ДЕВЯТЫЕ СОЛОВЕЙЧИКОВСКИЕ ЧТЕНИЯ 
Тема чтений: «КАК НАМ СЕГОДНЯ ВОСПИТЫВАТЬ ДЕТЕЙ?» 

Окончание. начало читайте, пожалуйста, в № 66

Учитель: психологические особенности профессии и проблема внутренней свободы

Государственный заказ, распоряжения начальства, претензии родителей, капризы учеников… Педагог испытывает постоянное давление со всех сторон. Все чего-то от него хотят, требуют. О собственных нереализованных мечтах учителя вспоминают редко. Сопротивляться не умеют, вступать в борьбу не любят. Смирились? Терпят?
О внутренней свободе, о возможности разрушить «вертикаль рабства» говорил в Большом зале Дома учителя профессор МГУ Александр АСМОЛОВ.

Я помню не такие уж далекие времена: едва кто-то заговаривал о свободе, как на него начинали смотреть очень внимательно. Мы до сих пор испытываем страх. Почему для нас свобода и сегодня, как сказочная птица, призрачная, нереальная? И чем, собственно, мы скованы?
Вспоминаю Кремлевский зал, учительский съезд в конце восьмидесятых. Шалва Амонашвили вырывается на трибуну. «Вы спрашиваете, что мешает учителю? Вот где главная проблема! – И Амонашвили вдруг стучит по собственной лысине. – В каждом учителе свой внутренний инспектор, гораздо более опасный, чем внешний».
Мы сами играем спектакль социальных рабов и даже не замечаем этого. Потому что мы – пленники эпохи. В сознание россиян веками вплавлена централизованная, диктаторская модель управления обществом. В нашей ментальности, культуре и даже архитектуре центр есть всегда. Он обозначен четко: площадь, Кремль. К нему все сводится. С ним связана вечная оппозиция центра и провинции. Те, кто в центре, знают, как надо, они имеют право решать. Остальные послушно исполняют.
В ситуации тотальной несвободы никто ничего не делает сам. Все только жалуются, просят о помощи и ждут. В каждой школе ждут своего барина. Без него – никак.
Наша языческая сущность прорывается в желании поклоняться идолу. Мы сами и изобретаем тех, кто скажет нам: «Правильной дорогой идете, товарищи…» Самая чудовищная черта несвободы.
Идолом становится каждый начальник – от губернатора до руководителя департамента. И каждый из них знает, как надо. Каждый – власть. Но в то же время так же несвободен и трепещет перед своим господином. И за этот трепет отыгрывается на подчиненном. Такая вот игра в рабские салочки.
Чем раб отличается от сотрудника? Тем, что исполняет не только то, что хочет вождь, но даже то, как, он думает, хотелось бы вождю. В этом главное отличие и свиты. Группа подпевал стремится угадать любое желание начальства на любом уровне – от администрации президента до заведующей детским садиком.
Авторитарная модель лучше всего работает в ситуации острого конфликта. Именно тогда высокий начальник особенно необходим. Если конфликта нет, его нужно придумать. Вот почему мы с вами живем в стране с бесконечными социальными конфликтами. И наше образование постоянно в кризисе по той же причине.
По результатам социологических опросов оказалось, что современные подростки воспринимают агрессию, насилие и конфликты как социальную норму. Но там, где царит насилие, нет свободы. А где ребенок чаще всего сталкивается с насилием? В семье. Насилие родителей над детьми, друг над другом.
Для добротного конфликта нужен враг. Образ врага есть и в школе. Заметим, у нас любое новшество в педагогике называется альтернативой, то есть противопоставляется. Альтернативный учебник. Вы за кого? За Эльконина или Горецкого? Почему новый учебник должен быть поводом для конфликта?
А еще есть два типа школьных директоров. Для одних главное – нормальное функционирование школы, поддержка статус-кво. Для других – развитие. И некоторые школы столь быстро развиваются, что не успевают функционировать. Другие же так устойчиво функционируют, что почти умерли. Нарушение баланса развития и функционирования гибельно для школы. А мы все выясняем: кто лучше, кто прав. И любим оппозиции, рожденные от несвободы черно-белые контрасты. Они пронизывают все наше образование. Свободное же образование по определению вариативно, потому что способствует расширению возможностей, увеличению степени свободы личности. Однако свободным можно быть и поверх барьеров. Свободная территория есть всегда – это автономия личности. Свободное поведение было даже в тоталитарном государстве СССР – на кухне, в самиздате, на бардовском слете. «Внутренняя эмиграция» человека, по выражению Ахматовой, всегда возможна: на крайний случай остается он сам. И в самой несвободной ситуации есть личностный выбор. Персональное внутреннее решение. Непредсказуемое, рискованное, опасное. Но когда мы так поступаем, появляются настоящие ученики. Им, возможно, тоже трудно будет жить, зато они не испытывают горечи прозябания.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"