ОТКРЫТЫЙ ДИАЛОГ

Остается тренировать в себе смирение...
И гнать прочь стандартные родительские опасения

Писатель Юрий Трифонов вложил в уста своего литературного героя, представителя старшего поколения, такую формулировку: Я как ответственный квартиросъемщик категорически возражаю. Если вслушаться, прямо крик души на своеволие настырной молодежи, на то, что тебя, в общем, и слушать не хотят. По сути, то же истеричное отрицание, которое столетием раньше герой Достоевского выразил кратким: проклинаю! И хотя я не ответственный квартиросъемщик и возражаю совсем не категорически, дети скорее всего и не спросят моего мнения насчет собственных брачных проектов, как, впрочем, и я не спрашивал благословения матери, когда женился. Поставят в известность – и на этом спасибо.
Поэтому я тренирую в себе смирение. Мне кажется, я более или менее готов даже к крайним вариантам: что дети разлетятся, едва достигнув совершеннолетия, или что они, наоборот, засидятся с папочкой и мамочкой до своей пенсии. Второе, понятно, все-таки ненормально и нежелательно. Но и первое – крайний вариант.
При этом меня совершенно не смущают стандартные родительские опасения. Дескать, себя еще не обеспечивают, сидят на родительских шеях – и туда же. Как бывший математик, я соображаю, что сидеть одному на двух шеях или вдвоем на четырех – примерно одно и то же. Или – заведут спиногрыза и разбегутся, а нам его растить. Я бы с удовольствием порастил, да и моя жена – тоже. Дети подросли, нагрузки в семье упали. Я понимаю, что дальнейшее облегчение жизни лично для меня ведет к ожирению, болезням, старости и смерти. Дайте, дайте мне спиногрыза! Получается, что даже отрицательный семейный эксперимент обогатил бы моих детей пресловутым опытом, а нас с женой – новой порцией активной жизни, где наша востребованность очевидна. Тут отрицательный опыт, на мой взгляд, не стал бы чисто отрицательным. То есть я считаю, что неготовность моих детей и их сверстников к семейной жизни не ведет к каким-то ужасным последствиям.
Просто я лишь констатирую их неготовность к семейной жизни и предвижу скорее отрицательный итог раннего брака – быстрый развод. И вот почему. Молодежь примерно до двадцати пяти лет на 90%, по моим наблюдениям, пребывает в стадии абсолютной безответственности. Поясню термин. Недавно я попросил свою студентку отвезти одну бумажку в учебную часть. Она решительно отказалась, сославшись на рассеянность, безалаберность и забывчивость. Я довез бумажку сам, история приобрела счастливый конец. Спасибо студентке, ответственно отказавшейся от поручения. Она (по моей классификации) оказалась в стадии ограниченной ответственности или осознанной безответственности. Дальше – только идеал. Когда берешь бумажку и довозишь ее до учебной части. В срок и без потерь.
Ясна моя мысль? Так вот: сейчас молодежь делится на тех, кто понимает, что им рано жениться, и тех, кто не понимает. Пресловутая безответственность выражается во многих деталях. Двадцатилетний парень может быть прекрасным специалистом и зарабатывать больше обоих родителей. Но тратит он все равно больше, чем зарабатывает. Экономить ему скучно и не по годам. Он быстро привыкает к такси, ресторанам и хорошему одеколону. В итоге – как стрелял у папы стольник на мороженое, так и стреляет. Молодым вообще не больно удаются скучные дела. Вынос мусора, ежедневное мытье посуды. Эксперименты – снимают квартиру два друга или две подружки-студентки – обычно приводят к полному бардаку.
Если чуть-чуть покопаться в этом неприятии рутины, наткнемся на эгоизм. Вымыть гору посуды – ужасно. Пусть так. Но кто-то должен ее вымыть. И получается, что для мамы, здорово уставшей к вечеру, это ужасно, но отчего-то терпимо. А вот для великовозрастного дитятки – ужасно на полную катушку. Миссия невыполнима. Вплоть до мыслей о суициде.
Это рудименты детства, когда царапина на собственном пальце – трагедия, а на мамином – еще надо осознать. Что лет эдак до пяти – совершенно нормально и даже трогательно. А в двадцать два настораживает…
Любовь. Ну да, конечно, любовь. Однако все мы много раз видели, как великолепно уживается любовь с полным эгоизмом. “Мне хорошо с тобой” – довольно исчерпывающая формулировка. И отлично вписывающаяся в идеологию потребления.
Считается, что начало реальной совместной жизни форсирует взросление, позволяет преодолеть некоторое отставание. Иногда так и происходит. Но чаще разрыв между предлагаемым и необходимым чересчур велик. Совместная взрослая жизнь превращается в тяжкую зимовку или затяжной прыжок. Можно настолько ослабить и разнообразить условия брака, что это может тянуться годами. Но чтобы осмыслить и произнести даже не клятву перед алтарем, а короткое «да» в ответ на казенный вопрос в загсе, нужно почувствовать себя очень штучным человеком, в сильной степени перестать верить общественной идеологии. Как бы вдруг очнуться, начать жизнь совсем по другим лекалам. На такое способны очень немногие юноши и девушки.

Леонид КОСТЮКОВ

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"