ШКОЛА ДЛЯ УЧИТЕЛЯ N 45
Новые книги
 И.А.ДОБРИЦЫНА. ОТ
ПОСТМОДЕРНИЗМА – К НЕЛИНЕЙНОЙ АРХИТЕКТУРЕ:
Архитектура в контексте современной философии и
науки.
– М.: Прогресс-Традиция, 2004
Эта книга о современной мировой и
российской архитектуре. Древнерусскую
архитектуру, барокко, классицизм, архитектуру XIX
и XX веков знают все, ее видят, к ней привыкли. Но
что же происходит сейчас? Облик наших городов
меняется, возникают странные сооружения, новые
перспективы, иные масштабы. В каких городах будут
жить нынешние школьники и их дети, что они будут
видеть? Именно об этом книга И.А.Добрицыной.
В главе “Российская архитектура в контексте
архитектурной культуры” она пишет: “В 30–50-е
годы в России, постепенно изолирующейся от
общеевропейского и мирового архитектурного
процесса, утверждался сталинский ампир с его
риторикой власти и пафосом социалистического
уклада, демонстрирующий принципиальную
несовместимость с авторской свободой
метафорического, образного поиска… В период
сурового утилитаризма 60–70-х годов в
отечественной практике происходило
насильственное вытеснение из архитектуры
художественного начала, торможение присущему
архитектурному творчеству метафорического
поиска практически до полного его угасания. Чуть
позже, в 70–80-е годы, образное мышление
российского архитектора нашло своеобразный
выход вне собственно архитектурной практики – в
движении “визионерской архитектуры”. Проекты
“бумажников” – в форме вербальной и
изобразительной притчи – произведения
самодостаточные,
это особая форма размышлений о том, какое
множество идей могла бы выражать с помощью
метафоры архитектура, не будучи скованной
экономикой и идеологией…”
По словам автора, российская культурная ситуация
90-х годов, как это ни парадоксально, оказалась в
нескольких временах сразу как в сфере культуры,
так и экономики, идеологии, рыночных отношений.
Рубеж XX–XXI веков – это драматический период в
развитии архитектуры Москвы. Городской центр
застраивается по принципиально новой схеме:
бывшие заброшенные дворики используются для
устройства закрытых внутренних пространств,
образующих главное ядро постройки типа атриумов,
при этом консервируется и обновляется облик
“фасадических декораций”. Истинная жизнь новых
комплексов спрятана за цепочкой тщательно
воспроизведенных фасадов почти как за “ширмой”,
она убрана с улицы и отмечена на красной линии
только респектабельным охраняемым входом.
В образной картине новой Москвы доля новейшей
застройки пока невелика – она отмечена
присутствием нескольких стилевых направлений.
“Это постройки негромкого московского
постмодерна и покоряющие хай-тековским
великолепием неомодернистские сооружения”. Все
это не повторение прототипов, не подражание
ампиру, модерну, конструктивизму, а знаки этих
стилей. “Главный вопрос в профессиональной
рефлексии российского архитектора в начале XXI
столетия состоит в следующем: сможет ли
появиться на переломном этапе своя, а не только
привычно-подражательная, не только вторичная
архитектурная культура?” В главах, посвященных
современной мировой архитектуре и ее будущему,
И.А.Добрицына пишет, что архитектура как
искусство порождения архитектурной формы
подобна органической системе, переживающей
периоды стабильных состояний и периоды кризисов,
нестабильности, брожения.
XXI век – это начало новой эры. Человечество
реально оказалось на пороге фундаментальных
перемен в научном и социальном мировоззрении.
Утверждается новая модель мира, в основе которой
– идея эволюции и самоорганизации систем.
Исторически архитектура, будучи выразительницей
духа времени, всегда заимствовала новшества
культуры, порой добровольно ассимилировала
целые блоки знаний и представлений – из
философии, искусства, науки, техники, политики.
Архитектура последнего десятилетия XX века,
ориентированная на новую сверхмощную
компьютерную технологию, продемонстрировала
стремление к небывалому прорыву в области
формообразования: любая, немыслимая прежде форма
– криволинейная, органическая,
техноорганическая – относительно легко
просчитывается на компьютере. Разнообразие и
неповторимость элементов перестает быть
препятствием для строительного производства,
базирующегося на новых технологиях.
Однако главное, что определяет дух архитектуры
1990-х годов, – это появление феномена новой науки
с ее особым взглядом на мир, на саму Вселенную и
происходящие в ней процессы, науки, которая
сложилась в последние 20 лет минувшего века.
Важнейшими для формирования новой науки
оказались концепции синергетики, базирующиеся
на теории сложности Ильи Пригожина, теории
катастроф Рене Тома и теории хаоса Эдварда
Лоренца. В новой науке развивается представление
о мире как о множестве систем, каждая из которых
живет по законам самоорганизации и переживает
периоды стабильности и скачкообразных переходов
в иное состояние. “Человеческий разум, – пишет
И.А.Добрицына, – отшатывается от такого
представления, наше сознание обходит острые
углы, оно не готово принять эту ошеломляющую
версию реальности”.
Но есть ли примеры архитектуры, в которых новая
наука нашла какое-то отражение?
Есть. В современной архитектуре, например, есть
постройки, в которых пространство может
проявлять черты искривленности, масса может
стать непостоянной, могут быть нарушены
привычные принципы симметрии и порядка. Смысл
нелинейных опытов в архитектуре – приблизиться
к природным явлениям, к поведению природных
систем, порой парадоксальному и
непредсказуемому.
Российские и западные архитекторы освобождаются
от власти “образца” – классического,
конструктивистского, модернистского, от связки
“форма – функция”, от несвободы – канона, нормы,
образца – к свободе в выборе формальных средств
и транслируемых смыслов. Все эти новые свободы и
проблемы обрушились на российского архитектора
в последние несколько лет.
“Предполагается, что архитектор должен освоить
что-то вроде модели скоростной мутации. Как тут
не содрогнуться профессионалу? Как не ринуться
назад к спасительной и до боли знакомой классике
с ее тектонической ясностью “стойки-балки”,
пусть даже с привкусом постмодернистской
иронии…
Но обеспеченный компьютером выход в неевклидово
пространство, содержащее четвертую координату –
время, навсегда изменил горизонты архитектурной
профессии. Компьютерное моделирование,
имитирующее процесс свободного роста
архитектурной формы, дарит архитектурной
профессии новую, так называемую биологическую
модель формообразования, построенную на идее
самоорганизации эволюционирующей системы”.
По материалам
Государственной научно-педагогической
библиотеки им. К.Д.Ушинского РАО.
Москва, Толмачевский пер., 3.
E-mail: gnpbu@gnpbu.ru
Internet: www.gnpbu.ru
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|