ДЕВЯТЫЕ СОЛОВЕЙЧИКОВСКИЕ ЧТЕНИЯ
Тема чтений «как нам сегодня воспитывать детей?»
Педагогический ринг

ЕГЭ: можно ли качество образования измеритьв баллах?

Эксперт – Галина КОВАЛЕВА,
директор Центра оценки качества образования ИОСО РАО

Обсуждение возможностей единого государственного экзамена началось с того, что ответственная за содержание КИМов и критерии оценки результатов ЕГЭ Галина Ковалева обозначила целый ряд ключевых задач, которые единый экзамен не решает.
И в то же время практически всем участникам педагогического ринга было ясно, что объективная оценка результатов работы системы образования, подобная ЕГЭ, абсолютно необходима…

Галина Ковалева. Одно из главных предназначений ЕГЭ – оценка качества образования. Но что такое качество образования? Для нашей команды разработчиков ЕГЭ это некоторая интегральная характеристика, которая определяет уровень соответствия результатов образования ожиданиям государства, общества и каждого жителя нашей страны.
Сегодня измерительные инструменты ЕГЭ мерят предметное знание. Однако в последнее время мы все больше говорим о предметных компетентностях, о мотивации к обучению. Измеряет ли ЕГЭ все это? Конечно, нет. А это значит, что современное понимание результатов образования выходит за рамки инструментальных возможностей существующего ЕГЭ. И следовательно, надо создавать такую систему, которая могла бы померить другие составляющие, важные для оценки качества образования.
К тому же проблема оценки качества решается в старой парадигме контроля. То есть мы хотим замерить состояние на данный момент. Но ведь необходимо знать и динамику, отслеживать процесс изменения этого качества с течением времени. Однако на сегодняшний день ЕГЭ технически не готов это делать, и результаты ЕГЭ одного года никак нельзя сравнивать с результатами ЕГЭ других лет. Да и результаты его, полученные в разных регионах, также нельзя сравнивать.
Но все же и в существующем виде данные ЕГЭ позволяют говорить о чем-то важном в преподавании разных предметов. Например, если 60 тысяч детей сдали ЕГЭ по физике, можем на этом основании делать какие-то выводы. Например, когда школьные пятерочники здесь даже на базовом уровне плывут. А вот в математике вырисовывается иная картина. Здесь школьные хорошисты и отличники демонстрируют действительно хорошую базовую подготовку.
Артем Соловейчик. Но давайте подумаем: а что ЕГЭ может дать самому ребенку? Не системе, не государству, а лично ребенку?
Предположим, я учусь у какого-то педагога, например, математике. Учусь хорошо, мы с нею в полном согласии, и она мне ставит в конце обучения пятерку. И зачем мне после этого ЕГЭ? Я бы хотел именно с этой оценкой идти поступать в институт.
А возможна и другая ситуация. Я учусь плохо, и мне не важно, какую оценку я получу: ставьте хоть два, хоть три. И в этой ситуации ЕГЭ мне тоже не нужен.
Или третий вариант: я получил «четыре», а хочу – «пять». Вот в этом случае мне ЕГЭ нужен.
Или так: я хочу поступать в престижный вуз, но живу далеко и не могу приехать на экзамен. Тогда я действительно заинтересован в возможности послать свои оценки куда-то, где мне предоставят реальный шанс на поступление. И тогда хорошо, если эту задачу ЕГЭ берется выполнять.
Но когда у ЕГЭ нет альтернативы, когда его результаты перекрывают мне путь дальнейшего образования, разве это правильно? Есть истории известных и уважаемых людей, которые не поступили в вуз с первой попытки. По всем законам ЕГЭ путь к социальному успеху для них должен быть закрыт.
А я хотел бы, чтобы у меня были альтернативы. А еще мне хочется не только получить пятерку, но быть хозяином своей оценки. И чтобы при этом никто, кроме меня, не знал, какую оценку я получил. А что получается сегодня? Я приезжаю в Смоленскую область, захожу в сельпо (а там отдел образования и сельпо расположены в одном месте) и вижу: напротив двери уголок «Наши достижения», а в уголке полная распечатка результатов по ЕГЭ – 110 человек, их фамилии, «сырые баллы», оценки…
А ведь исходно идея ЕГЭ заключалась в том, чтобы снять стресс, объединив два экзамена в один. Однако в реальности происходит так, что стресс не снимается, а только усиливается.
На мой взгляд, если мы откажемся от некоторых чиновничьих удобств ради удобства детей, государство в конечном счете от этого только выиграет.
Татьяна Бабушкина. А у меня такой вопрос: как соотносится концепция ЕГЭ с тем, что помимо среднестатистического ребенка существуют совершенно особые категории детей. Например, дети с выраженно гуманитарным складом ума, дети расторможенные и гиперактивные или дети, которых отказывается обучать государственная система образования?
Г.К. Мы понимаем все ограничения, связанные с ЕГЭ. И потому предлагаем наряду с ЕГЭ использовать другие механизмы оценивания. В частности, идею портфолио, когда собираются все достижения ученика. И вообще будущее ЕГЭ еще не определено. Возможны разные варианты.
Хотя, на мой взгляд, от ЕГЭ нельзя отказываться. Потому что нельзя смотреть на образование только с точки зрения интересов детей, нужно учитывать интересы всех сторон. Мы не можем отказываться от идеи объективного оценивания знаний детей. Ведь уже сама процедура отбора детей при поступлении в вуз предполагает наличие некой одинаковой для всех шкалы оценивания, позволяющей соотнести знания абитуриентов.
А.С. Мы можем создать инструмент, дать ему вполне убедительное идеологическое обоснование, но ведь есть же реальность большой страны! Регионы настолько разные, что можно ли их мерить одним инструменом?
Г.К. Не может быть одинакового образования во всех регионах, но все дети должны иметь равные возможности доступа к образованию.
Реплика из зала. Но мы же лукавим, говоря, что результаты ЕГЭ дают равные возможности ученикам разных школ. Может, это и было бы так, если бы все вузы принимали результаты ЕГЭ. Но этого нет и наверняка не будет.
А что касается объективности, мы же хорошо знаем – и об этом пишут во многих педагогических книгах, – что, чем дольше человек работает в образовании, чем мудрее и тоньше педагог, тем труднее ему дается выставление оценки…
А.С. На свете есть люди, которые хотят быть оцененными, а есть те, кому это совершенно не нужно. Лично моя мечта заключается в том, чтобы мои дети прожили жизнь, не участвуя ни в одном рейтинге. Я бы не хотел, чтобы они участвовали в процедурах, в которых их сравнивали бы с кем-то.
Дело в том, что в нашей культуре на человека тяжелым психологическим грузом давит оценка, представление о твоей возможной второсортности, а в американской культуре оценка не привязывается к человеку. Да, при поступлении в Гарвардский университет абитуриентов просят предоставить результаты тестирования, однако эти результаты могут вообще не сыграть никакой роли для зачисления или незачисления. Между прочим, каждый член экзаменационной комиссии Гарвардского университета имеет право принять любых трех студентов без всяких экзаменов, просто привести этих людей с собой в университет – под ответственность своей личной экспертизы. И вовсе не потому, что преподаватели Гарварда кристально честные люди, а потому, что это специалисты, глазу которых университет доверяет. И статистика показывает, что такой заведомо «необъективный» принцип подбора очень эффективен. В результате в университет приходят очень сильные студенты.
Дмитрий Растимешин. На мой взгляд, эксперимент с ЕГЭ красочно характеризует кризис системы образования. То объективное ее состояние, когда любые системные реформы оказываются непродуктивными и редуцируются в свою противоположность.
Сейчас ЕГЭ делают обязательным для детей и необязательным для вузов. Все должно быть точно наоборот. Экзамен должен быть добровольным и с несколькими попытками, а вот вузы должны учитывать его результаты обязательно.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"