Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №78/2005

Третья тетрадь. Детный мир

РОДИТЕЛЬСКАЯ ГАЗЕТА 
РОДИТЕЛЬСКИЕ УРОКИ 

Даша МАРЧЕНКО

Ну какая же она «одиночка»?

О том, как не обидеться на официально-деловой стиль

Вспоминаю школьные уроки русского языка, где нам пытались объяснить, что такое стили речи. С научным все было понятно сразу. Точнее, было понятно, что если ничего не понятно – значит, научный. Разговорный, художественный и публицистический худо-бедно осваивали. А вот с официально-деловым ничего не получалось. В основном из-за отсутствия примеров. Это я потом, спустя годы, поняла, почему учителя стеснялись приводить примеры.
Потому что официально-деловой стиль – это мертворожденный язык, который изменил главной своей функции – функции общения. Он давно уже служит целям разобщения и создает преграды бессмыслицы на пути понимания: “Постановление об отмене постановления об отмене…” И он же порождает парадоксальные определения.
Эту парадоксальность мне приходилось испытывать на себе. “Мать-одиночка”. Можете себе такое представить? Ну какая же она одиночка, если она – мать?! И у нее есть ребенок!
Я встречала только один термин, который звучит еще несуразнее и страшнее: “незаконнорожденный ребенок”. Потому что разве можно себе представить общество, в котором закон – закон! – запрещает ребенку родиться? А если нарушил закон – получи клеймо. К счастью, сейчас этот термин потихонечку исчезает.
Правда, сейчас эти несуразицы пытаются смягчить. Придумали даже словосочетание “одинокая мать”. Это что же за мать, которая рядом с ребенком чувствует одиночество? Или “неполная семья”. Но семья – это целостность, и в этом ее суть. А раз неполная, значит, не семья.
Не знаю, у кого как, а у меня при определении “мать-одиночка” сразу возникает ассоциация со злым, угрюмым волком-одиночкой. А может, общество так и воспринимает нас или, что еще страшнее, специально загоняет в эти рамки?
Я с самого начала боялась жалости. Поэтому спину всегда держала прямо, выходя из подъезда, нахлобучивала на лицо улыбку. А если ревела, то дома в подушку или убежав на кухню от ребенка. Но упорно искала выгоды своего положения. И представляете, я их нашла!
Как я высыпалась первые месяцы после рождения дочери! Ведь нам не надо было готовить ужин папе! Мне хватало чашки чая с бутербродом, ей – молока. По этой же причине, когда летом в городе становилось невыносимо жарко, мы могли на целый день уйти в парк и с чувством непонятного со стороны превосходства провожать подружек, оставлявших нас, потому что им пора было готовить еду.
А насколько проще все бытовые проблемы! Капает кран – никого не надо упрашивать: “Ну сделай что-нибудь!” Просто вызываешь сантехника – и он быстро все меняет и исчезает, оставляя после себя замысловатый запах винных паров. Надо просверлить дырку – зовешь соседа с дрелью, его же собственная жена, которая давно мечтает повесить вон ту картину на ту стенку, сгоняет его с дивана: иди помоги, ей же больше некому!
А еще бабушка по папиной линии никогда не будет спорить с бабушкой по маминой линии, стоит ли открывать форточку, когда внучка спит. И не будут коситься друг на друга из-за того, что носик у ребенка вышел больше в ту родню, а характер – в эту. И мама с папой не поругаются из-за ребенка.
А это извечное глупое человеческое любопытство, которое, как на весах картошку, взвешивает разные половинки сердца: “Кого больше любишь? Маму или папу?” – никогда не будет искушать неокрепшую душу.
У меня же бывают минуты высшего счастья. Собираю на корточках крупу, которую дочь опять рассыпала, и сержусь: сколько раз тебе/себе говорить, убери повыше. А она, шлепая босыми ногами, подходит сзади, сначала ждет, потом делает шажок, обнимает меня за спину, прижимает головку и шепчет: “Мама, мама…”
В такие минуты я мечтаю только об одном: когда-нибудь услышать от своей дочери сказанные таким же тоном другие слова: “Папа, папа…” Потому что больше, чем жалости людской, я боюсь осуждения ее отца. Что, с отцом не живете? Алкоголик, что ли? Да нет, капли в рот не берет. Порядочный. Ответственный. Просто решили так. Решили – и, убегая от обиды, учились уважать решение друг друга. И ребенка этому уважению научили.
А вообще я знаю, почему наш великий и могучий никак не найдет определение для нас с дочерью. Подозреваю, что мудрый язык попросту отвергает неполную семью как реальность. И в этом я тоже вижу намек…

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"



Рейтинг@Mail.ru