей и более всего не терпел
в них того, что называл умственной ленью».
К имуществу своей жены Петр Иванович также
относился внимательно и щепетильно. Отдав
бесценный автограф любимого поэта в ее
коллекцию, он позволил ей распоряжаться своими
ценностями самостоятельно, так же, как она на
протяжении всей совместной супружеской жизни
распоряжалась своей частью имения. А Екатерина
Евгеньевна… уступив неотступным просьбам
кузины Елизаветы, позволила вырезать из
пушкинской тетради один листок – начальный – и
послать в дар знаменитому датскому
поэту-сказочнику! Елизавета бесконечно
возвращалась в воспоминаниях к той встрече с
поразившим ее воображение поэтом,
необыкновенной личностью, и сестрица Екатерина
растрогалась.
Так Елизавете Карловне удалось исполнить
обещание, данное Хансу Кристиану в Монтрё, хотя
бы и через три года. Но она торжествовала: в Данию
полетело письмо, а с ним бесценный дар. Это письмо
сохранилось, вот оно:
13 (24) мая 1865 г.
Глубокоуважаемый г. Андерсен, более чем вероятно,
что Вы уже забыли нашу встречу в пансионе в
Монтрё. Если Вы забыли обо мне, то мое
воспоминание о Вас тем вернее, что я, помня о Вас,
должна была сдержать, кроме того, данное Вам
обещание, которое преследовало меня в прошлые
годы. В конце концов, может быть, Вы сами забыли,
что в Монтрё я обещала Вам автограф нашего
почитаемого, талантливого поэта Пушкина.
Этот автограф уже в течение нескольких месяцев
является моей собственностью; теперь я посылаю
его и дарю его Вам как свидетельство моей
преданности и глубокого к Вам уважения. С большим
трудом достала я для Вас это сокровище. Эгоизм,
глубоко укоренившийся в моем сердце, был близок к
тому, чтобы унизить меня и заставить сохранить
эту драгоценность для моего собрания автографов.
Но мысль о Вас, дорогой Андерсен, победила, и я с
особенной радостью посылаю Вам приложенный к
этому письму пожелтевший листок, который
передает мысли великого гения. Однако та рука,
которая отдала мне эту драгоценность, надеется
на любезность с Вашей стороны, уважаемый г.
Андерсен. Это прелестная молодая дама, моя
кузина, г-жа Капнист, урожденная Мандерштерн.
Являясь одной из Ваших восторженных
почитательниц, она просит Вашу фотографию с
подписью Вашего имени, согласны ли Вы на это?
Если бы я знала, что у Вас сохранилось хотя бы
слабое представление о тех трех сестрах, из
которых старшая пишет Вам, я написала бы Вам еще
многое, но так как я сомневаюсь в этом, то прошу
Вас принять мои уверения в искреннем к Вам
уважении и благодарном воспоминании.
С уважением
Елизавета фон Мандерштерн.
P.S. Прошу Вас известить меня о
получении этого письма.
В ответном письме, отправленном
Андерсеном 9 сентября 1865 года, Елизавета
Мандерштерн могла прочесть такие лестные для
себя слова:
«Всемирно знаменитая рукопись Пушкина – для
меня сокровище. Примите мою сердечную
благодарность. Вы хотите получить мой автограф
для г-жи Капнист: посылаю ей маленькое
стихотворение на моем родном языке».
Девушки добились своего – прославленный
сказочник признал российского поэта,
заинтересовался литературой великой страны, в
которой он никогда не был. Пройдет время, помним
мы, и небольшая Дания и огромная Россия
породнятся, а датская принцесса, которая так
любила слушать истории Андерсена, взойдет на
российский трон. Но это еще впереди, а пока…
Я вытаскиваю из нашего клубка историй
другую ниточку, связывающую Андерсена и
российских дам. Среди его бумаг обнаружилось и
еще одно письмо с литературным подарком – его
послали в Копенгаген русские
женщины-издательницы.
За те три года, что прошли со времени встречи в
Монтрё, творчество Андерсена в России стало
известным не только немногим ценителям, читавшим
немецкие издания. В 1863 году было осуществлено
необычное русское издание «Сказок» датского
поэта первым женским издательским обществом в
России.
Это произошло так. На одном
литературно-музыкальном вечере, которые были
нередки в Санкт-Петербурге, красивый молодой
литератор прочел рассказ «Спичка» по мотивам
андерсеновской «Девочки со спичками». Общество
– большей частью женское – было в восторге. На
том вечере присутствовали переводчицы первого
женского издательства, женщины отважные и
самоотверженные. Мысль издать «Сказки»
Андерсена, до тех пор мало известные в России,
понравилась деятельницам общества издательниц.
Книгу (немецкое издание 1860 года) раздали
переводчицам, и работа закипела.
Книга вышла в конце 1863 года, перед Рождеством.
Успех был полный! Книга быстро раскупалась, а
отзывы критики были благоприятными. Следующим
шагом общества, книги которого стали выходить
«под фирмой» Трубниковой и Стасовой, стал
перевод «Новых сказок» Андерсена, только что
вышедших в Германии. На титульном листе
значилось: Новые сказки Андерсена. С 50 рисунками,
сочиненными академиком бароном М.П.Клодтом,
резанными на дереве О.А.Кочетовой и
А.А.Гавриловой, и портретом Андерсена, резанным
на дереве Л.А.Серяковым. Издание Трубниковой и
Стасовой. СПб., 1868.
Воодушевленные переводчицы решили подарить
знаменитому автору это издание, получившееся
таким красивым. Они послали его с
сопроводительным письмом на русском языке и
приложенным к нему переводом на датский.
Высокочтимому профессору и кавалеру
Андерсену
в Копенгагене
Санкт-Петербург 12 (24) мая 1868 года
Господин профессор и кавалер!
С.-Петербургское общество женщин, занимающееся
переводами литературных произведений других
стран, предприняло в 1863 году первое издание Ваших
«Сказок и историй» в переводе на русский язык.
Уже в 1867 году потребовалось второе издание этой
книги. Ваш высокопоэтический талант,
глубокоуважаемый господин профессор, очень
быстро сделал популярным в России это Ваше
произведение. Русская публика очень любит эти
«Сказки», автор которых по праву причисляется к
величайшим писателям современности. В 1868 году
была издана вторая часть Ваших сказок под
названием «Новые сказки Андерсена». Русский
художник, господин барон фон Клодт, сделал к ним
рисунки, гравированные русскими художниками;
кроме того, женскими руками произведены все
работы, связанные с этим новым изданием Ваших
превосходных произведений, а именно: перевод их,
типографский набор, переплет и выпуск в свет.
Наше женское общество почтительно просит Вас,
глубокоуважаемый господин профессор,
доброжелательно принять приложенный к
настоящему письму экземпляр русского перевода
Ваших «Сказок» как знак нашего искреннего
восхищения Вашим редким талантом и одновременно
нашей благодарности за те поэтические
наслаждения, которыми обязаны Вам подрастающее
поколение и взрослые люди России. Примите
уверения в нашем глубоком уважении, с которым мы
остаемся, высокочтимый господин профессор,
Вашими почтительными слугами
Надежда Стасова
Мария Трубникова
Ответ Андерсена пришел к концу лета:
Фредериксборг в Ютландии
28 августа 1868 года
Милостивая государыня!
Возвратившись из поездки за границу, я обнаружил,
с удивлением и радостью, прекрасное русское
издание моих «Сказок и историй», созданное при
Вашем участии и сотрудничестве. Я знал, что
русский перевод существует, и теперь мне очень
приятно иметь его, хоть я и не знаю языка и не могу
высказаться о точности воспроизведения, но я
убежден, что оно сделано с любовью, и поэтому я
благодарю Вас, милостивая государыня, и всех тех,
кто содействовал его созданию своим участием и
своим талантом. По прекрасным рисункам барона
фон Клодта я выяснил, какие сказки сюда вошли, и,
по-моему, недостает лишь нескольких, собственно,
только тех, что написаны за последние два года.
Портрет, взятый из немецкого издания, напротив,
менее удачен, и я позволю себе поэтому послать
другой для использования при новом издании. Я
должен далее поблагодарить за то внимание и
доброжелательность, с которой Вы приложили
датский перевод русского письма; я сохраню и то и
другое среди дорогих воспоминаний… Мне приятно
знать, что мои произведения читают в великой
могущественной России, цветущую литературу
которой я частью знаю от Карамзина до Пушкина,
вплоть до новейшего времени. Выскажите,
пожалуйста, мою благодарность и радость по
поводу того интереса, который проявляют ко мне,
как к писателю, и передайте мой самый сердечный
привет всем моим друзьям.
С глубоким почтением уважающий Вас
Х.К.Андерсен
Как знать, может быть, листок со стихами,
написанными рукой русского гениального поэта,
сыграл свою роль в том трепетном отношении к
русской литературе, что было высказано в письме
Андерсена? А наши дамы в ответ получили еще одно
признание в любви, выраженное столь почтительно.
 А что же тетрадь, получившая
название «капнистовской», из которой он был
вырван?
Тут осталось досказать немного.
В самом начале 1890-х годов второе отделение
российской Академии наук по почину академика
Леонида Николаевича Майкова предприняло издание
сочинений А.С.Пушкина. Ученые обратились ко всем,
у кого могли храниться автографы поэта, с
просьбой передать их во временное пользование
академии.
Петр Иванович Капнист передал свою тетрадь для
этой цели одним из первых в 1891 году. Они о многом
беседовали с академиком Майковым, Капнист
рассказывал о тех подробностях жизни великого
поэта, которые ему удалось узнать в архивах за
время жизни в Одессе. Майков, описывая знаменитую
тетрадь, отметил, конечно, что некоторые листы
тетради были утеряны, так что одно стихотворение
оказалось без окончания, а другое без начала.
Однако о причинах умолчал и потерянных стихов не
называл.
Тетрадь была возвращена ее владельцу после 1896
года, а через два года после этого П.И.Капнист
скончался в Риме (28 марта 1898 года). Из
воспоминаний Ины Капнист известно, что они с
матерью похоронили Петра Ивановича на острове
Занте (совр. Закинф), в Греции, откуда происходил
род Капнистов. В 1900 году умер и академик Майков,
таким образом, оказалось, что драгоценная
тетрадь пропала. Поиски ее продолжаются, и мы
верим, что она непременно найдется. Но это будет
уже другая история.
А наш рассказ почти завершен, и в этой сказке
счастливый конец.
Из всей «капнистовской тетради» на сегодняшний
день найден только один-единственный лист.
Казалось бы, что именно он-то и должен был
затеряться. Но, следуя логике сказки, пройдя все
испытания, он все же был найден. И где? Среди бумаг
Ханса Кристиана Андерсена в Королевской
библиотеке Копенгагена!
На нем мы можем видеть: рукою Пушкина написаны
стихотворения «Пробуждение» («Мечты, мечты, где
ваша сладость?», 1816) и четыре первых стиха «Элегии
II» «Друзьям» («К чему, веселые друзья, / Мое
тревожить вам молчанье?», 1816).
Теперь драгоценный листок, воспроизведенный в
этом уникальном издании, может вернуться на
родину, к тем, кто способен оценить его по
достоинству. Вот он, этот листок, примите его в
дар – от поэтов, от прекрасных русских женщин и
от нас, издателей.
Публикуется с небольшими
сокращениями
На снимках – швейцарский город Монтре, где
встретились Х.К. Андерсен и сестры Мандерштерн
* Автограф А.С.Пушкина.
Копенгагенская Королевская библиотека. Архив
Х.К.Андерсена.
Москва, издатель Наталья Добросоцкая, 2005. Тираж в
100 экземпляров отпечатан в московской типографии
«Линияграфик» и в словенской типографии
«Горенский тиск».
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|