РОДИТЕЛЬСКАЯ ГАЗЕТА 
 

Их никто ни разу не выслушал

Из опыта работы детских Телефонов доверия

Телефон доверия – служба экстренной психологической помощи.
В настоящее время таких служб в России около 500. Среди них половина – службы экстренной психологической помощи детям и подросткам.
Звонят все, от 3 до 80, – родители, бабушки и дедушки – и говорят о своих личных проблемах, причины которых часто корнями уходят в их детство, а также о делах семейных и взаимоотношениях со своими детьми. В год Телефон доверия, к примеру столицы, получает около 20 000 обращений.
Звонят дети из семей с разным достатком, укладом, принадлежащие к различным социальным слоям: от детей опустившихся алкоголиков до детей, большую часть года проводящих в школах Оксфорда и Кембриджа.
Дети и подростки звонят не обязательно когда беда у ворот. Часто звонят в надежде встретить понимание и человеческий опыт. В силу этого Телефон доверия – немного “больница”, где спасают детей, слишком долго живших на голодном пайке, лишенных любви и заботы о себе как о духовном существе.
По результатам анализа обращений на Телефон доверия можно сделать вывод: в большинстве российских семей детей не уважают и практикуют различные формы жестокого обращения и насилия. Самой распространенной формой насилия является психологическое.
Жизнь в иных семьях настолько за гранью здравого смысла, что кажется невозможной.
Взрослые давно “как бы” живут, производят действия, внешне напоминающие жизнь. При полном отсутствии наипростейших ощущений ее радости, ее душевности. А дети еще живы, еще страдают, потому что они бесправны и бессильны.

Ребенок не владеет ничем материальным.
Даже игрушки родители не всегда признают собственностью детей: могут их выбросить, отдать, счесть хламом. А ведь с игрушками ребенка связывают симпатия, любовь, привязанность. С этим мало считаются, утверждая бездушие как норму жизни в семье.

Ребенок бессилен защитить себя и других слабых в семье (сестру, мать), когда их обижают.
А когда его душа не может примириться со страданием других, ребенок оплачивает своей жизнью их благополучие.

Звонит 14-летняя девочка и рассказывает об инцестных отношениях между ней и отчимом. Мы предлагаем ей уйти жить в приют. А она отказывается из-за семилетней сестры. “Он с ней будет делать то же, что со мной”. Она спасает сестру, жертвуя собой.
Брата и сестру нещадно бьет отец. Бабушка может взять к себе жить только одного ребенка – старшую девочку. Но она остается из-за брата – “а то ему совсем трудно будет”.

Ребенок бессилен осуществить справедливость, жить, как ему велит совесть.

Ребенок бессилен утвердить и защитить свою любовь к жизни, к живому.

Много звонков с рассказами о животных, о любви к природе. Детей считают чуть ли не сумасшедшими из-за их привязанности к животным, из-за их жалости к ним и потребности опекать, любить, иметь рядом.
Дети рассказывают о жестокости родителей по отношению к животным.

Ребенок бесправен: родители не признают права ребенка на выбор книг, друзей, занятий, образа жизни, профессии, того, где и как жить.

Позвонила девочка 13 лет и рассказала, что мама запрещает ей дружить с одноклассницей, мотивируя свой запрет тем, что от подружки “плохо пахнет”.
Девочка сидела с одноклассницей за одной партой и никакого запаха не чувствовала.

Много однотипных ответов на вопрос: “Как получилось, что ты учишься в институте, который так тебе не нравится?” – “ Мама сказала, что если я не поступлю в избранный ею вуз, она умрет”.
Подросток верит, потому что любит и потому что в его мире такие слова просто так не говорят.
Трудно описать, какие незаживающие раны оставляет в душе детей их бесправие.

Ребенок беззащитен: физически слаб, мал ростом, тих голосом, не производит на взрослых убедительного впечатления.
Во многих российских семьях царит закон силы, психологического и физического права сильного. Слабость, уязвимость, тонкость натуры не уважают.
Ребенок беззащитен как личность.
Он должен иметь возможность сказать: мои книги, мой письменный стол, мои карманы, мой дневник, моя закрытая дверь в мою комнату, и мебель в ней расставлена по-моему. А его личное пространство ежеминутно нарушается.

Очень много звонков, разговоров, из которых ясно, что для подростка несоблюдение родителями его права на суверенное личное пространство есть вторжение в его внутренний мир, который ему нечем защитить. Как часто, когда унижения становятся нестерпимыми, подростки помышляют о смерти.

Особенно беззащитным делает ребенка любовь, которую он питает к родителям.
Жестокое обращение и насилие кроме прямых последствий страшны для ребенка тем, что так ведут себя люди, от которых он ждет любви и которым доверяет. Ребенка не уважают именно те, кого он любит. И это больше всего разрушает в нем личность.

Ребенок получает ранний опыт обманутого доверия в своей собственной семье.
Доверие – это возможность открыть сокровенное. Доверие сопровождает любовь. Доверие дает человеку возможность быть открытым, собственно быть.
Когда нет возможности доверять, тогда нет возможности любить.
Ребенок еще не может без этого существовать. Для него жить – означает любить все живое на свете.
Опыт обманутого доверия становится для ребенка отказом в существовании.
Будучи бессильным изменить взаимоотношения с родителями и вынужденный жить “жизнью” семьи, ребенок часто просит смерти. А на самом деле дети просят жизни. Они ищут небывалого выхода из этого ужаса. Если он называется жизнью, то что тогда смерть? Хуже уже не будет.
Единственное, чем ребенок владеет, – это его собственная жизнь. И он тратит ее, губит, ею расплачивается с другими, не столько оттого, что не понимает ей цену, сколько оттого, что это единственное, что мы, взрослые, ему оставляем (если оставляем).

Жизнь, которую ведет семья, часто убивает душу. Человек становится глух, холоден, безразличен. Это-то и порождает в нем злобу, зависть, агрессию. Именно не живущий настоящей жизнью человек может желать убивать и терзать. Придет ли в голову счастливому человеку, ребенку ломать вещи, бить, убивать, глумиться? Нет. Разрушенный в ребенке человек отвергает наш мир – разрушая его.

Звонок. Две девушки рассказывают о том, как через месяц после выпускного бала пришли ночью к школе и исписали ее стены нецензурными ругательствами. На вопрос: “Зачем вам это было нужно?” – одна из них сказала: “Чтобы они узнали, как нам было плохо!” На стенах школы была написана их боль.

И стекла бьют тогда, когда больно внутри.
Разрушенный в ребенке человек заставляет его уходить в иллюзорный мир компьютерных игр, виртуального пространства, или курить “травку”.
Другие дети решают похоронить мир своей души и жить без доверия, а следовательно, без любви. Они становятся “как все” – равнодушные соглашатели, будущие родители несчастливых детей.

Как же быть? Как помочь этим несчастливым детям обрести утраченную цельность души и как помочь им прижиться в этом мире, в нашей действительности?
Служба Телефона доверия старается восстановить связи, основанные на доверии. Нам важна и интересна личность ребенка. Мы готовы к самому глубинному контакту с ним. Даже если он не состоится, наш собеседник почувствует, насколько серьезно мы отнеслись к нему.
Мы умеем слушать и слышать, и прежде всего мы готовы выслушать собеседника. Иногда это человек, которого никто ни разу в жизни не выслушал, когда он говорил что-то важное о себе.
Мы признаем право ребенка быть таким, каков он есть.
Мы не ищем его вину, а видим его беду.
Ребенок оказывает нам доверие, как будто бросает конец каната – “держи”. И его доверие обязывает. Потому основа нашей работы – анонимность, тайна, уважение, понимание.
Доверительные отношения – это как объятие. Дети отогреваются, начинают верить в то, что можно доверять и любить.
И это первый шаг.
Мы предъявляем собеседникам самих себя. Показываем, что для нас Божий мир не тот зловонный мирок, который они знают, и что в поисках жизни не надо уходить в смерть. А консультант – живой свидетель для ребенка.
Потому так важно, чтобы на Телефоне доверия работали жизнелюбивые, осознанно живущие люди, нашедшие выход из узких и темных лабиринтов личных затруднений к общечеловеческим и иным просторам.
Разговор по Телефону доверия показывает подростку, что доверительные отношения возможны. И если они сложились с незнакомым взрослым человеком, то, значит, не все еще потеряно.
Мы стараемся пробудить в подростке воспоминание о нем самом, не стесняемся показывать, что он нравится нам (если это так), что мы признаем его право на свое, и притом суверенное, существование.
Мы помогаем ребенку обрести место в обществе, постепенно нащупать свою дорогу, стать и ощутить себя нужным, полезным.
Самим фактом существования службы “Телефон доверия” мы свидетельствуем, что есть не только оторванные от веток и мертвые “я”, а теплое “мы”, противостоящее распаду, агрессии, невежеству.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"