РОДИТЕЛЬСКАЯ ГАЗЕТА 
СЕМЕЙНОЕ ЧТЕНИЕ 

Степан Писахов. Морожены песни. Сказки

М.: ОГИ, 2004

Наша газета не так давно уже рассказывала о Степане Писахове – архангельском писателе-сказочнике, который, продолжая традиции безвестных северных сказителей, рисует удивительную картину мира архангельских поморов.
Недавно вышедшая книга сказок Степана Писахова «Морожены песни» – это действительно песни. До берегов Студеного моря не дошли завоеватели, здесь не было крепостного права – вольные люди сберегли красоту своей культуры в первозданном виде до самого начала прошлого века.
В книге есть словарик малоизвестных слов и выражений, но он почти не нужен. Это особенно чувствуется, если читать книгу вслух с детьми: сюжеты простые, но сказки расцветают в оттенках исполнения, особых словечках, неповторимых интонациях, во всех тонкостях образной поморской речи.
Читая «Морожены песни» Степана Писахова, оказываешься среди замечательного народа – в уникальном мире русского Севера, наполненном мягким юмором, неповторимым образным мышлением. Он писал: «С детства я был среди богатого северного словотворчества. Память восстанавливает отдельные фразы, поговорки, слова. Например:
– Какой ты горячий, тебя тронуть – руки обожжешь.
Девица, гостья из Пинеги, рассказывала о своем житье-бытье:
– Утресь маменька меня будит, а я сплю-тороплюсь.
Многое помнится, многое просится в сказку. Скажу к примеру. Один знакомый спросил, с какого года я живу в Архангельске. Я сказал:
– С 1879 года.
– Скажите, сколько домов было раньше в Архангельске?
Что-то небрежно-снисходительное было в тоне, в вопросе. Я в тон заезжему дал ответ:
– Раньше стоял один столб, на столбе доска с надписью: «А-р-х-а-н-г-е-л-ь-с-к». Народ ютился вокруг столба. Домов не было, о них и не знали. Одни хвойными ветками прикрывались, другие в снег зарывались, зимой в звериные шкуры завертывались. У меня был медведь. Утром я вытряхивал медведя из шкуры, сам залезал в шкуру. Тепло ходить в медвежьей шкуре, и мороз – дело постороннее. На ночь шкуру медведю отдавал…»
В этой книге есть сказка, фрагмент из которой я рискну привести. Называется она «Уйма в город на свадьбу пошла» – единственная сказочная колокольная симфония.
«…По дороге как гулянка кака невиданна. Дома степенно идут, не качаются, для форсу крыши набекрень, светлыми окошками улыбаются, повети распустили, как наши бабы сарафанны подолы на гулянке. Которы дома крашены да у которых крыши железны – те норовят вперед протолкаться. А бани да овины, как малы робята, вперегонки.
– Эй, вы, постройки, постойте! Скажите, куды спешите, куды дорогу топчете?
Дома дверями заскрипели, петлями дверными завизжали и такой мне ответ дали:
– В город на свадьбу торопимся. Соборна колокольня за пожарну каланчу взамуж идет. Гостей уйму назвали. Мы всей Уймой идем…
Тут тако дело вышло, что свадьба чуть не расстроилась ведь.
Большой колокол проспал: он все дни пил да раскачивался – глаза не вовсе открыл, а так вполпросыпа похмельным голосом рявкнул:
– По-чем треска?
– По-чем треска?
Малы колокола ночь не спали, тоже гуляли всю ночь, цену трески не вызнали и наобум затараторили:
– Две ко-пей-ки с по-ло-ви-ной!
– Две ко-пей-ки с по-ло-ви-ной!
На рынке у Никольской церкви колоколишки – ребята-озорники – цену знали, они и рванули:
– Врешь, врешь – полторы!
– Врешь, врешь – полторы!
Большой колокол языком болтнул, о край размахнулся:
– Пусть молчат!
– Не кричат!
– Их убрать!
Хорошо ишшо, други соборны колокола остроглазы были, наши приносы-подарки давно высмотрели и завыпевали:
– К нам! К нам!
– С пивом к нам!
– К нам! К нам!
– С брагой к нам!
– К нам! К нам!
– С чаркой к нам!
Что тут началось-повелось! Кто «во лузях» поет, кто «Ах вы, сени, мои сени». Колокола пляс вызванивают. Все поют вперегонки и без оглядки, и без удержу.
Время пришло полному дню быть, городскому народу жить пора.
А домы-то все пьяным-пьяны, от круженья на месте свои места позабыли и кто на какой улице стоит – не знают. Тут пошла кутерьма, улицы с задворками переплелись!
Жители из домов вышли, кто по делам, кто по бездельям, и не знают, как иттить. Тудою, сюдою али этойдую?..”
Книга завершается словами Степана Писахова: «Меня корят да упреками донимают: почему много лёту в сказках? В редкой кто не летает. А как иначе? Фантазия начинает свое дело полетом. Не мое дело останавливать фантазии полет. Вот направлять полет в како-либо место, которо в памяти болит…»

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"