ДРУГОЕ ОБРАЗОВАНИЕ
Что длиннее: змей или червячок?
Оказывается, успешное учение ребенка
сильно зависит от его способности сочинять
сюжетные игры
Много лет в Набережных Челнах работает
авторская школа Александра Либермана –
экспериментальная площадка в системе ФЭП
Министерства образования и науки РФ. В ней, как и
во многих других школах, есть своя
психологическая служба. Ольга Репина работает с
будущими первоклассниками и учениками начальной
школы. В ее кабинете – игрушечные машинки, куклы,
собачки. Она наблюдает за детской игрой и с
уверенностью говорит о некоторых событиях
будущей школьной жизни ее подопечных…
На ковре
Два ребенка ползают на коленках по полу.
Машинки объезжают ножки стульев, задирают колеса
на крутых виражах и отчаянно жужжат. Ольга
спрашивает:
– Ты кто?
Вопрошаемый сообщает, что он – Вася.
– А куда ты едешь, Вася?
– Вон туда, к шкафчику.
Психолог делает пометку в толстой тетрадке и
поворачивается к другому мальчику:
– А ты кто?
– Я? – не переставая жужжать, отвечает мальчик. –
Я шофер. Крутой.
– Вижу, – радуется психолог. – И куда ты, шофер,
едешь?
– В Чечню. Везу ящики-посылки. Там носки и
продукты. Вж-ж-ж…
– Опасная дорога?
– Угу. Но я крутой.
– Удачи! – психолог делает пометку в толстой
тетрадке.
Фантазия по кругу
Игра одних детей напоминает интересный
спектакль. В ней все время что-то случается.
Возникают конфликтные ситуации, которые надо
решать, препятствия, которые надо преодолевать.
Иными словами, игра развивается по принципу
сюжетного действа. Точно так же построено
художественное произведение – сказка, история,
мультфильм.
Но есть дети, играющие по-другому.
«Женская» версия: ребенку предлагают поиграть с
игрушечной мебелью, с собачками-кошечками. И вот
собачка кушает и спит. Потом опять кушает и спит в
кукольной кроватке. «Мужская» версия
практически не отличается от женской. Только
вместо собачек и кошечек на игрушечной сцене
действуют грузовики и экскаваторы: экскаватор
копает яму и ссыпает землю в грузовик. Грузовик
отъезжает на некоторое расстояние, высыпает
землю и возвращается туда, где экскаватор опять
копает яму.
Это всеобщее благоденствие, круговращение
игровых действий почему-то невероятно
расстраивает психологов. Гораздо больше, чем
сюжет про поездку в Чечню.
Почему? Да потому, что «миролюбивые цикловики»,
по мнению Ольги Репиной и ее научного
руководителя Александра Либермана, практически
обречены на серьезные трудности в обучении.
Через полгода Вася и «крутой шофер» – теперь уже
будущие первоклассники – снова оказываются
лицом к лицу с Ольгой. На этот раз от них
требуется помощь. Психолог никак не может решить,
какое слово длиннее: «змей» или «червячок».
Мальчик Вася выбрал змея в качестве более
достойного персонажа. А оказывается, надо было
абстрагироваться от значения слова и иметь дело
с его звуковой оболочкой, то есть со словом как
таковым. Вот и получается, что длиннее все-таки
червячок: ведь чтобы изобразить «змея» на письме,
требуется всего четыре буквы, а для «червячка» –
аж восемь.
Из этого психолог заключила, что в школе Вася
будет испытывать сложности с усвоением понятий.
Впрочем, Ольга Репина могла бы предсказать его
грядущие сложности и на основе анализа его игры,
которая носила цикличный характер.
Далеко ли до «Чечни»?
На чем базируется детское умение
выстраивать сюжет игры? На способности к
созданию «мнимой» (или воображаемой) ситуации,
которую Л.С.Выготский считал одной из важнейших
характеристик игры как таковой. А создание
воображаемой ситуации, безусловно, предполагает
умение абстрагироваться от конкретного значения
вещей.
Вот ребенок принимает на себя роль «крутого
шофера», отправляющегося в «Чечню». Он
определяет себе игровую цель – доехать не до
шкафчика и не до двери, а до этой самой «Чечни». На
реальную географию комнаты накладывается
другая, игровая география, придающая новый смысл
всем его действиям. Он знает, что ехать в «Чечню»
опасно. Опасности надо преодолеть. Поэтому петли
вокруг стульев, которые он заставляет выделывать
свою машинку, – не просто манипуляции с игрушкой,
а сюжетные действия, выражающие трудности пути.
Далеко ли до «Чечни»? Очень далеко. Далеко ли вон
до того стула? Нет, конечно. Но если стул
изображает «Чечню», то – далеко. И слово
«червячок» длиннее слова «змей».
Спасительное «как будто»
Но дело ведь не в том, чтобы
констатировать, что дети не смогут усваивать
понятия. Дело в том, чтобы помочь этим самым детям
выстроить психологический фундамент, на который
функция освоения понятий сможет опереться. А для
этого требуется играть, играть и играть. Чем и
занимается Ольга Репина.
Первый уровень коррекции связан с умением
выстраивать игровой сюжет, придумывать его
начало, развитие, игровую концовку. Пусть мнимая
ситуация создается с помощью взрослого. Важно,
чтобы ребенок научился ее принимать и «попадать»
внутрь. Следующий уровень коррекции связан с
обучением использовать в игре
предметы-заместители: вместо кроватки скорлупку,
вместо столика – спичечный коробок, вместо
машинки – ластик. В какой момент школьной жизни
скажется это умение?
Ну, например, тогда, когда нужно составить схему
предложения или предложение по схеме, когда
нужно придумать задачу, решающуюся таким вот
образом: (2+3+5=10 или 5+X=7), когда нужно понять чертеж,
изображающий движение двух туристов. Ведь что
просматривается сквозь умение пользоваться
заместителями? Умение обобщать.
Наконец, третий уровень коррекции связан с
обучением ребенка «сворачивать» конкретные
действия и заменять их речью. «Куколка попила
водички, взяла свою тяжелую сумку и полезла на
высоченную гору». Так вот: в гору куколка
«топает», а водичку пьет на словах и сумку на
плечо взваливает тоже на словах. Игра некоторой
своей частью обращается в сказку, а игровые
действия – в повествование сказителя.
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|