ТЕОРЕМА СОЦИУМА

Колонка редактора

Дела демографические очень запутанные и противоречивые в масштабах всей планеты, а уж в границах России – особенно.
Демографическая революция, которая началась в Европе в ХVIII веке, а теперь распространяется по всей планете, главным своим завоеванием имела снижение смертности, которое неизбежно, пусть и с некоторым запозданием, повлекло за собой снижение рождаемости. То есть раньше было демографическое равновесие высокой смертности и высокой рождаемости, а теперь устанавливается новое демографическое равновесие низкой смертности и низкой рождаемости. И выглядит новое равновесие куда симпатичней прежнего, потому что так лучше всем: общество, прежде всего родители, получило возможность заниматься немногими своими детьми всерьез, и ценность человеческой жизни стала наконец высшей ценностью современной европейской культуры.
Все бы хорошо, только Европа после этой самой революции как начала тихо вымирать, так и остановиться не может. Во всей ойкумене только США еще и держатся, а в Старом Свете каждое новое поколение малочисленнее предыдущего – депопуляция…
Да это же прекрасно, говорят специалисты, сокращаться – единственная наша надежда на спасение: ведь скоро нам всем есть будет нечего. Опять же планета в опасности, экологические угрозы и так далее – так что давайте вымирать поскорее, так мы спасем жизнь на Земле.
Это что ж получается: тем, кто весь мир научил, как жизнь продлевать, в первую очередь и вымирать, потому что они самые сознательные? Где справедливость?! Европа, может, и много мяса ест, так зато она же придумала интенсификацию производства, информационные технологии, патенты всему свету продает, вместо того чтобы у себя землю ковырять. А если когда-то она придумала тяжелые трактора, которые почву уплотняют, так она же от них и отказалась (не Россию имею в виду, а передовые развитые страны) и предложила взамен маленькую мощную умную технику, которая ничего не портит. В конце концов, известно, что больше всего вредят экологии планеты страны в период первого этапа индустриализации. В постиндустриальных странах больше у компьютеров сидят, чем стоят у мартенов.
Нет, мне определенно больше импонирует точка зрения Эберштадта: Япония выход из своей тяжкой демографической ситуации найдет. Если уж они без всяких природных ресурсов умудрились стать не только богатыми, но и самыми долгоживущими, они и тут что-нибудь придумают. В конце концов, мы своего постарения боимся потому, что представляем мир, полный пожилых людей, устроенным так же, как он устроен сегодня. А он изменится. Не знаю как, но знаю, что с нынешними нашими установками и привычками мы там будем не ко двору.
И вот тут как раз пора обратиться к нашим российским проблемам. Мы ведь вымираем не как европейцы или японцы, мы вымираем ускоренно, год из года наращивая смертность мужчин в самом трудоспособном возрасте. То есть относительно смертности весь развитый мир движется в одну сторону, а мы – в прямо противоположную. Так что нам-то как раз и стоит задуматься над сопоставлением Японии и Китая в сходной демографической ситуации.
Опыт Китая, как когда-то и наш опыт с индустриализацией и урбанизацией, свидетельствует, что европейский способ снижения рождаемости и сокращения населения не единственный. Есть и другие. Один – путь исторический, когда все происходит постепенно и в свой срок. Другой – революционного планирования и авторитарного управления историческим процессом, который тем самым ускоряется. Одно дело – управление рождаемостью на уровне семьи, миллионов матерей, из суммы решений которых складывается общая тенденция; и другое – когда государство берется управлять рождаемостью согласно составленному лучшими экспертами плану и утвержденным партией и правительством законам.
Мы таким манером понастроили индустриальных монстров, которые устаревали до ввода их в эксплуатацию и с которыми теперь непонятно что делать. Китайцы подобным образом решали проблему сокращения численности сограждан и тем самым повышения благосостояния тех, кому разрешили появиться на свет. В результате страна, может, и стала богаче, но не намного, а в планирование и законодательство, как водится, вкрались некоторые ошибки, и мальчиков стало являться на свет существенно больше, чем девочек. Скоро Китай, по мнению экспертов, превратится в страну женихов, напрасно мечтающих о семье (ибо в традиционной психологии холостой мужчина – позор рода, обреченного пресечься). Предрекают большую социальную напряженность и даже возможность бунта.
А что делать нам?
Вообще-то более или менее ясно: бороться со смертностью. Для чего, как справедливо утверждает Анатолий Вишневский, прежде всего надо научиться ценить и уважать каждого живущего. Пока он еще жив.

Ирина ПРУСС

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"