ПОЛИТИКА ОБРАЗОВАНИЯ
В последние годы в экономике
образования произошли серьезные перемены. В 2006
году начнется следующий этап реформ. Будет
введен статус АУ – автономного учреждения;
сметное финансирование заменят
нормативно-подушевым. Эксперты по-разному
относятся к идеям, лежащим в основе этих реформ.
Но сходятся в одном: грядущие нововведения – еще
один шаг к тому, чтобы экономические параметры
определяли политику образования в целом.
«Экономические критерии не должны решать
судьбу образования», –
считает Леонид ГРЕБНЕВ, доктор
экономических наук, директор Института
комплексных исследований образования
МГУ им. М.В.Ломоносова
 – Зачем власти ограничивают
хозяйственную самостоятельность бюджетных
учреждений? Например, они лишены права
распоряжаться внебюджеткой и имуществом,
купленным за эти деньги…
– Закручивание гаек должно способствовать
тому, чтобы руководители сами захотели сменить
статус на такой, который снимает с бюджета все
обязательства по их финансированию.
– То есть на АУ – автономное учреждение?
– Да. При этом федеральный бюджет освободится от
обязательств, связанных с сохранением
федеральной собственности, условно говоря,
«стен». Эти обязательства называются
субсидиарной ответственностью. При переводе в
статус АУ собственность передается в
пользование учреждений, а субсидиарная
ответственность исчезает.
Впрочем, и до сих пор эта ответственность была со
знаком минус. Если бюджетные средства
задерживались или их было недостаточно,
учреждения, особенно образовательные,
оплачивали текущие коммунальные платежи и
ремонт из внебюджетных средств. Министерство
финансов и хочет узаконить это положение. И
исключить для себя возможность отвечать по
обязательствам учреждений.
– Поддерживаете ли вы позицию профсоюза
работников народного образования и науки:
образовательные учреждения, реализующие
конституционные права граждан, не могут
существовать без субсидиарной ответственности
государства?
– Не столько не могут, сколько не должны. Это
относится к любым учреждениям, обеспечивающим
реализацию конституционных прав. Экономические
критерии типа банкротства не должны решать их
судьбу. Хотя вполне могут быть решающими для
руководителей, совершивших ошибочные или
преступные действия.
– Разработчики законопроекта «Об
автономных учреждениях» утверждают, что в нем
прописаны все правовые механизмы, не допускающие
приватизации и банкротства образовательных
учреждений. Вы с ними согласны?
– Возможность приватизации и банкротства
исключить можно и нужно. Правда, это только
необходимое, но совершенно недостаточное
условие введения формата автономного учреждения
в сфере образования. Специфика этой отрасли
законопроектом совершенно не учитывается, а
потому он не должен на нее распространяться.
– Действительно ли, как утверждают
чиновники Минобрнауки, есть ректоры вузов и
директора ссузов, ПТУ, школ, с нетерпением
ожидающие принятия этого закона?
– С нетерпением ожидать его могут лишь те
руководители, у которых собственность
относительно невелика и, главное, финансово
необременительна в обслуживании.
– Правомерно ли привязывать финансирование
образовательных учреждений к результатам их
работы? И что означает модный сегодня тезис –
«Финансировать образовательные программы, а не
“стены”»?
– Результатом деятельности образовательных
учреждений является будущее страны в масштабе
как минимум нескольких десятилетий, а то и веков.
Наши бабушки, воспитывающие сейчас внуков,
учились у тех, кто получал образование до 1917 года.
И сами внуки, дожив до возраста бабушек, будут
воспитывать тех, кто встретит XXII век. Такие
результаты выходят за рамки ежегодных
финансовых затрат. И привязывать их к любым
измеряемым параметрам – значит заниматься
показухой. То есть не образованием, а
натаскиванием. Финансировать надо и
образовательные программы, и «стены», не
противопоставляя одно другому, а рассматривая
как взаимодополняющие виды затрат. Каждый
студент-первокурсник знает, что при любом
производстве есть затраты постоянные («на
стены») и переменные (на оплату персонала,
расходных материалов и т.п.).
– Почему образование нельзя считать
услугой?
– Образование – это всегда
самообразование, усилия самого образующегося
человека. Глупо говорить, что человек оказывает
самому себе услуги дыхания, пищеварения,
кровообращения, хотя иногда в больницах
пациентам приходится оказывать и такие
медицинские услуги. Но в образовании это
исключено. Человеку можно помочь, оказывая ему
разнообразные услуги и называя их
образовательными (преподавание, проверка
результатов и т.д.), но образовывается он всегда
сам.
– С 2006 года российские школы переходят на
нормативное финансирование. Некоторые регионы
ввели его еще несколько лет назад. Последствия
известны: сокращаются ставки внештатного
расписания, разрушается дополнительное
образование. В министерстве же утверждают, что
благодаря нормативу образовательные учреждения
получат экономическую свободу, невозможную при
сметном способе финансирования.
Вы в статьях и выступлениях называете
нормативное финансирование химерой, придуманной
дилетантами…
– Противопоставлять нормативное и сметное
финансирование можно только от непонимания
реального смысла и того и другого. В основе любой
сметы лежит система норм и нормативов затрат,
привязанных к конкретной технологии, в данном
случае – к педагогической, и отраженных в
различных статьях расходной части бюджета
учреждения.
Когда этот бюджет планируется, мы должны
пользоваться нормативами, расписывать средства
по статьям. А реальные деньги должны выделяться
одной строкой: поскольку любые нормативы не
могут в точности отвечать реалиям конкретного
учреждения, было бы логично предоставить самому
коллективу и его руководителю возможность
решать, как тратить полученные бюджетные
средства.
То есть надо не противопоставлять сметный и
нормативный принципы – это и есть
безграмотность, – а уйти от мелочного
финансового контроля. При этом постатейная
отчетность также нужна, но только для учета и
мониторинга.
– Сейчас много спорят об образовательных
кредитах. Например, предлагается, чтобы
государство выплачивало часть процентов по
кредиту. Подразумевается, что таким образом
студенту будет проще его получить.
– Помощь государства в данном случае – это
помощь за счет всех налогоплательщиков, в том
числе малоимущих граждан, коммерческим
структурам и их клиентам. Для них, конечно, высшее
образование станет доступнее.
– А еще предлагается, чтобы работодатели
оплачивали кредиты за студентов, которые,
окончив вуз, придут к ним работать.
– Работодатели и так кредитуют образование
специалистов, в которых они заинтересованы. В
убытке сейчас только государство: оно не может
вступить в договорные отношения с теми, кто
учится на врача, учителя, но не хотят по разным
причинам трудиться по специальности в
муниципальных школах и больницах.
– Здесь возникает идея государственных
возвратных субсидий (ГВС). Выпускники, учившиеся
за счет бюджета, должны потом отработать
определенный срок по специальности.
– Эту идею я поддерживаю. Но ГВС покрывают
только расходы на проживание студента. Для
периферийных вузов такая схема, может быть, и
действенна. С одной стороны, на стипендию не
проживешь, с другой – зарплаты выпускников в
провинции невысоки, и выплатить неустойку,
разорвав договор, они не смогут. А выпускники
столичных вузов будут поступать именно так.
Поэтому должно быть полноценное государственное
кредитование именно образования. Это
предусматривалось в редакции Закона «Об
образовании» от 1992 г. И обсуждалось на заседании
Совета при Президенте Российской Федерации по
науке, технологиям и образованию 25 октября
нынешнего года.
– Сегодня некоторые предлагают ввести
кредиты по результатам ЕГЭ: чем лучше сдал, тем
меньше проценты. А за отличников вообще
полностью платит государство. Целесообразна ли
эта идея?
– Опыт нескольких лет проведения ЕГЭ
показал, что экзамен явственно выделяет из общей
массы только две категории: безнадежных
двоечников и записных отличников. Результаты же
большинства учеников различаются недостаточно,
чтобы к ним можно было привязать кредитные
ставки. Поэтому, например, не сработала идея
государственных именных обязательств (ГИФО)
разных категорий.
Так что ЕГЭ может выполнять только две задачи:
отсекать от высшего образования тех, кто
заведомо не сможет его "взять", и выделять тех,
кому государство может доверить образовательный
кредит или субсидию. Если этот человек и не
пойдет работать по контракту, его квалификации
хватит, чтобы расплатиться по неустойке.
– Все больше молодых людей выбирают учебу в
вузе, минуя другие уровни профессионального
образования. Как может отразиться такой
дисбаланс на экономике страны? Нужно ли пытаться
его выправить?
– Работодатели уже перестали ставить на
первое место чисто профессиональные навыки,
готовность выполнять конкретную работу «от сих и
до сих». Работодатели сейчас ценят умение честно
выполнять то, что поручено, не пытаясь
имитировать бурную деятельность, а также
творческий подход к работе. Соотношением между
этими двумя компетенциями и различаются уровни
профессионального образования.
На начальном и среднем уровне завершается
начатое в общей средней школе формирование
традиционной дисциплины труда. На высшем уровне
развивается начатое также в средней школе
творческое начало. Поэтому главное – школа,
обычная общеобразовательная школа. Если она
работает нормально, никакие перекосы
профессионального образования не страшны ни
экономике страны, ни ее гражданам.
Беседовала
Ольга ДАШКОВСКАЯ
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|