РОДИТЕЛЬСКАЯ ГАЗЕТА 
НАЕДИНЕ 

А им нужны ступеньки, чтобы летать

Вот если взять и спокойно разобраться, то окажется, что они чаще всего ничего плохого не делают. И если так каждый раз аккуратно, не спеша разбираться – может быть, тогда мы и научимся с ними нормально общаться. А то ведь на каждом шагу шум, расшатанные нервы и обиды всерьез.
Ну, влетел неожиданно в класс на алгебре мотылек, а Пашка невольно крикнул:
– Ой!
Потом, конечно, не удержался, помахал ему вслед и сказал на прощание:
– Пока, Дафи! – только и всего.
А Тамара Васильевна не стерпела, закричала и выгнала парнишку из класса. Понятно, имела полное право, но лучше бы она им не воспользовалась, потому что на мальчишек лет тринадцати обычно так орут и дома, и в школе, будто они хулиганы отпетые, сквернословы и бездельники, что даже самые прилежные перестают учиться. А зачем? Если по-другому они тоже понимают. Только взрослые чаще всего не хотят меняться.
И в вагоне метро нет большего испытания, чем оказаться рядом с семиклассниками. Окружающих обычно надолго не хватает: мало того, что нет сил слушать их визг, видеть возню и терпеть тычки, почему-то оскорбительными кажутся именно их веселость, улыбчивость и бесшабашность. Милиционеру отдадут честь, ненароком пихнут разодетую тетеньку, скорчат рожу исподтишка сердитому дядьке и ни за что не успокоятся эти мальчишки.
Вот идем как-то с моим точь-в-точь таким же покупать спортивные штаны. А он то там, то здесь показывает, откуда их прогнали охранники, где их бросились догонять сторожа, и старушка, не пожалев, вылила бутылку масла на деревянный трамплин. Показал треугольники, приваренные специально на заборах и перилах, чтобы отпугнуть скейтеров и роллеров. И почему всем всегда легче гонять, обвинять, обзывать и грозить милицией, чем понять? Или построить простенькую площадку.
Главные критики и откровенные недруги подростков-скейтеров – хозяева магазинов, охранники, сторожа, дворники и старушки. А друзья – сварщики на соседних стройках, готовые за сотню-другую сварить нужную трубу для прыжков и скольжений. Ее-то они и будут таскать за собой из двора во двор, чтобы найти место, где никто не станет мешать им тренироваться. А ведь потом эту трубу надо где-то хранить, чтобы не украли…
Им в жизни все больше нужен экстрим – от бесшабашного до осознанного. И хотя в городе все меньше для них места, они все равно обживают его, находя места для прыжков, ступеньки разной высоты и длины, бордюры, трамплины.
Весь город скейтеры, роллеры, байкеры изучили по количеству ступенек. У Детского музыкального театра их восемь, в сквере у Сокола – девять, где-то, говорят, есть десять…
Как-то мы своему в шутку:
– С Мавзолея не пробовали прыгать?
А он нам удивленно:
– А вы откуда знаете?!
Вот ведь как получается: нас там каких-нибудь три десятка лет назад очень серьезно в октябрята-пионеры принимали. Потом мы так и не нашли ни времени, ни повода рассказать ему об этом памятнике истории и архитектуры, а он с друзьями нашел его своим путем для иных целей – там, говорят, больше всего ступенек для прыжков со скейтом и улетные трамплины…

Но они только кажутся бесшабашными, неосторожными, дерзкими, а на самом деле их умения дают им право рисковать и совершать на первый взгляд необдуманные поступки.
Рассказывает как-то, что по дороге домой «один знакомый пацан» взял и прыгнул с платформы на платформу в метро и проехал между вагонами поезда. Сначала возмущаюсь. А потом вдруг вспоминаю, что когда-то давно на той же станции в ожидании поезда сама подумала о том, что перемахнуть не составит большого труда. Я подумала, а они сделали. И есть в этом что-то очень верное. Вот бы справиться только с собственным страхом за них!

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"