ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЕ
ТЕХНОЛОГИИ
Александр ТУБЕЛЬСКИЙ:
«Сначала надо изменить содержание
образования, а уже потом тестировать по
компетенциям»
 Пока
ученые-психологи спорят о содержании терминов и
определений, педагоги-практики уже с середины 90-х
экспериментируют с компетентностным подходом в
обучении. В Москве работает школа, куда на
протяжении десятилетия руководители
образования направляли иностранные делегации:
продемонстрировать продвинутым британцам,
французам и австралийцам, что российские
школьники могут успешно справиться с аналогом PISA
и даже владеют кое-какими универсальными
умениями, которые их зарубежные сверстники в
школе не получают. Одним словом, что наши дети
тоже кое в чем компетентны. А главное –
компетентны учителя.
Говорит директор НПО “Школа самоопределения”
Александр ТУБЕЛЬСКИЙ.
– Александр Наумович, вы всегда
повторяли, что школа должна научить детей
ориентироваться в реальном мире. Когда в стране
еще никто и не слыхал про компетентности, вы
доказывали, что выпускники школы способны
написать грамотное сочинение, но не могут
составить убедительную объяснительную записку и
это плохо. Во время уроков педагоги вашей школы
действительно могли обучить детей, как это
сделать. Могли бы они теперь помочь
ученым-теоретикам? Наверное, у вас в школе вывели
для себя формулу: что такое компетенция или
компетентность?
– Я тоже работал в команде психологов и
педагогов, которая готовила перспективные
разработки по содержанию образования и
обсуждала, что такое компетенция и
компетентность. Да, дело теоретиков – объяснить
понятие. Но то, что есть в теории, далеко не всегда
объясняет практику. После споров мы решили
объявить мораторий на обсуждение этого вопроса.
Просто поняли, что спор по поводу содержания
понятий “компетенции” и “компетентности” мы
не закончим никогда. А ведь нам-то надо не только
понять, но и предложить, каким образом изменить
содержание образования, как перестроить
образовательный процесс. Когда мы проверяем
уровень образованности, мы должны проверить, как
выпускник сможет использовать то, что он узнал в
школе. То же самое относится к умениям. После того
как мы ответим на вопрос, зачем ребенку эти
умения и как он будет применять их в жизни, мы
можем ставить другой вопрос – как этому научить.
И это уже будет вопрос об изменении содержания
образования. Видите ли, психологи вряд ли
когда-нибудь вообще договорятся о том, что такое
компетентности. По простой причине: не психологи
придумали это понятие. Понятие было придумано
людьми бизнеса. А у бизнеса двойной подход к
человеческой личности. Для него важен человек,
включенный в производственные отношения. Важно,
чтобы человек мог что-то спроектировать, продать
это другому человеку, мобильно поменять одни
свои профессиональные умения на другие, когда
этого потребует новая ситуация в бизнесе.
– Но ведь вы сами не раз говорили, что для
современного общества, да и для рынка тоже нужны
совсем другие умения – не те, которые дают в
школе…
– Согласен с этим и сейчас. Но считаю, что для
образования, для создания образа себя этого
недостаточно. Если говорить о социализации, то
школа должна помочь выпускникам овладеть этими
умениями. Точнее говоря, дать детям хотя бы в
первоначальном плане некий опыт этих
компетентностей. Поэтому сейчас в разных школах
и разных регионах страны все больший интерес
вызывает проектный метод. Вот поэтому
образовательные чиновники заинтересовались
тестами, которые проверяют использование
полученных в школе знаний. Но для меня важно
другое: понятие компетентностей, как их понимают
психологи, ориентированные на бизнес, не
затрагивает главных свойств человеческой
личности. Я говорю именно о тех личностных
способностях, тех индивидуальных особенностях,
которые пробуждаются в ребенке, когда он
проектирует, ищет и обрабатывает информацию,
выдвигает гипотезы, образно мыслит, сравнивает,
взаимодействует с одноклассниками, учителями,
родителями. Вот тут слабое место так называемого
компетентностного подхода. Психологи,
работающие для бизнес-сообщества, настаивают на
готовых формулах. Например, продавай свой
продукт так-то и так-то, и тебе гарантирован
успех. Или: в коллективной работе тебе надо
занять позицию лидера, для чего следует сделать
то-то и то-то. Но такой подход, на мой взгляд,
весьма опасен. Ведь главное не в том, что ученика
учат делать что-то “как все”. Школа и без того
научит его это делать. Главное в другом: он
каким-то непостижимым путем должен по-своему
понять, как надо продавать тот или иной продукт,
как стать лидером, как получить информацию, как
выдвинуть собственную гипотезу. Человек должен
научиться действовать не по готовым моделям, а
всегда идти своим собственным, присущим только
ему путем. В этом проявляется его личность. Я
боюсь, что те, кто предлагает быстро, в течение
нескольких лет, ввести в школах России обучение
по компетенциям (даже не договорившись, что они
под этим понимают), про личность ребенка вообще
не думают.
– Но разве плоха сама идея попытаться
создать российский аналог исследования PISA,
тестировать всех школьников по компетентностям?
– Даже если тестировать их по предметным знаниям
– это уже плохо. Опыты с ЕГЭ это
продемонстрировали: пропадают ребенок и учитель
как человек, развивающий личность. Остается
учитель как передатчик знаний. Боюсь, что
российский вариант тестирования по
компетентностям окажется еще хуже. Я знаю только
два достойных примера тестов по компетентностям:
это труд оксфордских профессоров
(ориентированный даже не на школы, а на службы
кадров предприятий разных уровней) и
исследование PISA. Но тесты исследования PISA (при
всей их просвещенности) тоже грешат отсутствием
личностной окраски. К сожалению, их составители
не видят в ребенке личность, не учитывают его
личностных качеств. Поэтому, на мой взгляд, мы
должны поступить по-другому. Не сначала
придумывать ЕГЭ или спешно вводить тестирование
по компетентностям для девятиклассников по
образцу PISA, а изменить содержание образования.
Да, этот процесс растянется на десятилетия, и, на
мой взгляд, хорошо, что мы в России так долго над
этим думаем. Но нельзя забегать вперед и, вместо
того чтобы изменить содержание образования,
спешно обсуждать, как протестировать полученные
школьниками знания. Пока же у нас именно так и
получается: либо тесты проверяют то, чему ребят в
школе не учили, – и это плохо, либо создатели
тестов в конце концов пытаются подогнать свою
работу под то, чему ребят учили – такова ситуация
с ЕГЭ. Перейти от нынешнего содержания,
предметного, к универсальному – это долгий и
непростой путь. Это непривычно и для учеников, и
для родителей, и для учителей – что самое
главное.
– В вашей школе есть особый экзамен по
овладению компетентностями, которые вы – чтобы
не путаться в терминах – называете
универсальными умениями. Как он проходит?
– После 10 класса мы устраиваем выездной экзамен
по универсальным умениям. У нас овладение теми
или иными умениями проверяется в малых группах.
Критерии вырабатываются заранее вместе с
ребятами. Я убежден, что в кабинете ученого
нельзя вычислить, что такое компетентность.
Точнее, можно, но это будет мертвая формула,
непригодная для школы. Вопрос о том, что такое
компетентности, какие из них пригодятся в жизни,
как их следует проверять на выходе из школы,
можно решить только сообща – вместе с учителями,
детьми и родителями. Это исследование требует
коллективного обсуждения – ведь в России такие
разные регионы и разные дети. И лишь тогда, когда
мы все вместе поймем и договоримся, чего мы хотим
от наших детей, – вот тогда наступит время
выработать систему критериев оценивания.
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|