КУЛЬТУРНАЯ ГАЗЕТА
КОНТРАМАРКА В ПЕРВЫЙ РЯД

Модная мифология
На этот раз «Кольцо нибелунга» в руках Валерия Гергиева

Когда Рихард Вагнер создавал свою грандиозную оперную тетралогию «Кольцо нибелунга», где соединил скандинавские варианты германских сказаний с точнейшими психологическими характеристиками европейцев XIX века и новаторскими музыкальными средствами, он рассматривал свое творчество как представительское в мировом масштабе. И его Gesamtkunstwerk (дословно «глобальное произведение искусства») оказалось более космополитичным, нежели национально-экзотичным. «Кольцо…» – универсальное мифотворчество, но и уникальное, требующее особого места, особых усилий как от исполнителя, так и от публики. Местом стал баварский Байройт, где Вагнер с королевской помощью выстроил собственный театр. В нем по сей день под руководством потомков композитора проходит ежегодный Вагнеровский фестиваль, куда каждое лето прибывают звездные певцы, культовые режиссеры, именитые дирижеры. Во всем остальном мире постановщики так или иначе оглядываются на Байройт, соотнося с ним свои идеи.
Вагнер был демиургом многомерным. Сам написал мудрое, поэтичное либретто, воплотил его в музыке, дирижировал оркестром, распоряжался постановочной частью, командовал певцами. Сам продумал и внутреннее убранство байройтского зала, лишенного украшений, отвлекающих внимание зрителя от сцены. В наш век узких специализаций и разделения труда замах на универсализм – дерзость. Но «многорукий Шива» от музыки нашелся в России – худрук и дирижер Мариинского театра Валерий Гергиев, понимая, что собственная версия вагнеровского «Кольца…» означает для труппы статус мирового уровня, взялся лично курировать все аспекты постановки, раз уж нет сегодня с нами Вагнера. Затея грандиозная, тем более что «Кольцо…» в России не ставили с 1914 года.
Ревностные ценители «Кольца нибелунга», вагнерьянцы – эта воинственная секта фанатиков, – шипели на прочих мифотворцев. Конечно, и на толкиенистов, и на авторов компьютерных игр вроде «Warcraft», и на Джорджа Лукаса, создателя «Звездных войн». Несмотря на шипение, находки Питера Джексона (экранизатора «Властелина колец»), Лукаса, компьютерщиков и всевозможных фантастов пригодились и театру и повлияли на восприятие вагнеровских мифов современным зрителем. Не случайно Пласидо Доминго пригласил Лукаса поставить «Кольцо нибелунга» в Опере Лос-Анджелеса – идея ведь на поверхности. Гергиев пошел иным путем. Сначала он экспериментировал с немецкими режиссерами, знатоками байройтских норм. Йоханнес Шааф ставил в Мариинке «Золото Рейна», Готтфрид Пильц – «Валькирию», оба стремились к «актуализации» и создавали современный антураж. Но носители традиции разочаровали вагнерьянца Гергиева, имеющего свой взгляд на мир. С любимым сценографом Георгием Цыпиным он продумал новую сценическую концепцию «Кольца…», объединяя этнику и фэнтези и возводя на сцене «примитивно-древний и одновременно футуристичный мир великанов, героев, богов, мечей и драконов». Культивируемая архаика отразилась на лаконичности и прямой символичности декораций (на 98% это всяческие идолы и истуканы) и костюмов, навеянных легендами скандинавов, северных германцев, осетин, китайцев, египтян, мексиканцев и др.
В этом синтетическом мифе нибелунги и гибихунги одинаково яйцеголовы – очевидно, родственны, хотя первые – мрачные карлики, а вторые – статные ацтеки. Тут и русалки с флуоресцирующими электроволосами, и боги Доннер и Фро, одетые, как марсиане в фильме «Гостья из будущего». Вот Вотан и Фрика в образе Анубиса и Сехмет. Вот тритоноподобный чешуйчатый Альберих, каменнотелые братья-великаны, бродяга Зигмунд, напоминающий Робин Гуда, и пылкий Зигфрид – смесь Тарзана и Маугли, вооруженный лучевым мечом джедая. Вот кикиморы и леший Хундинг… Хаген напоминает Хель – в скандинавских рунах полуженщину-полусмерть. Подвластные ему гибихунги на крыше мини-акрополя (привет эллинам!) ощипывают птицу (намек на обряд вуду), а слуги у стен курят благовония. В финале тетралогии Зигфрида хоронят в лодке, как это принято и у арийцев, и у индейцев…
Слепящая интернациональная эклектика (имеющая случайный характер, детерминированная знаниями постановщиков о национальных культурах) накладывается на «российское бельканто» певцов, желающих выдавать себя за «вагнеровские голоса», но не имеющих на то достаточных оснований. Таковые голоса совмещаются с суетливым и неопрятным оркестром, из которого маэстро старательно извлекает столь же утрированные, неестественные, как волосы русалок, краски. В этой общности преувеличений и случайностей – единство стиля спектакля. В архаику уходит и режиссура, почти отсутствующая. В буклете в связи с «Золотом Рейна» и «Валькирией» упоминается имя Юлии Певзнер, в связи с «Зигфридом» и «Гибелью богов» – Владимира Мирзоева, но спектакли демонстрируют условность этих упоминаний. Большую часть времени актеры предоставлены сами себе – это и есть примета сугубо древнего, дорежиссерского театра, разве что на самостоятельную проработку роли современники уже не способны. Вопреки западным канонам главные партии делят несколько исполнителей, а не ведутся одним солистом из оперы в оперу. Но в каждой из четырех опер найдутся и достойные внимания герои. Это роскошный Михаил Петренко (Хаген, Фафнер), стабильные Ольга Савова (Брунгильда) и Евгений Никитин (Вотан, Гунтер), артистичные Виктор Черноморцев (Альберих), Владимир Феленчак (Миме) и Константин Плужников (Логе), эпизодически радующие Олег Балашов (Зигмунд) и Валерия Стенькина (Зиглинда, Гутруна).
На среднестатистического европейца, по-прежнему падкого до экзотики, эта грандиозная пестрая сказка призвана оказать огромное воздействие. Он якобы должен, вылезши из авто и отключив мобильник, забыть о цивилизации и устремиться душой «назад, к природе». Гастроли в Баден-Бадене показали, что расчет верен. Мало ли что там с логикой, последовательностью, смыслом, без которых игра в экзотику превращается в детскую забаву с переодеваниями или наивную моду на все турецкое, как во времена Моцарта (тоже отлично знавшего европейские вкусы). Мариинских демиургов не смущает постановочная инфантильность. Они полагают, что нашли путь в далекое детство человечества, куда настырно и громогласно зазывают всех желающих.

Татьяна ДАВЫДОВА

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"