ОТКРЫТЫЙ ДИАЛОГ
Пожертвование как общественная
нагрузка?
Показуха, работа на публику,
отталкивающая помпезность благотворительных
акций – аргументы, конечно, неотразимые.
Но перечеркнуть филантропию как таковую они не
способны
Еще сто лет назад педагоги понимали
четкую взаимосвязь благотворительности и
патриотизма. «Любовь, сострадание, желание
помочь – эти эмоции должны войти в состав того
чувства, что мы называем любовью к отечеству, ибо
полное проявление ее – в любви к
соотечественникам», – писала учительница Мария
Николаева в статье «Детский патриотизм»,
опубликованной в журнале «Воспитание и
обучение» в 1900 году. Николаеву беспокоил вопрос:
насколько искренне проявляют себя дети в добрых
делах, не становится ли для них пожертвование
привычной рутиной? В те времена привлекать
учеников к благотворительности было
общераспространенной практикой. В статье
«Детский патриотизм» есть такой абзац: «В
газетных отчетах о сборах в пользу нуждающихся
часто встречаются имена Вани и Маши, Коли и Оли,
жертвующих деньги. Как устраиваются эти
пожертвования? Родители пошлют деньги, а дети
увидят свои имена пропечатанными? Сами ли дети,
сострадая бедствующим, просили родителей помочь?
Или уделили от тех денег, что получили на мелкие
расходы, лишили себя какой-нибудь вещи или
развлечения? Понимают ли они, что это ничтожное
лишение не великое дело?».
Что такое благотворительность? На этот вопрос не
так-то просто ответить. Масштабное исследование
«Благотворительность в России», проведенное в 2001
году, показало, что в понимании
благотворительности существует несколько
позиций, подчас трудносочетаемых. Сказав, что
благотворительность – это помощь нуждающимся со
стороны тех, кто может ее оказать, мы получили
ворох новых вопросов. Кто может помогать? Что
считать помощью? Кого называть нуждающимся?
Специалисты по работе с беспризорными и
безнадзорными детьми не первый год
предупреждают: не подавайте детям на улицах!
Милостыня – не благотворительность, не добрый
поступок! Подаяние только удерживает детей на
улице и способствует их эксплуатации.
Но если голодный, оборванный пацан на улице
протягивает руку, а я хочу немедленно помочь, что
делать, как не подать? А вот так – не подавать.
Искать организации, реабилитационные центры,
помогающие беспризорным, уговаривать пацана и
вести его туда, но не протягивать милостыню.
Существуют полярные точки зрения на
благотворительность. Что она может быть только
личной или, напротив, лишь организованной. Что
благотворительность – это помощь незнакомым
людям или и своим тоже. А если пацану нужен не
кусок хлеба и ночлег, а средства на творческий
проект, считать ли его нуждающимся?
Вопросов больше, чем ответов, потому что
благотворительность у нас только начинает
разворачиваться. При советской власти любая
негосударственная организованная
благотворительная помощь была запрещена. Тимура
и его команды в реальности не было и быть не
могло: возникшая по личной инициативе подростков
тайная благотворительная организация, какой она
предстает в повести Аркадия Гайдара, строжайшим
образом попала бы под запрет. Было тимуровское
движение, а это совсем другое дело. Просто некая
«общественная нагрузка» в рамках пионерской
организации. И конечно, тимуровцы не могли сами
решать, кому, какую и в какой форме оказывать
помощь. А вдруг бы, не разобравшись, помогли семье
«врага народа»?
Даже новейшие исследования о
благотворительности на 99% посвящены опыту
далекого прошлого. В России второй половины ХIХ –
начала ХХ века благотворительность
действительно приобрела широкий размах.
Откроем одну из многих книг позапрошлого века,
рассказывающих о реальном деле помощи и
отчитывающихся в том, как эта помощь
производится, – «Благотворительные общества при
санкт-петербургских городских больницах,
родительных приютах и начальных училищах».
Благотворительные общества при больницах
ставили себе задачу «облегчать положение
больных и их семейств как во время пребывания в
больнице, так и какой-то срок по выходе из нее,
призревать детей, пока лечат родителей». При
крупнейшей в Петербурге Обуховской больнице
благотворительное общество существовало с 1868
года. Особое внимание оно уделяло детям во время
лечения родителей.
Руководитель «Комитета за гражданские права»
Андрей Бабушкин отмечает, что эту важную
проблему у нас понимают недостаточно:
«Представьте себе типичную ситуацию:
мать-одиночка попала в больницу. Куда девать
ребенка? Или в интернат его отправлять, или
передавать на руки родственникам. Но
родственники, которые заботятся о ребенке,
никакой поддержки от государства не получают.
Они ведь не опекуны, они просто родня, добрые
люди, которые за счет собственных сил и средств
оказывают поддержку ребенку. Но если эта мама –
бедный человек и родственник такой же бедный и
имеет двоих своих детей, то что получается? Взять
к себе ребенка ему непосильно трудно. Тут
государство должно было бы помочь, но не делает
этого».
И сегодня не делает. Сколько бы неимущих матерей
не отказались от ребенка, если бы получили такую
помощь?
В 1880 году появилось общество для пособия бедным
учащимся городских начальных училищ. Задачей
общества было «доставление одежды, пищи и
квартиры тем, которые окажутся в беспомощном
положении, доставление нуждающимся средств к
продолжению образования». Пособия выдавались
готовым платьем, завтраками в школе, деньгами –
на руки педагогам – для оплаты квартиры или иных
неотложных нужд. Нуждающийся должен был
обратиться в общество с ходатайством, ответив на
несколько вопросов: имеет ли родителей? из кого
состоит семейство? чем занимаются родители,
каков общий заработок? получают ли пособия?
сколько платят за квартиру? не было ли бедствий?
какую помощь желал бы получить?
К ходатайству прилагалось мнение педагогов
училища. И все. А как же без кучи справок, спросим
мы? А вот так, оказывается. На честности и доверии.
Но хотя благотворительность и была
распространена весьма широко, она вызывала в
обществе не вполне понятное сегодня осуждение и
неприятие. Характерным доказательством
отторжения служит тогдашняя бульварная
литература. В знаменитом романе начала прошлого
века «Дух времени» Анастасии Вербицкой есть
такой эпизод: богатая красавица работала в
столовой для бедных студентов и жаловалась
поклоннику, что ей тяжело и неприятно, что она
чувствует себя униженной, что бедная молодежь
косо смотрит на ее бриллианты. Вместо того чтобы
рявкнуть: «Так сними бриллианты!», положительный
герой произносит длинную речь в осуждение
благотворительности: «Ничего нет унизительнее
этой филантропии. И дающий, и принимающий
одинаково унижены. Поддерживать учащихся –
обязанность государства, а не частных лиц». Вот
так. Хотя одно другому не мешает. И безадресная,
далеко не достаточная помощь неповоротливой
государственной машины могла бы эффективно
дополняться оперативной, адресной помощью
благотворителей.
В современной России реальную благотворительную
помощь, спонсорскую поддержку в состоянии
оказывать только успешный бизнес. «Социальная
ответственность бизнеса» – это словосочетание
стало своего рода синонимом
благотворительности. Что же вызывает осуждение
граждан в благотворительной деятельности
коммерческих структур? Показуха, работа на
публику, отталкивающая помпезность
благотворительных акций. Преимущественное
внимание к спонсированию спорта и искусства, а не
к повседневной, незаметной работе по оказанию
социальной помощи неимущим.
Аргументы немаловажные, но перечеркнуть
благотворительность как таковую они не способны.
Нехорошо, конечно, если помощь организована как
шоу, но ведь это не основание отказываться от нее.
Тут скорее необходимо задуматься о повышении
культуры благотворительности.
Елена ИВАНИЦКАЯ
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|