Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №56/2005

Вторая тетрадь. Школьное дело

КУЛЬТУРНАЯ ГАЗЕТА
ПУТЕВОДИТЕЛЬ ПО ВЫСТАВКЕ

“Дяди рисуют погоду”
Вид из окна в живописи Павла Никонова и Михаила Иванова

МИХАИЛ ИВАНОВ. ЗИМА. БОЛЬШАЯ ОРДЫНКА. 1983

В Инженерном корпусе Государственной Третьяковской галереи и в Литературном музее (Трубниковский переулок, 17) открылись персональные выставки известных московских художников Павла Никонова и Михаила Иванова. Их имена прочно связаны с периодом «оттепели» конца 50-х – начала 60-х годов и последовавшей реакцией, наступившей после посещения Н.Хрущевым юбилейной выставки Московского союза художников (1932–1962) в Манеже. Помимо прочих раздражителей гнев главы государства вызвала картина Никонова «Геологи». По мнению придворных художников и искусствоведов, организовавших этот «гнев», Никонов исказил образы советских геологов, создал атмосферу тоски и безысходности, то есть изобразил «героев труда» не по канонам социалистического реализма. Живопись Иванова также не вызывала энтузиазма у сторонников бодрого официального стиля. Тихие пейзажи старой Москвы или натюрморты, где художник решал сугубо профессиональные проблемы живописи, не могли привлекать людей, обремененных самой передовой партийной идеологией. Кроме того, оба художника входили в так называемую группу девяти (в дальнейшем это число менялось), что было также недопустимо по законам «творческого союза», где не должно было быть никакой «групповщины» и противопоставления себя «здоровому коллективу».
Сегодня все эти идеологические и околотворческие баталии и страсти далеко позади и могут показаться современному зрителю чем-то несущественным. Между тем это подлинные факты нашей общей истории и жизни конкретных мастеров, без знания которых трудно понять их творчество в целом.
В последние два десятилетия Никонов часто живет и работает в деревне, но назвать этот период «деревенской идиллией» вряд ли возможно. В его пейзажах и тематических композициях ощутимо внутреннее напряжение, отражающее отнюдь не будничное переживание окружающего мира. Экспрессия кисти соответствует экспрессии открывшегося художнику пространства российской жизни, где бы она ни протекала. Поэтому деление его творчества на «городское» и «деревенское» в принципе невозможно.
Третьяковскую экспозицию открывает картина «Несение креста». Изобразительный ряд сведен к минимуму – человек, крест на его плечах и окружающая воздушная среда или, точнее, светлая красочная стихия, присутствующая и во всех остальных больших и малых пейзажах и композициях. Свет и цвет – эти два начала главенствуют на выставке, превращая даже скромные акварельные этюды в жемчужные живописные драгоценности. Но при всей лиричности и тонкости поэтических настроений во многих произведениях Никонова разных лет всегда ощутимо нечто эпическое, раздвигающее привычный сельский пейзаж до масштаба монументальной картины-обобщения. Даже предельно простой, казалось бы, мотив «окна» наполняется под его кистью мощным органным звучанием. Причем это не солнечный разноцветный витраж, который можно встретить в средневековых европейских храмах. Тусклое свечение северного солнца, темная крестовина, аскетичная палитра – этого достаточно, чтобы почувствовать удивительную красоту и драматизм российского бытия. Социальная наполненность времен «сурового стиля» отошла, разумеется, в прошлое, но нечто «суровое» в искусстве Никонова осталось как основа его мироощущения.
Михаила Иванова (1927–2000) можно было бы назвать рыцарем московской живописи. Работы, созданные во Франции, Бельгии, Турции или Израиле, также входили в состав выставки, организованной Литературным музеем, но наибольшую известность художнику принесли живописные и графические пейзажи Москвы. Будучи признанным мастером городского пейзажа, он однажды сказал, что «дальние поездки на поиски “пейзажа-картины” могут быть бегством от самого себя, так как искомые картины находятся рядом с нами, в том, что мы знаем с детства и любим. Это для меня программно: я выхожу из дому и пишу… С 1957 года я пишу Москву во все времена года на улице».
Тихая, непокореженная, то есть доперестроечная, Москва, Москва старинных переулков, тупиков, бульваров и уютных дворов… Художник жил в Замоскворечье, рядом с Третьяковской галереей, и действительно писал в любую погоду, закрепляя на холсте не столько конкретные «дом, улицу, фонарь, аптеку», сколько атмосферу, цвет и свет утра, дня или вечера. Он рассказывал: «Я писал Колокольников переулок. Мамаша говорит малышу: “Ну, что дядя рисует?” – “Погоду”»… И в данном случае уста младенца не ошиблись.
Продолжая традиции Р.Фалька и В.Почиталова, которые были его непосредственными учителями, Иванов был занят утверждением живописи как системы звуков по законам «цветотональности» (термин Павла Кузнецова, с которым Иванов неоднократно общался). Художник словно растворялся в натуре и создавал музыкальные по содержанию и импрессионистические по форме пейзажи любимого города.
На выставке впервые была показана графика Иванова – акварели и миниатюрные офорты. Практически почти все работы выставки вошли в большой монографический альбом, изданный по инициативе семьи художника.
Начиная со второй половины 50-х годов П.Никонов и М.Иванов были одними из самых активных участников московской художественной жизни. Видимо, это в крови их поколения, не пожелавшего мириться с идеологическим диктатом и невежеством культурной политики советского государства. Увы, сегодня искусство «шестидесятников» не пользуется былой популярностью. Но то обстоятельство, что современность не всегда пересекается с этим искусством, является, на мой взгляд, не его проблемой. Это скорее проблема ущербности самой современности.

Вильям МЕЙЛАНД


Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"



Рейтинг@Mail.ru