ТЕОРЕМА СОЦИУМА 
 

Анекдотическая Пушкиниана

Попросите своего взрослого знакомого прочесть наизусть что-нибудь из Пушкина – вряд ли он продвинется дальше «кота ученого». Зато наверняка помнит хотя бы несколько школьных анекдотов о великом русском поэте.

Старейший цикл «культурных» русских анекдотов посвящен Пушкину. Время и обстоятельства возникновения фольклорных анекдотов, которые А.Д.Синявский назвал «скабрезным хламом», неизвестны. Во всяком случае, захолустный Сарапул 1880-х годов пробавлялся совсем другими анекдотами: Пушкин здесь лишь способствует поэтическому творчеству Ивана Баркова. Анекдоты о непристойных шутках самого Пушкина появляются, по-видимому, в связи с празднованием столетней годовщины со дня рождения. О том, что они уже существовали до революции, свидетельствуют пересказы этих анекдотов латышами и поляками, услышавшими их в русской школе или в царской армии.
Анекдоты о Пушкине продолжают возникать и в советское время: очень способствовал этому шумный юбилей 1937 года. Анекдотический Пушкин травестирует ходячий образ великого поэта. Он иной: « “неприличный”, нецензурный, не только неофициальный, но сознательно “противоофициальный”» (определение В.Топорова). Это шут, что типично для представления о поэтах в русской традиционной культуре. Остальные деятели культуры куда менее популярны: анекдотов о них мало, и они не столь долговечны, как пушкинские, которые до сих пор встречаются среди школьников.
Очень характерная особенность современного анекдота – тексты о кино- и телегероях. Этот ряд открывают герои знаменитого советского фильма о «Чапаеве» (1934), анекдоты о которых появились в середине 1960-х. Этому могли способствовать торжества по случаю тридцатилетия выхода фильма на экраны страны, но есть и особая версия об их происхождении, согласно которой они были специально запущены, чтобы сбить волну анекдотов о Ленине. Анекдотический Василий Иванович Чапаев доводит до предела безграмотность и крестьянскую наивность киногероя, а вместе с тем иногда поражает своим здравым смыслом.
Василий Иванович и Петька сидят на берегу реки и полощут ноги в воде. Петька говорит:
– Ох, Василий Иванович, ну и грязные же у тебя ноги! Куда грязней моих!
– Еще бы, Петька, ты с какого года, а я с какого?!
Анекдот пародирует и травестирует официального героя:
– Эх, Петька, потомки о нас еще песни слагать будут!
– Анекдоты, Василий Иванович, анекдоты…
Однако он «сохраняет значение народного героя, хотя и навыворот, в соединении тупости, храбрости, невежества, простодушия и реалистической рассудительности» (Абрам Терц, 1981). Анекдоты о Василии Ивановиче и его боевых товарищах до сих пор один из самых популярных анекдотических циклов.
Огромное количество анекдотов породил и телесериал «Семнадцать мгновений весны» (1973). Отталкиваясь от возвышенной героики фильма, анекдоты снижают ее вульгарными и примитивными подробностями материально-телесной жизни, острый драматизм сюжета превращают в комический фарс, разыгранный бестолковыми недоумками, которые больше похожи на клоунов, чем на агентов спецслужб, а интеллектуального героя изображают анекдотическим простаком, который не может, да и не хочет сохранять свою тайну. Вслед за пародийными «дублями» к телесериалу появились десятки чисто каламбурных анекдотов:
Штирлицу угодила в голову пуля. «Разрывная»,— подумал Штирлиц, раскинув мозгами.
Анекдотический цикл о Штирлице – единственный, в котором каламбуры играют столь важную роль: двуплановость каламбура подобна характерной для «разведческого» фильма двусмысленности предмета, персонажа и действия. Обнажение скрытого смысла высказывания в словесной игре соответствует жанровой специфике телесериала.
Анекдоты издавна «создаются вокруг оси «”глупость – ум”» (Мелетинский) и поэтому предпочитают героя-интеллектуала. Отклик на фильм «Место встречи изменить нельзя», например, был гораздо слабее, чем на телесериал о Шерлоке Холмсе и докторе Ватсоне.
Темы для анекдотов поставляли и детские мультфильмы конца 1960 – начала 1970-х годов. Эти анекдоты могут отличаться разве что элементарностью: некоторые из них строятся на инверсии, на простом переворачивании свойств прототипа – грубый и агрессивный крокодил Гена и другие мультяшные герои здесь пьют, употребляют наркотики, развратничают, хулиганят.
«Окультуриваются» и другие темы. Лишь наименование героев цикла – нерях, пошляков и похабников – поручиком Ржевским и Наташей Ростовой придает обыгрыванию различных непристойностей, чему обычно и посвящены эти анекдоты, характер культурной пародии и травестии.
Элитарная литература воспользовалась лишь персонажами «чапаевского» цикла: они стали героями романа Виктора Пелевина «Чапаев и пустота». Анекдот крепко спаян с массовой культурой. Ему посвящено множество статей и даже диссертации, что конечно же свидетельствует о признании анекдота актуальной и вполне достойной темой научного исследования.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"