ПРИРОДА ШКОЛЫ

Как отследить развитие ребенка?
Оказывается, с помощью тестов это практически невозможно.
И тогда в одной экспериментальной школе был придуман совершенно революционный ход

В тусклом зеркале...

Пятнадцать лет назад я пришла работать в школу, которая ставила перед собой задачу разработки нового учебного содержания и новых стратегий педагогической деятельности. Как отследить развитие ребенка в условиях такого педагогического эксперимента? Как понять – идет ли он на пользу или во вред детям? Для сотен инновационных школ, где во главу угла ставится не обучение, а именно развитие ребенка, это едва ли не главный вопрос. Если не показатели обученности должны стоять во главе угла, то что? Как определить эффективность усилий школы по развитию детей?
Признаться честно, пятнадцать лет назад, только-только закончив психологический факультет и аспирантуру МГУ, я была уверена в возможностях различных диагностических методик. Следовало только найти достаточно надежные тесты, чтобы отследить развивающие эффекты педагогических инноваций. Тем более что инновации в этой школе были мощными и их развивающие эффекты были видны, что называется, невооруженным глазом.
Увы, очень скоро выяснилось, что диагностический арсенал современной психологии весьма ограничен. То, что было очевидно и мне, и педагогам, и родителям, в тестах отражалось едва-едва, словно в тусклом зеркале. И это при том, что на протяжении нескольких лет я проводила множество самых изощренных тестовых процедур: на внимание, на память, на интеллект, на особенности личности… «Разбирала» ребенка по отдельным психическим процессам и отслеживала каждый из них. Тратила на эти методики невероятное количество времени. Но… живое наблюдение за ребенком давало мне неизмеримо больше сведений о его развитии, чем самый подробный и трудоемкий тест. Вживую я наблюдала уникальность и целостность развития каждого ребенка, а в набранном мною диагностическом материале все рассыпалось по отдельным функциям.
Нет, что-то эти многочисленные тесты отражали. То, что у детей разные параметры интеллекта и креативности, что у них разные способы эмоционального реагирования на мир… Но не могли тесты уловить главное: то, что у каждого ребенка индивидуальное сознание, наполненное своими чувствами, мыслями, отношением к миру. А ведь это самое главное в диагностике детского развития! Только поняв, как изменяется содержание детского сознания, мы можем увидеть, как это сознание развивается. И здесь не помогут стандартизованные методики, пусть даже очень хорошие. Тут нужны гораздо более тонкие инструменты!
Сознание ребенка вовсе не ориентировано на параметры, предусмотренные в тесте. Оно развивается по своей, принципиально нестандартизуемой логике. В нем рождаются особые, уникальные феномены: неожиданный взгляд на вещи, оригинальная мысль, образ… Это и есть индивидуальное содержание сознания. И никакие тестовые замеры не позволяют его ухватить.
Например, я довольно много работала с тестами на диагностику мышления, и что? Вот двое детей, которые, на мой взгляд, находятся на совершенно разных уровнях мышления: это видно по их мыслительной продуктивности, по тому, как они предъявляют себя в письме и общении. А по тестам у них получается примерно одинаковый уровень. И я понимаю: тест несовершенен, он отражает лишь самые простые вещи.
Вообще самый главный инструмент психолога, работающего с детьми, – живое наблюдение. Ситуации детской жизни непредсказуемы, параметры анализа происходящего приходится придумывать на лету. Но самое трудное – установить взаимосвязь: почему в той или иной ситуации сознание порождает те или иные феномены? Только через анализ этого процесса можно понять, как и куда развивается сознание, можно ли говорить об эффективности его развития.
Кстати, даже занимаясь стандартизованным тестированием, психолог опирается на опыт живого наблюдения. Бессмысленно «реконструировать» ребенка через тест. Тест всего лишь подтверждает то, что ты и так интуитивно чувствуешь.
Начинающие психологи надеются, что тесты позволяют выработать какое-то новое знание о ребенке. Но на самом деле ни один тест не способен дать знание, которое нельзя получить из живого наблюдения. Но зато данные теста позволяют придать твоей психологической интуиции объективированный статус. Переводят твою интуицию на язык стандартизованных параметров. Позволяют что-то с чем-то количественно сравнить. Но качественное понимание ребенка при этом нисколько не расширяется. Психолог видит в ребенке ровно столько, сколько он способен увидеть сам.
Реальный смысл то интенсивное тестирование, которым я занималась несколько лет, имело, пожалуй, только для успокоения родителей. В условиях педагогического эксперимента родителям важно, чтобы их ребенка сравнили с детьми из обычных школ: мол, в таком-то возрасте чего-то должно быть столько-то, а чего-то – столько. И когда родители видят, что ребенок развивается в границах нормы или даже с некоторым опережением, их это успокаивает.

Рождение жанра

Новый диагностический жанр родился случайно. Мы с педагогами нашей экспериментальной школы занимались развитием свободной письменной речи детей младшего школьного возраста. И в какой-то момент предложили такое задание: вспомните любые события прошедшего дня и попробуйте описать свои переживания и мысли, которые сопровождали эти события. И уже в очень скором времени в нашем внутреннем обиходе появилось новое слово «рефлексивка». Письменный текст, в котором ребенок пытается описать те или иные события своего внутреннего мира.
Переживания – основа внутреннего мира человека. Вызвать их могут самые простые и незатейливые события. Ручка закатилась под парту… Мальчишки на перемене толкнули… По маме соскучился… Но привычки и навыка рассказывать обо всем этом у ребенка нет. Никто его об этом не просит. А что произойдет, если попросить? Такое вот каждодневное задание. Можно – пару строчек. Можно – десять. Все, что сочтешь возможным доверить листу бумаги. Но обязательно запиши! А на другой день на специальном уроке тебе дадут возможность прочитать твою «рефлексивку» друзьям по классу или просто показать педагогу. И так изо дня в день…
Писать – не рассказывать. Приходится брать ручку, лист бумаги, мучительно соображать, как же запечатлеть на листе тонкие, едва уловимые вещи. Но самое интересное – скрытая потребность в таком самовыражении у детей самых разных возрастов оказалась достаточно велика. И очень скоро дети, учившиеся до того по обычным школьным программам, начали сочинять многостраничные истории про свои переживания и мысли. И это было удивительно: значит, есть нечто в душе ребенка, что ему нужно обязательно выписать на бумагу. Но до того как появилась эта систематическая деятельность, ни сами дети, ни их педагоги об этом не подозревали!
А я обнаружила вдруг, что располагаю совершенно новым и удивительно эффективным средством диагностики детского развития. Средством в культуре не новым, но почему-то абсолютно не используемым в психологии.

Ирина ХРИСТОСЕНКО

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"