ЗАБЫТЫЕ ДЕТИ 
 

Зависшие в пустоте

Почему так сложна процедура оформления статуса сироты?

Семь лет назад судьбы этих парней пересеклись – они попали в один и тот же приют. Оба беспризорничали. Не от тяги к приключениям – вынужденно.
Первый был одиночкой. Раньше он жил в городе Чапаевске с матерью в доме отчима. Все было хорошо, пока отчима не посадили. Его родственники сразу же выгнали их с матерью из дому. Мать попыталась куда-нибудь его пристроить. Но все в Чапаевске воспринимали мальчика как “цыганенка”. Прописки у них не было – родственники отчима выписали их. В школе он больше не учился. Бродяжил с матерью. А потом она села на иглу и, отчаявшись, сожгла все его документы, отправив сына на четыре стороны: выживай как знаешь. Больше он ее не видел. Жил в Самаре на набережной. А к холодам подался в приют.
Второй скитался с матерью и младшим братом. Их вполне благополучная семья (хоть и без отца) раньше жила в городе Похвистнево. Но их дом сгорел. И мать в отчаянии – на руках двое детей, жить негде, ни страховки, ни запасов, ни работы – отправилась “искать правду”. Сперва в Самару. Затем в Москву. Оттуда – по немногочисленной родне. Так и скитались по России от города к городу. Потом подались на богомолье, от монастыря к монастырю. В конце концов вернулись в Самару – совершенно измученные более чем двухгодичным бродяжничеством. Привокзальные беспризорные посоветовали ему и младшему попроситься в приют. Там тезки и познакомились. Но друзьями не стали.
Впрочем, скоро их судьбы разошлись почти на два года. Первый сбежал при первых же теплых деньках и вернулся на набережную. Второго с братиком забрала мама. Она встретила человека, с которым смогла выйти из своего житейского пике и у них снова появился свой дом. Хоть и в съемной квартире.
Но… снова встреча в том же приюте. Первый пришел сам. Выживание на набережной неизбежно приводит к криминальным ситуациям. А четырнадцать ему уже исполнилось. Вот и попал под облаву. При этом у парня не было ни одного документа, удостоверяющего личность. У суда соответственно тоже. Адвокат то ли был, то ли нет. Сам подсудимый так и не понял. После зачтения приговора его отправили на все четыре стороны. Уже судимым. На набережной опытные люди объяснили ему, что при малейшем “залете” условный срок станет реальным. И он пошел в знакомый приют, где в общем-то ему было не так уж и плохо.
Второго с братиком привел отчим. Мама, страдавшая болезнью печени, поддавшись рекламе “чудо-лекарства морозника кавказского”, умерла от последствий этого “лечения”. Вот отчим и сдал их в приют. Чуть позже решил взять над ним и братиком опеку, но не сразу все оформлялось.
И снова не подружились они. Хотя почти год провели на соседних койках в приюте.
Второго через год забрал отчим. А первый два года прожил в приюте, сумел закончить шестой класс (при его стартовых двух), а сотрудники приюта за это время смогли убедить чапаевских чиновников, что это их ребенок, хоть и нет у него чапаевской прописки. Удалось восстановить его свидетельство о рождении, и на лето он уехал в оздоровительный лагерь рабочим (уже шестнадцать стукнуло – сам предпочел зарабатывать). После лагеря ему дали койку в общежитии, и начался процесс оформления юридического статуса сироты, прописки, паспорта. Но шестьсот рублей дворницкой зарплаты – не деньги для шестнадцатилетнего парня. И он подался в Самару.
Снимал комнату, работал то на автостоянке, то в автосервисе. Все бы хорошо – только у него не было паспорта. А в Чапаевске чиновники перестали им заниматься. Дескать, нечего от нас бегать.
В Самаре же он не прописан. Его приютила женщина, чей сын тоже побывал в приюте. И уже третий год пытается помочь ему получить хоть какие-то документы.
Вот и опять пересеклись судьбы двух тезок. Ведь и второй в Самаре никогда не был прописан. Опеку над ним отчим оформил в Похвистневе. И хотя живут они в Самаре (и даже есть временная прописка), все опекунские выплаты и льготы – по прежнему месту жительства. В Самару их перевести никак нельзя. Поэтому – с точки зрения чиновников – он в Самаре тоже нелегал. В результате отчим его недополучал по сравнению с самарскими опекунами вполне ощутимые суммы.
А тут еще жизнь, она свое берет – отчим встретил женщину, готовую связать с ним судьбу. Но без детей. Теперь он вообще готов отказаться от опекунства. Старший договорился с ним, что проживет с братом сам, только пусть отчим не отдает их в детский дом.
Благо осталось всего год учиться в школе, а там и восемнадцать стукнет. Учится он хорошо. Еще и подрабатывать удается неплохо. Одного боится – что в органах опеки или в школе узнают о его подработках. И не важно ему, что теперь он дважды нелегал. Лишь бы не в детдом.
А первому уже перевалило за восемнадцать. Хотя по международным законам он до 21 года все еще ребенок, его фактическому опекуну или скорее приемной матери (он иногда оговаривается и называет ее мамой) уже никакие выплаты не полагаются. Да она на них и не претендует. Ее одно волнует – здоровье совсем никуда. Если что, как он без нее? У парня даже паспорта нет!
Обращалась во все инстанции, никто не помог. Даже военкомат, куда в свое время они обратились в надежде, что как призывнику дадут паспорт и в армию заберут. Не дали.
А сейчас уже и сам в армию не рвется – вполне выживает без паспорта. Готов так протянуть до 28, а там как-нибудь получить паспорт.
Вот так – среди нескольких тысяч “специалистов по сиротству” полностью затерялся “недооформленный” сирота. А вполне “оформленный” сирота недополучает то, что ему положено.
Впрочем, сами себя они обделенными не считают. И когда недавно случайно встретились на улице, на жизнь друг другу не жаловались.
Обменялись номерами своих сотовых (на всякий случай) и разошлись.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"