СТРАНИЦА ОДНОЙ КНИГИ
Кентавры истории и кентавры
мышления
Фрагменты лекции, прочитанной 11.05.1989 г.
В
российском образовании имя Г.П.Щедровицкого
известно, пожалуй, не столько благодаря
собственным работам Георгия Петровича, сколько
благодаря деятельности его учеников и
последователей. В 80–90-е годы не существовало
такой сферы экономической, политической или
культурной жизни, в которой не заявили бы себя
«команды методологов», бравшиеся за решение
практически любых вопросов. И все эти сотни (если
не тысячи) методологов были выпускниками ни на
что не похожей «школы ГП» (именно так, по
начальным буквам имени-отчества, называли
Георгия Петровича все те, кто оказывался
вовлечен в орбиту его методологических
семинаров) – школы жесткой и даже какой-то
яростной рефлексии; школы, бросавшей вызов всему
тому догматическому и пустопорожнему
философствованию, каковое царило в те времена на
академических университетских кафедрах.
То, что создал ГП, не имело аналогов в мировой
интеллектуальной практике. В стране, в которой
свободная мысль и честная рефлексия не имели
права на существование, ГП создал целое
организационное движение, самим содержанием
которого являлись мышление и рефлексия
(всматривание в процесс своего мышления). Все,
кому приходилось принимать участие в
оргдеятельностных играх, помнят пьянящее
чувство мыслительного полета, которое почти что
с математической неизбежностью рождалось у
каждого без исключения гостя этого
интеллектуального карнавала, одновременно и
сумасшедшего, и рационально рассчитанного. И
диапазон впечатлений – от абсолютно восхищенных
до абсолютно агрессивных – свидетельствовал как
минимум о подлинности происходивших в рамках
этих методологических карнавалов событий.
Но социально-психологическая инженерия
оргдеятельностных игр – это была лишь
поверхностная сторона философии ГП. Что касается
глубинного, мировоззренческого ее содержания, то
оно, как и во всякой подлинной философии, очень
трудно и мучительно пробивалось наружу в
оболочке несовершенных языковых конструкций.
Блестящие интеллектуальные интуиции,
рассыпанные в эмоционально страстных метафорах
живого общения ГП со своими учениками, нередко
погибали под собственной тяжестью в своем
стремлении к абсолютной (и оттого заведомо
невозможной) точности, рождая головоломную
стилистику его письменного языка…
Многие из ключевых тем его философии были
первоначально сформулированы еще в пятидесятые
годы в так называемом Московском логическом
кружке – молодой компании будущих лидеров
советского философского андеграунда –
Александра Зиновьева, Мераба Мамардашвили,
Георгия Щедровицкого и Бориса Грушина, чьи пути в
дальнейшем существенно разошлись. Общим для всех
четверых осталось безусловное служение мысли. В
том или другом ее понимании.
«Всякая мысль содержит момент познания (и в этом
смысле отражения) и момент проекта», –
подчеркивал Г.П.Щедровицкий. А это значит, что
подлинная мысль – это инструмент создания
нового знания и основа новой деятельности. Все
остальное лишь иллюзия мысли.
«Научник» – ироническое слово ГП для
обозначения тех «ученых», для которых мысль не
есть напряжение действия «здесь и сейчас», а есть
всего лишь артефакт когда-то совершившегося
мышления. Зачем мыслить самому, если можно
спокойно и безопасно пользоваться результатами
чужого мышления? Если всегда можно опереться на
сумму уже созданных в науке мыслительных
очевидностей?
Настоящее мышление по ГП – это всегда риск,
всегда опасность. Это движение по лезвию ножа.
Это ситуация, когда человек вбрасывает себя в
мышление актом воли. И когда в этом своем
предельно открытом движении он становится
удобной мишенью для разного рода «хранителей
истины в последней инстанции».
Щедровицкий был не просто равнодушен к
различного рода ученым степеням и
диссертационным защитам. Открытость,
незащищенность мысли и личностная
неостепененность – это было его жизненное кредо
и ключевая идея всей философии. Потому что сама
мысль есть деятельность, и ничего кроме
деятельности. И главный вопрос философии ГП –
это вопрос о том, как возможна мысль, как возможен
риск мысли, потому что только в ситуации риска и
незащищенности мысль становится подлинной.
В стране, придавленной тяжестью фундаментальных
идеологических конструктов, где главный пафос
образования состоял в передаче «крепких и
прочных знаний», вдруг появилось странное и
дразнящее слово «мыследеятельность»,
ниспровергая идею знания как высшей и
безусловной ценности образования и идею науки
как хранилища некоего незыблемого знания.
И это был несомненный философский подвиг людей,
доказавших, что любое знание, и в том числе
защищенное организационно-репрессивным
аппаратом тоталитарной идеологии, может быть
побеждено силой мысли.
Мысль способна одержать победу над любым знанием
– это великий итог прошедшей эпохи и ключ к
философии образования наступающего времени.
Это одна из причин, которая заставляет нас с
напряженным интересом всматриваться в
лабораторию мысли одного из самых ярких
российских философов, для которого каждое
публичное выступление являлось актом
мыследеятельности, актом мышления вслух.
К счастью, сохранились многочасовые аудиоархивы
с записями выступлений и бесед ГП, и в последние
годы эти записи понемногу издаются. Одна из таких
книг создана по материалам лекций, случившихся
весной 1989 года в рамках «Открытого
университета», существовавшего в то время при
Театре-студии «На досках».
Александр ЛОБОК, Андрей РУСАКОВ
|
В реальности и мир мышления, и
социальный мир содержат принципиально
разнородные процессы: те, которые мы описываем в
категории естественного, и те, которые мы должны
дополнительно описывать в категориях действия
целенаправленного, искусственного. История есть,
следовательно, не натуральный, не естественный
процесс; она – кентавр-процесс.
При таком подходе одним из важнейших факторов
исторического процесса становится целевое
человеческое действие. И как таковое – как
целевое и как действие – оно не подчиняется
категории естественного. Больше того, действие
вообще незакономерно и незаконосообразно, и
подходить к действию с точки зрения традиционных
представлений об естественном процессе (и искать
законы этого естественного процесса)
бессмысленно, неэффективно и непродуктивно.
* * *
…В истории нельзя вернуться назад –
даже если вы этого очень хотите и вам это очень
симпатично. Вы должны двигаться вперед, и это
единственный путь, если вы хотите вернуть то, что
в прошлой культуре было, но уже вытеснено. Вы ведь
совершенно правы, сначала мир был тварным, но уже
во времена Декарта мир мыслился как
дуалистический. Потом развитие
естественно-научного подхода и наук вытеснило
эти представления о дуалистическом мире. И это
был аппендикс в истории, ложный ход. И надо
понять, что уже пора этот ложный ход преодолевать
и отторгать от себя засилье научного
мировоззрения. Надо оставить науку там, где она
работает, но выделить ей ее делянку. Надо
понимать, что, кроме естественного, есть тварный
мир. И для него надо задать другую онтологию.
…Философы выдумали в начале XVII века, что есть
природа и она существует. Мы благодарим за это
Фрэнсиса Бэкона и его сотоварищей. Они в очень
сложной борьбе против идеи тварного мира (и
исключительности существования тварного мира)
утвердили еще мир природы. Итак, это онтология,
созданная философской работой и утверждающая,
что есть природа, которая сама по себе
существует. И в рамках этого философского
фундаментального допущения мы живем более
трехсот лет.
Онтология естественно-научного подхода
разработана за последние 300 лет, и мы из нее
выжали почти все, что можно было выжать. Она
исчерпана. Теперь надо обсуждать вопрос о
направлении и перспективах нашего дальнейшего
развития. И я говорю: надо переходить к
строительству другой, дополнительной онтологии
– искусственно-технической – и дальше делать
шаг к пониманию того, что все исторические
процессы, с одной стороны, и все исторические
творения – с другой суть
искусственно-естественные образования. И это
следующий шаг, который определяет перспективу на
ближайшие 200, 300 или 400 лет…
* * *
…Мышление – особая субстанция,
существующая в социокультурном пространстве. По
сути дела, не человек мыслит, а мышление мыслит
через человека. Человек есть случайный материал,
носитель мышления. Мышление сегодня по случаю
паразитирует на людях и двигает людьми. Мышление
овладевает людьми. Это надо четко понимать,
изучать и рассматривать мышление и деятельность
как особую социокультурную субстанцию,
захватывающую на время тех или иных индивидов и
использующую их. И это, говорю я, опять-таки
важнейшая оппозиция, решающая, с моей точки
зрения, судьбы XX века и следующих двух-трех
столетий.
Я ведь рассматриваю деятельность и мышление как
субстанцию, живущую по своим законам. С моей
точки зрения, человек владеет только отдельным
действием, но не деятельностью. Деятельность
есть то, что захватывает его, то, чему он
принадлежит и по законам чего живет. Но при этом
он имеет некоторую свободу, коль вас это
интересует, в рамках вот этой субстанции, и он
может влево податься или чуть вправо. Вот это
есть границы его свободы.
* * *
…Для меня истина и четкое, без вранья,
понимание того, что происходит, много важнее
ваших страшных слов: тоталитаризм,
тоталитаризм... Вы никуда не уйдете от развития
организационных структур и того, что вы
называете тоталитаризмом. И выход состоит только
в том, что человек победит в этом соревновании с
организационными структурами. Единственный
способ выскочить из западни – это сделать
индивида более сильным, чем эти структуры. Должна
наступить эпоха соревнования структур и
индивида. И я стою на стороне индивида, поскольку
я считаю, что он обманет эти структуры и победит.
И в этом состоит задача и единственная
перспектива, уважаемые коллеги. И не прячьте
голову в песок! Не думайте, что вы, сказав
«тоталитаризм», что-то измените. Ничего вы не
измените. Это есть – как мне тут подсказали –
историческая необходимость. Надо теперь
привнести искусственную компоненту. Надо
понимать, что это происходит в естественной
составляющей, но есть и искусственная. Человек
должен в этом соревновании победить. И я другого
пути не вижу.
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|