ТОЧКА ОПОРЫ

Когда говорят, что школа должна учить детей без отбора, многие усмехаются: жизнь, мол, жестокая штука, всех расставит по местам, так зачем же лицемерить? «Выше головы не прыгнешь, – говорят они. И добавляют обычно: – Кому-то же нужно и у станка стоять!»
Но в том-то и суть, что по местам расставляет жизнь, а не мы. А наше дело – не возводить детям дополнительных преград, не перекрывать живой кровоток возможностей.

Казалось бы, что может быть общего между художественной студией и спецшколой закрытого типа? Многое, если знать, что одно присутствие в жизни детей взрослых, готовых принять их такими, какие они есть, способно возродить ребенка. Дать ему веру в свои силы – и силы, чтобы открыть в себе талант, о котором никто не подозревал.

Нарисовать музыку, сон, линию
Ребенок должен следовать не образцам, а самому себе.
Только тогда открываются его подлинные способности

Первый этаж самой обычной питерской школы. Дети с грохотом вываливают из мешков сменную обувь, вытирают друг о друга испачканные мелом руки, азартно стучат об пол разноцветными пробками от газировки, кричат через весь коридор: «Серый! У вас, чё, матешу отменили? Везучие!» И разбегаются в разные стороны при виде учителя.
Но вот открывается неприметная дверь в один из классов. Несколько обитателей коридора выпадают из общей суматохи, перестают кричать; запыхавшись, проходят в класс и усаживаются на колченогих стульях.
Евгения Абрамовна Тарантул, преподавательница художественной студии «Эхо», дает задание. Сегодня младшая группа будет лепить колокольчик. Так, чтобы он одновременно был похож и на цветок, и на музыкальный инструмент.
Дети не дают ей договорить, ерзают на стульях, тараторят, перебивая друг друга:
– Я хочу сделать так: вот здесь прилеплю, а там приляпаю!
– Тут у меня будет барельеф, а под ним такая штучка и еще дырочка!
– А можно уже начинать?
Заходит застенчивая девочка и с порога заявляет:
– Я буду делать кувшинчик!
– Вообще-то у нас другое задание. Но если ты пришла с этой мыслью, то лепи, что задумала, – отвечает Евгения Абрамовна и куда-то уходит.
Дети бросаются к ведерку с глиной, недоверчиво поглядывая в мою сторону. Бойкая черненькая Даша проверяет меня на «взрослость».
– А мы тут однажды, – говорит Даша как бы ни для кого, – кидали в потолок глину. Потом она отсохла и падала всем на головы! Такое было веселье…
Я смеюсь. В ту же секунду глина снова летит в потолок, а ко мне выстраивается очередь: каждый показывает свои творения, обстоятельно объясняя значение завитушек, черточек и изгибов.
– Я вот слепил барышню! – говорит мальчик Витя.
– Какая же это барышня, это кувшинчик! – перебивает Даша. – Можно к нему еще приделать ручку. Иди сюда, я тебе покажу, как делать, я умею!
– А напишите, что мы живем большой дружной семьей! – говорит девочка Нина в больших очках, показывая мне свою глиняную корзиночку. – Всегда друг другу помогаем!
В студии разгораются творческие страсти. Даша принесла бисер, которым можно украшать керамику, – так получается красивее.
– А я считаю, что пользоваться бисером – это нагло! – заявляет Нина.
– Почему нагло?
– Потому что это значит, что человек ленится и своими руками не хочет красоту делать, а взял прилепил бисер – и готово дело: красиво!
– А я слепила птичку! – вдруг, радостно улыбаясь, говорит застенчивая Юля, которая собиралась делать кувшинчик.
– Птичку так птичку, – соглашается незаметно вернувшаяся Евгения Абрамовна, – только вот тут надо будет поправить. А так – хорошая птичка!

Насилие над вдохновением считается в студии «Эхо» самым страшным грехом. Педагоги, преподававшие когда-то в обычной художественной школе, до сих пор с ужасом вспоминают длившееся годами рисование кубов и конусов. В общем-то именно из-за этих кубов студия «Эхо» и возникла.
– Мы заметили, что на второй-третий год самые талантливые ученики сбегают, – вспоминает Евгения Абрамовна. – А средненькие дотягивают до конца. Это заставило нас задуматься.
– Суть рисования – слияние с объектом, – говорит второй педагог «Эха» Виталий Борисович Цилиакус. – Бедные дети в художественных школах годами рисуют натюрморты. Вы только представьте: четыре года сливаться с кувшином! Кто же такое выдержит?
Евгения Абрамовна и Виталий Борисович ушли из художественной школы и организовали студию «Эхо». Никаких конкретных планов, методик и теорий у них не было. Они просто хотели дать детям возможность фантазировать без всяких ограничений.
– Первой темой в студии была «музыка зимы», – вспоминает Виталий Борисович. – Мы очень боялись увидеть, что дети нарисуют. Это все равно что испытывать свое изобретение: а вдруг не взлетит? Но когда увидели их «музыки», не поверили своим глазам. И долго еще не могли поверить.
А через два года у студии прошла первая выставка. С тех пор работы учеников «Эха» увидели в Америке и в Индии, в галереях Питера и Москвы.

В самом начале у основателей «Эха» не было ничего, кроме веры в детскую фантазию. Со временем они придумали разные способы пробудить ее от школьной спячки.
На первом занятии детей просят нарисовать линии. Но не простые. Это должны быть нежные линии. Потом – линии грустные. Пространство между нежными линиями надо заполнять нежными красками. Между грустными – грустными. Так дети начинают создавать свои первые шедевры. Чтобы детям было легче изображать линии и подбирать нежные или грустные краски, Виталий Борисович включает им подходящую музыку. В запасниках студии – сотни портретов симфоний и сонат.
– Первые несколько лет мы вообще не рисуем с натуры. Только линии, передающие настроение, состояния природы. То есть фантазируем, – рассказывает Евгения Абрамовна. – А фантазии нельзя сравнивать. Когда рисуешь с натуры, слишком хорошо видно: у кого-то лучше получается, у кого-то хуже. От этого у детей возникают комплексы, неуверенность, многие вообще могут бросить рисование. А ведь чтобы быть художником, необязательно уметь рисовать. У нас нет звезд, нет соревнований. Все творят в меру своих сил и способностей, каждый идет своим путем. У кого-то он может быть короче, у кого-то – длиннее. У нас был мальчик. Не очень у него получалось, слабенько все, но мы его поощряли, чтобы он дальше занимался, не бросал. И вдруг на третий год случился прорыв! Его работы заблистали! А если бы мы ему с первых же шагов сказали: плохо, не годится, займись чем-нибудь другим! Поэтому мы принимаем всех.

Евгения Абрамовна и Виталий Борисович уверены, что, если делаешь правильное и нужное дело, тебе помогает весь мир. Вся история студии «Эхо» – цепь счастливых случайностей. Случайностей этих так много и все они настолько невероятны, что создатели «Эха» уже давно уверились в правильности выбранного пути.
Когда два педагога сбежали из художественной школы, студия существовала лишь виртуально. Вокруг Евгении Абрамовны и Виталия Борисовича уже собирались желающие рисовать дети, в большинстве – такие же беженцы из художки. Но места, где заниматься и хранить рисунки, у них не было.
Тогда педагоги наугад выбрали одну питерскую школу, взяли под мышку папку с работами своих подопечных и отправились прямиком в кабинет директора.
– Мы хотели просто посоветоваться: куда идти, к кому обращаться, – улыбается Виталий Борисович. – Показали рисунки. Директор пришел в восторг и вдруг предложил нам проводить занятия в его собственном кабинете, а сам переехал в подсобку. Разве так бывает?
– А так мы люди совсем не пробивные, кроме художеств, ничего не умеем, – сетует Евгения Абрамовна, – нам многие говорят, сделайте частную школу, будете деньги зарабатывать, а мы отмахиваемся. Деньги – это где-то далеко.
В маленьком классе, где теперь базируется студия «Эхо» (из директорского кабинета пришлось уйти, так как гостеприимного директора уволили), на самом деле кажется, что «деньги – это где-то далеко». Обычных для нашего образования жалоб на их отсутствие, на плохое материальное обеспечение здесь не услышишь. Хотя в качестве мольбертов здесь используют списанные стулья без спинок, а воду, необходимую для занятий керамикой, таскают ведрами со второго этажа.
– У нас принято завидовать загранице. Ах, какие у них кабинеты рисования! Ах, какие кисти и краски! – говорит Виталий Борисович. – Нам бы такие, мы бы… А дело ведь совсем не в этом.

Тем временем приходит на занятия старшая группа. Девятиклассница Аня – героиня дня. Недавно она стала сильно отставать по учебе, и родители запретили ей заниматься в «Эхе», чтобы она посвящала все свое время школьным урокам. Но Аня больше хотела рисовать, чем учить физику. Родители настаивали. И тогда девочка объявила голодовку. Сегодня родители, поняв, что рисование действительно важнее всего для дочери, разрешили ей вернуться в студию.
– Наше образование чудовищно и разрушительно, – говорит Виталий Борисович, – оно направлено исключительно на развитие интеллектуальных способностей. А то, что живой человек рядом, – это забывается, выхолащивается.
Для другой девочки, Насти, подвигом становится каждое занятие. У Насти детский церебральный паралич. Рисунки воспитанников «Эха» Настина мама случайно увидела на какой-то выставке. Теперь Настя тоже выставляется. Картины для нее – единственный способ общения с миром.
– Заниматься арт-терапией мы никогда не планировали, – говорит Евгения Абрамовна. – Само так вышло. Однажды мама привела к нам в cтудию девочку. У малышки задержка психического развития, из третьего класса ее отчислили, врачи от нее отказались. На ребенке поставили крест. Она позанималась у нас несколько лет, просто рисовала вместе со всеми. И как-то незаметно выравнялась в развитии со своим возрастом, ее приняли обратно в школу, сейчас успешно учится в вузе.
Виталий Борисович усаживает детей за альбомы по искусству Древнего Египта. А мне показывает фотографии удивительных детских рисунков, хранящихся у него дома.
– Многие не верят, что это нарисовали дети, – объясняет Виталий Борисович. – Или говорят: наверное, это какие-нибудь особенные дети, каких больше нигде нет. Таких, конечно, нигде нет, потому что каждый ребенок на земле – особенный. А так – самые обыкновенные у нас дети.
И точно – дети как дети. Вот они смеются над тем, что у египетских богов птичьи головы, вот собираются домой, прощаются, уходят, забывают сумку, прибегают обратно...

Наталья КЛЮЧАРЕВА

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"