КНИГА ИМЕН 
ИМЕНА ЭОЙ СТРАНИЦЫ:
Леонид Нечаев (род. 1939)
Томас Гейнсборо (1727–1788) 

Волшебник с нашего двора

После его фильмов хочется жить светлее.
После них вообще хочется жить

ЛЕОНИД НЕЧАЕВ В АРМИИ. 1960 г.

“И зачем она пришла в Круайон?”

– А я – ребенок!!!
– Не городи чушь!
Ты – человек*.

Маленькая девочка бежит сквозь лес, пронизанный солнцем: «Ааа-а, здравствуйте, реки вот такой ширины! Ааа-а, здравствуйте, горы вот такой вышины!..» Эти несколько кадров счастья остались в сердце на всю жизнь.
Сколько таких кадров подарил нам режиссер Леонид Нечаев! «Приключения Буратино», «Про Красную Шапочку», «Питер Пэн», «Звездный мальчик», «Рыжий, честный, влюбленный», «Сверчок за очагом», «Не покидай…».
К этим фильмам Нечаева писали музыку Алексей Рыбников и Евгений Крылатов, стихи – Булат Окуджава и Юлий Ким. Для многих маленьких зрителей Николай Гринько так и остался папой Карло, Владимир Этуш – Карабасом Барабасом, Рина Зеленая – черепахой Тортиллой, Евгений Евстигнеев – Звездочетом, Ролан Быков – Котом Базилио, а Николай Трофимов – деликатнейшим из волков. Помните, другой волк, Владимир Басов, обзывал его толстым. «Он не толстый, – заступалась Красная Шапочка, – он – милый. Он вселяет надежду!..»
Герои Леонида Нечаева и сегодня вселяют в нас надежду на то, что мир может быть добр и прекрасен, – надо только бежать по солнечной дорожке и не сворачивать в тень.
Из писем зрителей: «Чистая музыка детства звучит в душе всякий раз, когда смотришь фильмы Нечаева. Самый главный дар, данный от Бога этому режиссеру, – он по-настоящему чувствует детей и любит по-настоящему, как добрый волшебник, вот поэтому и получается у него эта удивительная музыка...»

Рассказывает Леонид Алексеевич Нечаев:
– Нас трое было у матери – две сестренки и я. В сорок третьем отец погиб на фронте. От него остались какие-то книжки, они лежали в диване. Я прорвал дырочку и на ощупь доставал их одну за другой. Детских среди них не было.
Жили мы между Ильинкой и Никольской. По Никольской колонны шли на Красную площадь, по Ильинке – с Красной площади. А наш дом, получается, посерединке. Мы с мальчишками вклинивались в колонну, проходили по Красной площади, выходили обратно и опять вклинивались. Перешептывались: «Ты сколько раз Сталина видел?..» А еще мы выпрашивали разноцветные флаги у тех, кто уже прошел по площади. Тащить им было неохота, а нам из флагов матери шили трусы да нарукавники.

Рассказывает Евгения Васильевна Галкина, в 50–70-е годы руководитель театральной студии Московского городского Дома пионеров:
– Когда в конце 1952 года я пришла на первое занятие, передо мной сидели мальчишки: Ваня Бортник, Сережа Никоненко, Витя Татарский, Володя Штейн. Вот Володя и привел к нам Леню Нечаева. Они учились в одном классе. Володя был тихим, прилежным, и учительница в воспитательных целях подсадила к нему за парту хулиганистого Леню. Послевоенные мальчишки все были одеты плохонько, но Леня выглядел особенно бедно. Я жила в Пушкино, мальчишки часто провожали меня на вокзал, и Леня сажал на плечи моего маленького сына. Потом признался: иногда таскал его, чтобы теплее было. Как-то поехали на экскурсию в Архангельское, Леня в пиджачишке, а мороз сильный. На другой день я принесла ему шинель моего мужа-фронтовика, так Леня и ходил в ней везде.

Леонид Нечаев:   
– Я пришел в Дом пионеров в двенадцать лет, а ушел в девятнадцать! Потом я и во ВГИКе учился, и много умных людей повидал, но педагог у меня один, из детства – Евгения Васильевна Галкина. Я все получил от нее, от нашего общения с Витькой, Володькой, Сережей…
«Вперед, отважные!» – наш самый первый спектакль про французских пионеров, и я до сих пор помню слова, которые мне дала Евгения Васильевна. Я играл мальчишку, который в школе сидит, видит в окно баржу и говорит: «И зачем она пришла в Круайон? Разве моряки не знают, что у нас забастовка?..» Вот мой первый театральный текст. Пятьдесят три года прошло!
Слава Богу, что Володька Штейн притащил меня в Дом пионеров, а то мотать бы мне со своими однокашниками срока по три. Палатки мы переворачивали, по чердакам лазали…

Рассказывает Виктор Татарский, актер, бессменный автор и ведущий радиопередачи «Встреча с песней»:
– Сергей, я, Володя и Леня – мы были центровыми. Так звали тех, кто жил в центре, на Арбате, в пределах Садового кольца. Помните «Место встречи изменить нельзя»? Так это все происходило в наших дворах и переулках. Правили там настоящие урки. Они всю жизнь могли перекорежить. Трудно представить, как сложились бы наши судьбы, если бы не Евгения Васильевна.
Дом пионеров был в переулке Стопани, рядом с метро «Киров-
ская». Этот старинный особняк и сегодня находится в глубине переулка. Там были огромное фойе, зал на шестьсот мест, великолепная сцена с кулисами, отличная акустика… Театральная студия стала первой ступенькой моего актерского образования – такой же важной, как потом училище имени Щепкина при Малом театре. В Доме пионеров выступали не только дети, но и настоящие большие актеры. Там на одном из концертов я впервые увидел Игоря Ильинского, Марка Бернеса…

Леонид Нечаев:
– Перед каждым праздником – дня за два, за три – давали муку, мыло, чего-то еще. Мы шли утром в школу дворами, а туда тыльной частью выходил магазин, где стояли с ночи за мукой. Мы тоже занимали очередь, и нам писали на руках чернильным карандашом большие, как на трофейных грузовиках, цифры. И вот на уроке учительница спрашивает: «А какой завтра праздник?..» А завтра Первое мая, у меня еще и день рождения. Мы, лысые мальчишки, тянем руки, а в окна – солнышко, и на руках-то у нас у всех – номера… В школе у меня неплохо было только с русским и литературой. Любил стихи. Учительница часто говорила классу: «А сейчас нам Леня почитает…»

Евгения Васильевна Галкина:
– Как-то Ленька катался на воротах, так увлекся от радости. Рядом было посольство, и его поймал милиционер, привел в Дом пионеров и потребовал, чтобы я его наказала. Ленька так ревел, размазывал слезы грязными руками… Звездный час Лени наступил, когда мы поставили сказку «По щучьему велению». Ленька-Емеля с гармонью ездил на печке, и огромный зал в Доме пионеров был в восторге. Мне кажется, Леня с тех пор и признал сказки как самое большое чудо.

Виктор Татарский:
– Никакого соперничества между нами не было, все ребята понимали, что Емелю должен играть Леня. Лирический героизм был написан у него на лице.

Леонид Нечаев:
– А в «Робин Гуде» я не только играл, но и строил ночами декорации. Весь реквизит делал. А после премьеры выходили, и уже стояли девчонки – вроде как поклонницы, а я был симпатичный, все-то мальчишки стриженые были, а мне позволяли локоны носить… Мы были голодные как собаки. Ребята скидывались мне на булочку французскую, я был самый большой, жрать хотелось, а дома-то пусто.
Помню, еще маленьким был, а тут реформа денежная. Бегали – хоть бы что-нибудь купить на те деньги, что вот-вот отменят. Но товаров в магазинах – никаких. Я обычно ходил за керосином, и у меня был свой керосинщик. И он мне дал огромную пачку свечей. А сестра моя старшая купила протезную руку и вставила ее в свое пальтецо. Когда с ней здоровались, она протягивала протез – люди шарахались!

Виктор Татарский:
– Дублирующего состава у нас в студии не было, и если вдруг кто-то заболевал, то он просто удирал от родителей, чтобы не сорвать спектакль. К репетициям относились серьезно. А потом продолжали общение в близлежащих дворах, либо у кого-то дома. Бывало, что и с легкими спиртными напитками. Но это редко – денег ни у кого не было. Правда, почему-то у меня они водились чаще, чем у других.

Евгения Васильевна Галкина:
– С проводов в армию Лени началась наша традиция встречаться во вторую субботу сентября. И вот все эти полвека собираемся. Никого не оповещаем, приходят все, кто может... После армии Леня пошел поступать во ВГИК, явился прямо в гимнастерке, читал «Теркина», его тут же взяли на актерское.

Виктор Татарский:
– Леня рос удивительно доверчивым, распахнутым настежь. Очень чувствительным. Глаза у него всегда были на мокром месте – либо от счастья, либо от печали. В этом много было детского, конечно. Но эту детскость он и потом сохранил…

Что можно увидеть с крыши сарая

Ааа-а и зеленый попугай!

Леонид Нечаев:
– Я пришел после ВГИКа на Шаболовку, там на дверях табличка «Отдел производства фильмов». Молодцы! Лучше и не придумаешь. А то разводят сейчас какие-то фигли-мигли. Я говорю: «Ну и что будем производить?» «Да вот, – говорят, – сценарий есть про Гелену Великанову. Не хочешь?» «Давайте». Эта картина называлась «Товарищ песня». Никто сейчас таких творческих портретов не делает, а я занимался этим серьезно. Потом я снимал о выдающемся русском певце Максиме Дормидонтовиче Михайлове, об Александре Огнивцеве, солисте Большого театра. Эстраду снимал. Тогда была в фаворе Лариса Мондрус…
Но вскоре мне надоело, я пошел к начальству и сказал: «Подаю на вас в суд. У меня диплом режиссера художественного кино, а вы мне не даете снимать…» «Лень, ничего сейчас нет в плане. Правда, есть один сценарий. Поедешь на “Беларусьфильм”?» – «Поеду!» – «Прямо вот так, не читая?» – «Не читая, поеду!» Это был сценарий про мальчика, который попал в мир литературных персонажей. А я решил похулиганить: они у меня запели, затанцевали… И когда я показал эту картину, начальство разинуло рот: «Говори, чего хочешь снимать?» Через две недели я сказал: «Буратино!» А эти две недели мы с Инной Ивановной Веткиной – Царствие ей Небесное! – сочиняли на кухне сценарий про Буратино. И она, бедная, до того заработалась, что пыталась прикурить от водопроводного крана. В «Экране» Инна заведовала сценарно-редакционной коллегией.
Денег на фильм давали очень мало. Это сейчас хвастаются огромными бюджетами, а я всегда радовался и гордился, что за небольшие деньги снимаю. Голь на выдумки хитра.

* * *

Нечаев принес в кино все чудеса послевоенного детства, когда радость творилась из прикосновения к самым простым вещам. В «Красной Шапочке» чудесную атмосферу нежности и хрупкости создают… мыльные пузыри. Феерический танец дворников с поливальными шлангами в «Приключениях Буратино» – его замысел явно родился еще в ту пору, когда будущий режиссер улепетывал от дворников по крышам сараев.
Из писем зрителей: «Ни один из американских или французских фильмов не затронул меня так, как Ваши сказки. После них хочется жить светлее. После них вообще хочется жить».
«Больше всего меня поразило, насколько это серьезные фильмы. “Красную Шапочку” с детства не смотрела, а тут купили кассету. Невероятно, как удалось такое сделать в 70-е годы! Дэвид Линч просто рядом не валялся…»
«Спасибо Вам за мое детство и за детство моих будущих детей. Если они будут знать, что такое Ваши фильмы, они вырастут хорошими людьми, не злыми…»
Злу вообще не находится места в нечаевских сказках. Тот, кто поначалу кажется малосимпатичным, вскоре оказывается всего лишь несчастной жертвой обстоятельств. У Нечаева нет злых, а есть те, кому недосталось любви.

Последний сценарий Инны Веткиной

Всемирное-всемирное! –
нашествие волков на одну
забубенную деревеньку!
Не слишком ли много суеты?

Леонид Нечаев:
– В советское время я за семнадцать лет снял 13 картин. А за последние шестнадцать лет – всего две. Тем временем моих зрителей превращают в стадо. И вот уже на детских кинофестивалях вижу: одну серию ребята не могут выдержать. Не воспринимают диалоги, не хотят сопереживать. Как пел один из моих героев: «Притупилась чувствительность зрителей…» Недавно был на фестивале в Минске, мне иранцы рассказали – у них целая студия детского кино. Пятнадцать детских фильмов в год! А у нас детское кино лежит в руинах.

Виктор Татарский:
– Картины Нечаева в праздники гоняют по всем каналам, а ему много лет не дают работать над фильмом «Дюймовочка», который был уже запущен, подобраны актеры. Такое нельзя ничем объяснить! Это наплевательское отношение к духовному миру наших детей. Режиссер, снявший множество популярнейших картин, на которых воспитывалось несколько поколений ребят – и хорошо воспитывалось! – лишен работы не потому, что он запил, или болен, или растерял свой талант, а из-за того, что наши власти бесконечно реализуют какие-то реформы.

* * *

Двадцать лет (!) Леониду Нечаеву не дают приступить к работе над фильмом «Дюймовочка». Уже успели пожелтеть страницы великолепного сценария, написанного Инной Веткиной. Последнего ее сценария.
Давно Юрий Энтин приготовил песни для героев фильма, а Евгений Крылатов – музыку. Ушли из жизни некоторые актеры, мечтавшие сыграть в новом фильме Леонида Нечаева, и выросли девочки, грезившие ролью Дюймовочки.

Нашли Дюймовочку!

И вся печаль проходит,
когда глядишь на небо…

Этот очерк был уже подготовлен к печати, как пришла новость: на «Дюймовочку» наконец-то нашлись средства. Радоваться, очевидно, рано, поскольку режиссера уже не раз обманывали, обещания не выполнялись. И все-таки я поспешил позвонить Леониду Алексеевичу Нечаеву.
– Кто будет играть в «Дюймовочке»?
– В фильме заняты удивительные актеры. Жаба – Светлана Крючкова, Мышка – Лия Ахеджакова, Крот – Леонид Мозговой. И Дюймовочка уже есть.
– Когда вы в работу окунаетесь?
– Да я уже окунутый. С 15 по 20 июня намечены первые съемки на «Мосфильме».

* Здесь и далее – цитаты из фильма Л.Нечаева «Про Красную Шапочку».

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"