ПО ШКОЛЬНОМУ СЧЕТУ

Как школе заработать деньги? Самые распространенные способы – платные образовательные услуги и ученические производственные бригады. Деньги, правда, получаются совсем небольшие. По сравнению с началом 90-х, когда всю прибыль разрешалось реинвестировать, нынешнее отношение к школе стало гораздо более жестким: школы постепенно лишились целого ряда налоговых льгот, их обязали платить даже налог на прибыль.
Однако детский производительный труд принимает размах. Объявляются конкурсы на лучший способ привлечения в школы дополнительных средств, проводится обмен опытом по поводу того, какими способами можно добыть денег для школы, не нарушая закона. Описываются разные способы получения внебюджетных денег – и педагоги сплачиваются вокруг проблемы, ведут разговоры о трудовой педагогике и преобразовании жизни школы под знаком производительного труда.
Все больше сторонников находит сегодня педагогика дела, или трудовая педагогика. Появляются школы, в которых трудовая деятельность объявляется системообразующей. В них создаются условия для включения учеников в производственную деятельность, пересматриваются планы и программы, разрабатываются и внедряются проекты по обеспечению трудовой занятости всех детей.
У многих получается. Есть школы, чей доход от ученического производства достигает миллиона рублей в год!

Почему “трудовая школа” вызывает у нас отторжение?
Наш корреспондент Евгения Соколова беседует с редактором журнала «Народное образование» Алексеем Кушниром

– Почему, с вашей точки зрения, труд в школьных мастерских, на пришкольных участках не находит широкого распространения?
– Сегодня любой детский труд в России незаконен.
Это грустно. Надо же было нашему школьному делу докатиться до состояния, когда главное содержание жизни каждого нормального человека – труд – буквально выпал из педагогических раскладов. Мы вынуждены теперь заново создавать инфраструктуру подлинного воспитания – значит, создать инфраструктуру дела. Как для школьников, так и для выпускников вузов. Ведь Дела – дела с большой буквы – вот чего нет сегодня в стране. Парадокс получается. Дел столько, что всем миром не переделать. А дела для молодежи, мол, нет.
– Не странно ли, ведь именно в нашей стране закладывались традиции трудовой педагогики!
– Мировая педагогическая мысль всегда вмещала в себя позицию «труд как воспитание». Френе, Дьюи, Штайнер… Одни создавали, другие моделировали производственное пространство. У нас – Макаренко, Шацкий, Венцель, Католиков. Еще можно назвать десятка два фамилий. Педагогика Макаренко никогда, к сожалению, не была реализована. Ни один советский педагог ее не смог реализовать. Потому что советская система воспитания не допускала к реальной педагогике человека самостоятельного, уверенного в своих силах, крепко стоящего на ногах. Существовал заказ на обезволивание населения огромной страны. И он выполнялся. Современная педагогика по инерции продолжает способствовать тому, что трудовой потенциал нашей молодежи чрезвычайно низок.
Когда московских школьников просили ответить, с помощью чего можно достичь успеха в жизни, никто не назвал труд. Выигрыш в казино, найденный клад, счастливый случай. А трудиться никто не собирается. Как можно не замечать этой простой вещи: если человеку до 17 лет не дать возможности производственной деятельности, он не будет производить материальные ценности. Он будет культурный потребитель, и только.
– Однако вы занимаетесь этой проблемой и, наверное, видите какие-то варианты ее решения?
– Какой смысл говорить о педагогическом обустройстве детского труда в санитарно-эпидемиологическом аспекте? Или в аспекте техники безопасности? Законодательно все разрешили, нормы разработали. Только ведь в школьных мастерских должно стоять оборудование с повышенной защищенностью: ни руку засунуть, ни по голове получить. Но где взять эти цеха, это оборудование? Нет самого главного: нет инфраструктуры детского труда. Ее создание потребует затрат, равных строительству еще одной школы. Та база, которая существовала, за последние 20 лет исчезла. Чтобы создавать ее заново, нужны средства. Они найдутся, если идеи трудовой школы будут рассматриваться на уровне государства. Если проблема будет решаться как крупнейший инвестиционный проект века. То есть – если произойдет возврат к трудовой школе. Но первые противники трудовой школы – родители. «Я вам привел ребенка не для того, чтобы вы его заставляли пахать!» – примерно такая позиция. Мы уже настолько переродились, что сама вывеска «Трудовая школа» вызывает в нас отторжение. У нас для того и учатся, чтобы не трудиться.
Если взять документы образовательного ведомства, то в них не прочесть ни одного слова о трудоспособности. Между тем отличник ПТУ и тягаться по трудоспособности с сыном комбайнера не может. Однако государство уповает на ПТУ.
– Вы имеете в виду трудовые династии?
– Какие теперь династии, в советское время надо было поддерживать родителей, которые учат своих детей, а не ПТУ. А теперь из педагогики полностью исключен производительный труд. Может быть, само понятие «производительный труд» надо пересмотреть? Думать не о тачке и лопате, а о хорошо организованном производстве чего-то. Например, концертная деятельность детей – это тяжелый труд. Репетиции, концерты, гастроли… Производство услуг населению налицо.
Однако эти мысли у педагогов-дидактов понимания не встречают. Заказа на трудоспособность у них нет. Скорее всего разработку темы детского производительного труда будут финансировать предприниматели, промышленники. У них настоящий кадровый голод, а молодежи высококвалифицированной мало. И бизнес готов это оплачивать.
– Вы больше говорите о прошлом или о будущем. Каково настоящее положение дел?
– Сейчас энтузиасты находят лазейки для развития трудоспособности детей. Трудиться ребенку нельзя, а вот обучаться профессии можно. В пекарском деле, например, можно не ставить ребенка к трехсотградусной печи, на тяжелые участки. Есть и рецептурный участок, где знаниевая составляющая высока. Только сами по себе производственные практики педагогических проблем не решают. Развитие трудоспособности должно быть отдельной задачей. Тогда не только физкультурники и троечники, но и отличники смогут руководить бизнесом.
Есть очень простые вещи. Например, ежедневная учебно-педагогическая нагрузка для старшеклассников. Начиная с 7 класса два часа в день старшие дети обязаны заниматься с малышами. Занятия по интересам – это, в сущности, 2 часа производственной работы. Спортивной, художественной, чисто производственной занятости. Эта разнонаправленная деятельность ребенку будет всегда интересна.
– И все-таки производственный труд – это совсем другое…
– Производственная занятость отличается от какой-либо другой. Есть колоссальная мощность воздействия труда конвейерного типа. Он обладает строгой логикой, каждое действие вытекает из предыдущего. Работа соседа готовит твою работу, и общий результат зависит от тебя так же, как от других. Это новый пласт отношений, очень нужный человеку. И в этом нет никакого разрушения творчества.
Форд изобрел машинный конвейер и в 10 раз удешевил себестоимость одного автомобиля. Но еще конвейер сделал многих уверенными: они стали способны участвовать в красивой и посильной работе.
Труд типа резьбы по дереву пробуждает уникальные природные задатки. Но и учит: жизнь человека состоит и из рутины тоже. Следует научить человека ощущать себя комфортно и в рутинной деятельности. Представьте себе человека, который ждет конца рабочего дня, чтобы начать жить.
Под «производственной занятостью» многие понимают исключительно физический труд, причем малопривлекательный и тяжелый. Это не так. Работает, например, ученическое переводческое бюро, оказывает услуги населению, зарабатывает и развивается. Купили несколько компьютеров, систему машинного перевода, подключились к Интернету, научились предлагать свои услуги и отстаивать свои интересы. Мало того, трудоустроили своих выпускников, ставших студентами. Или школьная экологическая служба, которая уже несколько лет по заказу комитета охраны природы осуществляет мониторинг состояния водоемов… Нельзя сводить понятие школьного производства к грядкам и лопатам.
– Мне понятно, о чем вы говорите, и все-таки: с чего начать?
– Во-первых, мы не допускаем даже в сознание проблему полной нетрудоспособности нашей молодежи. У нас нет исследований по психологии детского труда. А ведь это особая сфера. Потому что вопрос, поставленный вами, сугубо политический. Нет в стране заказа на трудоспособную молодежь.
И второе: наши законодатели уже несколько созывов завинчивают гайки на школьной автономии. Додумались: приравняли хозяйственную деятельность школы, реинвестирующей прибыль в учебный процесс, по сути, восполняющей обязанности государства, к коммерческой деятельности предпринимателя, использующего прибыль для личного потребления и развития! Дошли до абсурда: школа вырастила кабанчика, скормила его детям, а теперь должна показать этого поросенка в хозяйственном обороте и заплатить государству с него налог.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"