ШКОЛА ПЕРЕД ВЫБОРОМ

«Предшкольное образование» – что стоит за новым термином?

«Круглый стол», организованный Издательским домом «Первое сентября», Общероссийской общественной организацией «Федерация психологов образования России» и Министерством образования и науки РФ

В «круглом столе» принимают участие:

Исаак Калина, директор Департамента по государственной политике в сфере образования Министерства образования и науки РФ
Виталий Рубцов, доктор психологических наук, профессор, действительный член Российской академии образования, директор Психологического института РАО, ректор Московского городского психолого-педагогического университета, президент Общероссийской общественной организации «Федерация психологов образования России»
Елена Смирнова, доктор психологических наук, заведующая лабораторией психического развития дошкольников Психологического института РАО
Елена Кравцова, профессор и доктор психологических наук, директор Института психологии им. Л.С.Выготского
Наталья Конышева, доктор педагогических наук, профессор, заведующая кафедрой теории и методики дошкольного и начального образования МГПУ
Нина Гуткина, кандидат психологических наук, заведующая лабораторией «Психологическая готовность к школе» Московского городского психолого-педагогического университета
Юрий Лебедев, доктор философских наук, член-корреспондент РАО, директор Центра психофизиологического развития детей дошкольного и младшего школьного возрастов РАО, г. Нижний Новгород
Людмила Филиппова, доктор философских наук, заместитель директора Центра психофизиологического развития детей дошкольного и младшего школьного возрастов РАО, г. Нижний Новгород
Маргарита Головина, заведующая модулем «детский сад» школы № 731 г. Москвы
Елена Тубельская, учитель начальных классов школы № 731 г. Москвы
Артем Соловейчик, главный редактор Издательского дома «Первое сентября»
Людмила Кожурина, кандидат педагогических наук, редактор школьного отдела газеты «Первое сентября»

Мы публикуем сокращенный вариант стенограммы «круглого стола» и приносим извинения тем участникам, чьи выступления не вошли в публикацию.

В интересах детства

Артем Соловейчик. Школьное пространство – очень небольшое пространство со своей жизнью. И любые нововведения здесь крайне ответственны.
Что такое «предшкольное образование», о котором сегодня мы ведем речь?
Если бы мы относились к вопросу цинично, можно было бы сказать: это просто управленческий способ решить проблему двенадцатилетнего образования, а вслед за этим и проблему признания наших дипломов, вхождения в мировое сообщество и так далее.
А кроме того, не секрет, что для многих учителей и родителей слова «обеспечить равные стартовые возможности» означают вполне определенную вещь, а именно: интенсивное натаскивание детей к школе, что бы ни говорили по этому поводу психологи или вводящие идею предшкольного образования чиновники. И наша задача – помочь педагогам начальной школы, воспитателям детских садов, родителям разобраться в этом вопросе.
Виталий Рубцов. Острота связанных с идеей «предшкольного образования» вопросов такова, что научное сообщество не может спокойно оставаться в стороне. Ведь это вопросы, которые затрагивают жизненные интересы детей и детства в целом.
Есть реальные проблемы, с которыми сталкивается школа, принимающая детей на обучение в первый класс. Действительно, существует большое различие между тем, что требует школа, исходя из своих критериев готовности к ней, и реальным уровнем, с которым приходит в школу ребенок. Поэтому общая постановка вопроса министерством справедлива.
Но другой вопрос: что именно должно происходить на этой ступеньке предшкольного образования?
У всех психологов, к каким бы школам они ни принадлежали, достаточно четкое представление о том, что есть содержательные вещи, характеризующие данный возраст. Например, важнейшими показателями детского развития в этом возрасте является то, насколько у малыша проявляются любознательность и инициативность – все, что связано с игрой ребенка. Именно это и является, на наш взгляд, свидетельством его готовности к нормальному, успешному обучению в школе.
И если бы акцент в идее предшкольной подготовки делался именно на этом – все было бы прекрасно. Но в реальности все происходит совсем по-другому: строится система подготовки ребенка к школе, которая заканчивается учебными навыками, умениями и знаниями, которые он осваивает уже в дошкольный период.
Вот здесь-то и возникает коллизия! Потому что результатом развития ребенка в возрасте пяти-шести с половиной лет в принципе не может считаться формирование каких-то «предшкольных» знаний, умений и навыков. И если мы в этом принципиальном пункте не договоримся – никакая форма, какой бы мягкой и адаптивной она ни была, нас не спасет. Потому что о готовности к школе можно говорить только в одном смысле – психологическом. Но никак не в учебном! И это вопрос содержания, а не организационных форм.
Но это еще и вопрос доверия профессиональному психологическому сообществу со стороны министерства. Если нам как ученым доверяют – мы должны определить и критерии детского развития, и отвечать за научно-методическое обеспечение организуемого процесса, и провести серьезные эксперименты в этом направлении, и создать необходимую систему подготовки кадров.

Стоит ли обсуждать «неправильные» решения?

Исаак Калина. Термин «предшкольное образование» впервые прозвучал десять месяцев назад, 4 ноября, на коллегии министерства как некий более или менее условный термин. Может быть, не слишком удачный, но призванный обозначить некоторую проблему. И не случайно мы с самого начала взяли этот термин в кавычки, подчеркивая его условность.
На мой взгляд, дело не в термине, а в том, что нам удалось всколыхнуть общественное внимание к этой проблеме. И теперь мне уже абсолютно все равно, останется ли именно это слово или будет придумано другое. Важно, чтобы осталось внимание к этому очень сложному и очень важному возрасту.
Главное для меня, чтобы увеличилась, выражаясь чиновничьим языком, цифра охвата детей этой группы системными формами работы.
Когда этот вопрос выносился на коллегию министерства, там содержательная сторона дела заключалась в том, что значительная часть детей в нашей стране впервые в жизни получает педагогическую помощь, по сути дела лишь приходя в первый класс. Разве это правильно?
В среднем по России лишь 57 процентов охвачены различными формами дошкольного образования. А есть территории, где эта цифра не превышает и тридцати процентов.
Но в первом классе – мы все это знаем – начинается серьезная, сложная жизнь, и такой ребенок иногда уже второго сентября оказывается в ряду чего-то не успевших.
Я согласен с психологами, которые говорят, что вводимая нами ступенька пред-
школьного образования должна по максимуму сохранить традиции дошкольного образования. Но как практик, знающий не одну школу и не одно учреждение, а тысячи, я берусь утверждать, что в 99 процентах случаев никакого сохранения традиций между ступенями не происходит. Как только ребенок из детского сада пришел в начальную школу, у него полностью меняется форма жизни. Все оказывается по-другому.
Я считаю, что у человека в жизни есть два главных ресурса – время и здоровье. И мне кажется, что система образования очень расточительно относится как к первому ресурсу, так и ко второму. Про здоровье понятно: здоровье школа не умеет беречь, причем я имею в виду не только физическое здоровье. Но ведь и ко времени она относится расточительно! Мы все думаем: он еще маленький, у него еще все успеется, все сформируется, а… проходит совсем немного времени, и оказывается, уже поздно.
Поэтому мы должны научиться максимально эффективно использовать время нашего дошкольника, при этом не нанося вред другому ресурсу – здоровью. В этом я и вижу суть задачи, которую ставит министерство.
Подчеркиваю: речь идет только о задаче, а не о способах ее решения.
Я вообще считаю, что не чиновничье это дело – предлагать какие-либо решения. Чиновничье дело – постараться максимально правильно сформулировать задачу. А решение задачи – дело специалистов.
Вместе с тем есть вещи, о которых хотелось бы со специалистами заранее договориться.
Когда-то, когда я еще учился в вузе, в моду вошла такая методика: надо на доске написать решение какой-то задачи с ошибкой, а ученики должны сами найти ее. Так вот, мой вузовский преподаватель методики математики всегда нам говорил: «Никогда этого не делайте! Не показывайте детям неправильное решение, потому что именно оно может остаться у них в памяти!»
Так вот, я очень хочу обратиться к мудрым ученым: не показывайте нам, чиновникам, неправильные решения поставленной нами задачи. А я сегодня читаю в ваших статьях десятки и сотни рассуждений на тему того, как можно неправильно решить задачу предшкольного образования. Но зачем нам нужны эти рассуждения о неправильных решениях? Мне так и хочется сказать: если не знаете другого решения, кроме неправильного, то и не пишите. А если знаете, как эффективно использовать детское время, сохраняя при ребенку здоровье, то поделитесь своим правильным решением. А уж мы, чиновники, как пчелы – переносчики нектара. И на большее, поверьте, никто из нас не претендует!
И я бы очень хотел, чтобы мы не тратили драгоценное время на обсуждение всякого рода фантомов о каких-то «неправильных» и уже якобы принятых и запущенных в практику решениях.
Ничего на тему «пред-
школьного образования», кроме четырех строчек в «Приоритетных направлениях», что есть такая проблема, министерство не предлагало. Все остальное в ваших руках. И все правильные решения будут с благодарностью не только нами, но и всей системой образования Российской Федерации приняты. И если бы мы в таком режиме договорились обсуждать эту проблему, то обсуждение точно было бы полезно.
Артем Соловейчик. К сожалению, у нас даже случайно оброненная фраза высокого чиновника, а уж тем более четыре строчки от министерства тут же становятся руководством к действию по всей стране.
Исаак Калина. Знаете, а меня удивляет это сверхвнимание к строчкам чиновника. Как раз мы, чиновники, к своим строчкам очень спокойно относимся. Но очень внимательно относимся к строчкам ученых и ищем в них ценные указания, как правильно решать те задачи, которые стоят перед системой образования.
Елена Смирнова. Может, речь должна идти о том, чтобы укрепить и усовершенствовать дошкольное воспитание, а не вводить какую-то новую ступень?
Я до сих пор не могу понять разницу между подготовительной группой детского сада и этой предшкольной подготовкой. Единственное, что напрашивается, – это то, что детские сады слабые и бедные, а школы гораздо лучше обеспечены, у них простаивают площади, и потому этих детей удобнее держать в школе.
Но не обернется ли это удобство огромными рисками для детей? По многим причинам, и прежде всего потому, что учителя в массе своей к встрече с таким возрастом не готовы. Здесь главная проблема – проблема кадров.
И что совершенно точно, так это то, что если к пятилетним детям нельзя применять школьные методы и школьные условия, это будет катастрофой для подрастающего поколения. И не в том дело, что велика нагрузка, а в том, что нагрузка не та, в том, что само направление, по которому развивает школа, не соответствует задачам и потребностям данного возраста.

Ресурс для «предшколы»

Исаак Калина. Напомню, что в 90-е годы произошло почти двукратное уменьшение количества дошкольных учреждений. Но я не думаю, что следует ссылаться только на демографию. Были и социальные причины. Была достаточно большая безработица, и женщины не вели детей в детские сады. Это и давало повод уменьшать количество детских садов, учитывая, что многие из них были ведомственными.
А сегодня у родителей снова появился спрос на дошкольные учреждения, это правда. Улучшилась экономическая ситуация, начались позитивные демографические сдвиги. И в дошкольных учреждениях стало не хватать мест. Но верить в то, что в одночасье построятся новые дошкольные образовательные учреждения, – фантастов среди нас нет.
В то же время демографическая яма добралась до школы. И в школах сегодня есть достаточное количество пустующих площадей. И почему бы их не использовать?
Это ни в коем случае не значит, что нужно просто арифметически взять детей дошкольного возраста и на год раньше привести их в ту же самую с точки зрения методов, технологий и содержания работы школу.
Кроме того, я абсолютно уверен в том, что не «предшкола» должна подстраиваться под обычную школу, а школа должна перестраиваться и изменяться под новые
задачи.
Мы должны опираться на опыт тех образовательных комплексов, где произошло соединение дошкольных учреждений с начальной школой, – сегодня таких комплексов много. И кстати, обратите внимание, что заведующими этих комплексов, как правило, работают заведующие детских садов, потому что они хозяйственно оказались гораздо лучшими специалистами и выиграли этот конкурс на руководство. Хотя мы все боялись, что в этом случае дошкольная жизнь слишком далеко захватит начальную школу, ничего подобного не произошло: школа удержала свои позиции.
Но жизнь в начальной школе стала легче для детей, потому что начальная школа стала чуть бережнее относиться к пришедшим в нее детям, видя, что делается в дошкольном звене.
Артем Соловейчик. Но есть факты: сегодня школы все больше и больше требуют, чтобы детей к ним приводили «готовеньких». В смысле – напичканных чисто школьными знаниями, умениями и навыками. И что бы мы ни говорили, словосочетание «предшкольное образование» льет воду на эту мельницу. Как бы красиво мы это ни подавали.
Исаак Калина. Но, с другой стороны, я не уверен, что существующая сегодня дошкольная система образования на самом деле на 100 процентов решает ту задачу, которая существует сегодня. Ведь мы живем в совершенно другом информационном пространстве, нежели то, которое у нас было в
75-м году. Отсюда и возникает задача «предшкольного образования» как особой ступени. Вот и все.

Как не помешать ребенку хотеть учиться?

Нина Гуткина. То, что эта проблема сейчас поднялась, конечно, очень хорошо. Потому что сегодня действительно не 75-й год и не 70-й...
Там была совершенно другая система построения воспитания в дошкольном возрасте. И школа тогда принимала детей без «знаний, умений, навыков». Учителя знали, что это они должны ребенка всему в школе научить и что должны принять ребенка, которого смогут учить. А детский сад работал с ребенком таким образом, чтобы, придя в школу, он там смог учиться. Детский сад делал свое, школа – свое, между ними существовала преемственность, и школа действительно резко отличалась от детского сада, что было необходимо для роста ребенка. Но это была целостная система.
Сегодня совсем другая ситуация. Даже те детские сады, которые считаются хорошими, готовят детей к школе так, что на самом деле они к школе в результате совершенно не готовы. Потому что весь упор в подготовительных группах детских садов делается на то, чтобы ребенок еще до школы выучился писать, считать и читать. То есть фактически мы спустили школу в детский сад. И это повсеместно!
И вот после этого дети приходят в первый класс, и... начинают там по второму разу проходить то же самое, что проходили в дошкольной группе!
А бывает – и по третьему, потому что каждая школа в крупных городах имеет сегодня при себе подготовительные курсы.
Но никакой нормальный живой ребенок не сможет три или даже два раза проходить один и тот же материал! А это значит, что начисто убивается учебная и познавательная мотивация.
Лонгитюдные исследования нашей лаборатории показывают, как у детей, приходящих в школу с желанием учиться и развиваться, катастрофически падает мотивация. Они уже ничего не хотят, им ничего не надо… И как работать с таким ребенком, неизвестно – его нельзя научить, как бы мы ни старались.
И если мы опять будем строить предшколу таким образом, что мотивация развиваться не будет или будет снижаться, подготовка эта не даст ничего.
Елена Кравцова. С моей точки зрения, нельзя решить проблему дошкольного воспитания, если не изменить начальную школу. Мы можем принимать тысячи решений, можем даже директивно запретить в дошкольном образовании учить писать, читать, считать, но если начальная школа будет такой, какой она является сегодня, все эти запреты будут абсолютно бессмысленны. Если натаскивание не будет происходить в детском саду, родители сами будут нанимать репетиторов и натаскивать детей.
В последние годы наше министерство очень заступается за здоровье детей. Мол, нельзя их переутомлять. Но если мы им организуем жизнь так, чтобы было по-настоящему интересно, так они и не будут переутомляться, а будут развиваться. Но это же надо жизнь организовать. Это же не программу образовательную написать! А у нас почему-то все сводится к занятиям, которые очень похожи на уроки. И детей сегодня действительно заучивают до того, что они вообще ничего не хотят.
При этом родители невротически ищут возможности как можно более раннего обучения своих детей, не задумываясь о том, какой это приносит им вред. И совершенно не представляют при этом, что такое детская игра, не умеют играть с ребенком.
А в результате и дети разучаются играть. А ребенок, не умеющий играть, – это и есть ребенок, не готовый к школе. Потому что именно в игре развивается детский интерес, развивается любознательность.
И вообще давайте не забывать, что дошкольники и младшие школьники принадлежат к одной эпохе детства, и потому разделять их и проводить между ними границу, как это происходит в нашем образовании, совершенно неправомерно.

Право жить, а не готовиться к жизни

Маргарита Головина. Я хочу обратить внимание вот на что.
Сегодня у нас в стране запущен и налажен мощный бизнес по подготовке детей к школе. И на родителей давят со всех сторон: если твой ребенок не будет уже сейчас, с рождения, к чему-то готовиться – он не поступит в институт.
И заметьте, как понемногу происходит выдавливание из программ детских садов и начальной школы музыки, изобразительного искусства, физкультуры.
У меня вопрос: дети, чтобы успешно и полноценно развиваться, должны жить своей нормальной жизнью, которую мы им помогаем организовать, или все время к чему-то готовиться?
Мне кажется, что сегодня важнейшая задача – просвещение родителей. Нужна социальная реклама на телевидении, что нормальное, хорошее развитие ребенка – это не тогда, когда он читает в три года.
Конечно, родители хотят только лучшего для детей. Но они не очень понимают, что такое «лучшее».
Наталья Конышева. Хочу добавить, что сегодня в практике дошкольных учреждений и младшей школы оказалась абсолютно вульгаризована идея развивающего обучения. Мы молимся только на одну функцию – на интеллектуальную. Происходит фетишизация интеллекта в ущерб всему остальному. А в результате – сенсорный голод. У детей виртуальное преобладает над реальным, настоящим.
А наши педагоги и в детских садах вообще перестают понимать, что же им надо делать. Кто отчетность сдает хорошую? Тот, кто ребенка полутора лет научит рисовать с натуры!
Смотрите, что на защитах диссертаций делается – вся новизна за счет снижения возрастного порога. Вчера в пять лет чему-то учили, а сегодня уже в три. А эти уже вообще в предродовой период борются за развитие интеллекта…
Людмила Кожурина. А у меня всего две живые картинки. Брянская область, Жуковский район, деревня Шемордино.
Как и во многих деревнях, по которым нам пришлось проехать, разрушен детский сад – так, что не подлежит восстановлению. И учительницы так придумали, что в течение последнего полугодия перед школой дети просто приходят в школу и играют во дворе, пока учителя проводят уроки. А потом эти учительницы приглашают их в школу и занимаются с ними.
Но как они с ними занимаются? Просто позволяют детям делать то, что они хотят. Рисуют, нажимают на клавиши пианино… Я спрашиваю: «Вы получаете за это деньги?» – «Нет, не получаем». – «У вас есть программа?» – «Нет, у нас нет никаких программ». – «А зачем вы это делаете?» – «А вот если они не будут в школу приходить полгода, нам очень трудно будет их потом учить!»
Или другой пример. Пензенская область. Каменский район. Поселок Калининец. Учительница рассказывает, что она в первое полугодие не использует никакой программы вообще, а только играет с детьми. Она говорит: «Дети из неблагополучных семей, они в своей жизни карандаша не видели! И мы играем». – «Во что?» – «В дом, в больницу, в паровоз». – «А как же программа?». – «Спасибо, – говорит она, – директор разрешает мне не осваивать программу, пока я сама не пойму, что наконец-то могу их учить».
Вот это и есть по-настоящему «предшкольное образование», когда директор и учительницы делают что-то, опираясь не на какие-то программы, а исключительно на свою интуицию, просто разрешая детям находиться в школе и играть.

Переходить ли дорогу на красный свет?

Исаак Калина. Коллеги, почему так часто бывает, что жизнь диктует нам одно, а мы пытаемся убедить эту жизнь в том, что она не права?
Я всегда помню притчу: пешеход шел на зеленый свет, а наперерез ему на красный свет несся грузовик. Пешеход подумал: «Я же прав!» И ему так и написали на могиле: «Он был прав».
Я очень боюсь, чтобы наши позиции не оказались позициями такого пешехода. Давайте же жить в реальной жизни!
И не надо ссылаться на примеры неудачного обучения шестилеток в школе в эксперименте двадцатилетней давности. От того, что где-то кто-то плохо проводил этот эксперимент, суть дела не меняется. Я тоже был и организатор, и участник эксперимента по шестилеткам в школе. И если не ставили туда учительниц, которых больше никуда поставить было нельзя, если не ставили перед шестилетками задачи, которые нельзя ставить в таком возрасте, то я могу привести целые примеры классов, которые прошли в конце 80-х четырехлетку с шестилетнего возраста и замечательно сегодня реализуются в жизни.
Я вообще думаю, что мы часто свою взрослую неготовность, неспособность работать с детьми того или иного возраста выдаем за их неготовность, за их неспособность работать с нами.
Для меня все учителя делятся на две категории. Первая категория – это те, которые, когда начинается шум на уроке, заходят в учительскую и говорят: «Они меня не слушают!» – с упором на слово «они».
А вторая категория – это те, кто, заходя в учительскую, говорит: «Они меня сегодня не слушали» – с упором на слово «меня».
И только вторые – настоящие учителя.
Я боюсь, уважаемые коллеги, что мы иногда напоминаем первую категорию. Мы говорим «они не готовы», но мы практически ничего не сказали, что мы в себе готовы изменить для того, чтобы быть полезными этим детям.
Учителя маленьких сельских школ, которые не ждут указаний и разработок от ученых мужей, а сами принимают решения по привлечению детей в школу, делают самую правильную работу.
Давайте переходить к конкретным предложениям, что мы можем сделать для этих ребятишек. А если мы так и будем спорить, чья теория лучше, ничего хорошего не будет.
Елена Тубельская. Я – как раз учительница, которая учит шестилеток. И у меня есть к вам, Исаак Иосифович, очень конкретное и очень дешевое предложение. Отмените, пожалуйста, аттестацию учителя по результатам, которые показывают ученики в начальной школе: сколько ошибок они делают в письменных работах, какая у них скорость чтения и так далее.
И второе: научите своих проверяющих чиновников смотреть на то, как организована жизнь в начальной школе, а не на эти вот ошибочки в детских работах!
Исаак Калина. Я вообще глубоко сомневаюсь в том, что аттестация в том виде, как она есть, достойна того, чтобы ее модернизировать. Ее нужно просто отменить.
Но, между прочим, у нас здесь присутствуют победители конкурса на разработку концепции предшкольного образования. Жаль, что они пока не получили слова.

«Научные школы не будут продвигаться дальше, если мы не будем радовать департамент образования России своими результатами, своими разработками, своими внедрениями».

Выступают победители конкурса на разработку концепции «предшкольного образования»

Людмила Филиппова. Медики нам дают официальную цифру: 99 процентов детей в школе страдают неврозами. И только у одного процента, да и то, наверное, потому, что его не проверяли как следует, не находят невроза. И эти невротические или неврозоподобные состояния наших детей влияют буквально на все.
Но мы начинаем реально работать с этими трудностями, только когда ребенок уже практически в школе – когда ему 6–7 лет. Это же неправильно!
Нужно очень основательно работать уже в системе до-
школьного воспитания. И для детей трех-четырех лет начинать создавать образовательные комплексы. А если мы не все имеем возможность отдавать ребенка в такие комплексы, когда ему три-четыре года, то уж для четырех-пятилетнего ребенка обязательно нужно создавать такой образовательный комплекс, который дальше подхватывался бы комплексом, рассчитанным на пять-шесть лет. И если ребенок идет в школу в шесть с половиной лет, то нужно в обязательном порядке для этого возраста создать центр поддержки и развития в школе и этим компенсировать ее негативные моменты.
У нас многолетняя практика по этому поводу в Нижнем Новгороде. Очень серьезно занимается этими вопросами департамент образования. И мы считаем, что одно только введение центров поддержки детей 6–7 лет дает очень хорошие результаты. Ребенок буквально за три месяца может избавиться от многих трудностей. Потому что этот возраст для работы с его неврологиями самый оптимальный.
Я думаю, что идея «предшколы» как раз и возникла из понимания того, что нам нужно что-то срочно, не откладывая, предпринимать.
Мы считаем, что дети теряют мотивацию в школе вовсе не потому, что они что-то уже проходили, а просто потому, что на своем уровне психофизиологического состояния они не имеют той готовности, которая нужна для освоения школьной программы.
Да, надо уделять внимание всем видам деятельности, но повышенное – развитию психофизиологических основ – когнитивной, эмоциональной, социальной. А эти психофизиологические основы нужно обеспечить педагогическим сопровождением в соответствии с разными возрастами.
И такие образовательные комплексы имеют право на существование.
Юрий Лебедев. Сегодня дети другие. Не такие, как 20 лет назад. На два-три года идет отставание в созревании многих функций. Более 80% детей, которые сегодня приходят в первый класс, психофизиологически незрелы. И в этом, на наш взгляд, корень проблемы. Если педагоги в детских садах и в начальной школе будут серьезно заниматься вопросами психофизиологической зрелости своих детей, мы решим эти проблемы.
На последнем международном конгрессе, который проходил год назад, было сказано, что более 40 процентов детей в России рождаются с минимальными мозговыми дисфункциями.
Вот такие дети и приходят сегодня в дошкольные учреждения.
С учетом всех этих проблем научные школы России должны заниматься построением теорий и доведением этих идей до технологии, до внедрения. Научные школы не будут продвигаться дальше, если мы не будем радовать Департамент образования России своими результатами, своими разработками, своими внедрениями.
Именно потому мы должны встречаться и обогащать друг друга своей практикой. Это и есть главная задача. А не всякие посиделки устраивать.

От редакции. После этого выступления участникам «круглого стола» не оставалось ничего другого, как завершить свою работу.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"