УЧЕБНИКИ N82 
 

Шедевры русской поэзии для педагогов и школьников

Вершины русской поэзии.
Сост. и предисл. В. Кожинова.
М.: ЭКСМО, 2005

В мини-хрестоматии, составленной известным литературоведом и критиком Вадимом Кожиновым, представлены лучшие стихотворения Пушкина, Боратынского, Тютчева, Лермонтова, Кольцова, Фета и Некрасова. Творчество именно этих поэтов составитель относит к вершинным достижениям русской поэзии XIX века – золотого века классической русской литературы. Разумеется, подбор имен субъективен, равно как и отбор стихотворений. Но подобный субъективизм неизбежен в такой тонкой сфере, как поэзия. Кто-то, например, может не согласиться со столь высокой оценкой творчества Кольцова, кто-то пожелает добавить в золотой список Алексея Толстого или Петра Вяземского. Но в целом отобранные составителем имена, как правило, входят в сборники лучших русских стихотворений.
Кожинов отмечает, что “для многих читателей те или иные стихи Боратынского и Тютчева, Фета и Некрасова, собранные в этой книге, окажутся своего рода “откровениями”. Мало того, обратившись уже… к стихам самого Пушкина, не один читатель тут же с вероятным удивлением обнаружит, что перед ним – совершенно неизвестные ему пушкинские творения, хотя, казалось бы, нашего величайшего поэта “знают все”. Действительно, наряду с хрестоматийно известными стихами в сборник вошли и незаслуженно забытые шедевры, например, пушкинское “Заклинание”, некрасовское детское стихотворение “Накануне светлого праздника” или тютчевское “Видение”.
Кроме общего предисловия стихотворениям каждого из поэтов предпослано краткое введение. Кожинов сетует, что “любое собрание стихотворений Пушкина, как и других поэтов… открывается юношескими, нередко еще, в сущности, “ученическими” сочинениями, которые обычно занимают к тому же большую, преобладающую часть собрания (поскольку в юности, как правило, пишется легче и вольнее). И многие читатели просто-таки “не добираются” до истинных – зрелых – вершин творчества поэта или по крайней мере, добравшись до них, уже как бы устают и утрачивают к этому моменту остроту и полноценность восприятия”. Единственное исключение составитель видит в Собраниях сочинений Лермонтова, где обычно “сначала представлены стихи зрелые (прежде всего те, которые сам поэт счел достойными обнародования в своей первой и последней книге “Стихотворения”, изданной за год до его гибели); затем уже следуют юношеские стихи. Благодаря этому высшие творения Лермонтова известны широким кругам читателей лучше, чем кого-либо другого из великих русских поэтов”. Составленный Кожиновым сборник как раз и призван добиться того, чтобы читатели сразу же познакомились с вершинными достижениями русской поэзии. Можно согласиться с составителем, что хронологический принцип составления вполне уместен в академических собраниях сочинений, но когда речь идет о сборниках избранного, особенно предназначенных для школьной аудитории, в основу их лучше класть либо стихотворения, отобранные самим поэтом, либо те, которые составителю кажутся лучшими и наиболее характерными для данного поэта. В то же время Кожинов подчеркивает, что “около половины представленных в этой книге произведений Пушкин не захотел “обнародовать”… Они и теперь воспринимаются более трудно, чем общеизвестные юношеские или хотя бы “молодые” стихи, вошедшие во все хрестоматии”. Он справедливо полагает, что “становление поэтического или, вернее, лирического дара может совершиться очень рано – это уже ясно из того факта, что есть великие и выдающиеся поэты, не дожившие до тридцати лет, но успевшие создать бессмертные художественные ценности”.
На вопрос, почему в сборник включено именно семь творцов русской лирики XIX века, Кожинов отвечает: “Я убежден, только семь… могут быть без оговорок названы великими поэтами, ибо они, и только они, смогли полноценно воплотить громадный смысл в совершенном поэтическом мире”. Хотя вместе с ними поминает Жуковского, Дельвига, Глинку, Батюшкова, Хомякова и многих других. Стоит отметить, что число “семь” – это один из коренных архетипов человеческого мышления, придающее перечню ощущение завершенности. Кожинов дает яркие и точные характеристики творчества семи избранных поэтов. О Боратынском сказано, что “в его зрелой поэзии есть живая жизнь – но живая жизнь мысли как таковой”. Лермонтов, по словам Кожинова, “захватывает души обнажением глубокого драматизма, неразрешимых противоречий бытия и сознания”. У Фета же “лирика в ее наиболее чистой, “предельной” форме”. А особенно любимый Кожиновым Тютчев делится как бы на двух поэтов, соответствующих разным периодам творчества: “Жених, самозабвенно венчающийся с целым миром, и муж, с ясным и полным сознанием конца ведущий свой жестокий бой, – таковы два лика, предстающих перед нами в ранней и поздней поэзии Тютчева”.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"