ШКОЛА ДЛЯ УЧИТЕЛЯ N44 
ГУМАНИТАРНЫЙ ФАКУЛЬТЕТ 

Кто защитит ребенка-беженца?

«Я тебе русским языком говорю…» – повторяем мы в раздражении от того, что ребенок не понимает объяснения.
Но именно в этом и заключается главная трудность для некоторых наших учеников

Как часто в разговорах учителей звучит выражение «трудный ребенок». Обычно это означает, что ученик испытывает затруднения в учебе или (а чаще – и) отличается невыносимым поведением. Труден он не только для учителей и всех окружающих, но в первую очередь для самого себя. По мнению многих педагогов, работать с такими детьми крайне тяжело. Вкладываешь много, а результата нет. Имея неудачный опыт обучения таких детей, учителя уже заранее испытывают тревогу, если завуч сообщает им, что в класс пришел новенький из семьи беженцев, переселенцев или представитель национального меньшинства, постоянно живущего в России и придерживающегося традиционного образа жизни (например, цыган), – одним словом, ребенок, плохо владеющий языком, возможно, несколько лет не ходивший в школу, скитавшийся по чужим углам. Тут уж «трудность» ребенка гарантирована. Кроме того, родители остальных учеников скорее всего будут настаивать, чтобы его «перевели от нас куда-нибудь». Среди одноклассников он окажется белой вороной, а значит, станет потенциальной жертвой насмешников или, наоборот, будучи старше и натерпевшись с младенчества страха и насилия, сам будет третировать класс.
К сожалению, эта ситуация знакома многим: в России за последние годы оказались тысячи семей, оторванных политическими штормами от домов, родной культуры, привычного образа жизни. И учителя стараются сделать все что возможно для адаптации и образования детей из таких семей. О том, как работать с ними, рассказывает сегодня врач-психотерапевт кризисного отделения центра восстановительного лечения «Детская психиатрия», сотрудник правозащитной организации «Мемориал» Илья Бердышев.

То, как будет чувствовать себя такой ребенок в новой для себя обстановке, зависит прежде всего от настроя администрации школы. Если директор искренне принимает ребенка с его проблемами и действительно хочет ему помочь, все трудности, многочисленные и неизбежные, окажутся разрешимы.
Некоторые директора недоумевают: почему мы должны выделять этих детей в отдельную категорию, относиться к ним как-то особенно?

История с географией

Они действительно требуют особого подхода (но не изоляции от остальных, с какими бы благими намерениями это ни делалось). За плечами каждого ребенка-беженца, как правило, стоит своя драматическая история. И педагоги, начиная работать с ребенком, прежде всего должны с ней ознакомиться. В том числе выяснить уровень его образования, ибо личное дело с записью о переводе в следующий класс может ни в коей мере не отражать реальное положение дел. Например, в петербургскую школу пришел мальчик, учившийся до этого в одной из Среднеазиатских республик и переведенный в местной школе в шестой класс, но в действительности его знаний не хватило бы даже для того, чтобы пойти во второй класс (не говоря уже о том, что он практически не владел русским языком).
Итак, для того чтобы обеспечить полноценную социальную адаптацию, нужно знать личную историю ребенка и отчетливо представлять себе факторы, которые этой адаптации могут препятствовать.
Второе необходимое условие для полноценной и эффективной педагогической работы – представления, хотя бы самые общие, о той национальной культуре, в которой вырос ребенок. И его самого тоже нужно как можно скорее и доброжелательнее ознакомить с культурными традициями того места, где он теперь будет жить и учиться. Не секрет, что большинство конфликтов между детьми – выходцами с Кавказа и местными русскими ребятами происходит из-за несоответствия традиций речевой культуры и этикета. Например, мальчишку из средней России без особых последствий сверстник может назвать дураком, а кавказец ответит так, что обидчику мало не покажется. И наоборот, темпераментный жест южанина может быть воспринят одноклассником как попытка нападения.
Недопонимание такого рода может вызвать не только сиюминутные поведенческие реакции, но и быть причиной затяжных конфликтов и проблем. Несколько лет назад в сменно-вечернюю школу поступили два ребенка из семьи афганских беженцев. У обоих родителей и с интеллектом, и с образованием было все более чем хорошо – они много лет жили в СССР и учились в престижном вузе. А у детей после года обучения – отрицательная динамика, и это при том, что в школе к ребятам относились очень тепло и заботливо, искренне переживали и старались найти причину неуспешности. Родители привели их к нам в центр. К счастью, нашелся прекрасный переводчик, специалист по странам Востока. И оказалось, что в школе, где они раньше учились, было категорически не принято поднимать руку, когда что-то непонятно, – это грубое оскорбление учителя. Когда ситуация прояснилась, дети стали учиться вполне нормально.

Как живется очкарику?

Третье – по порядку, но не по значимости – толерантность в школе. Для того чтобы необычный ребенок успешно адаптировался, в школе должно быть принято терпимое отношение ко всем участникам учебного процесса; при этом главной формой общения становится диалог, а все тоталитарные проявления неукоснительно искореняются. Это, разумеется, в идеале.
А в действительности дело с толерантностью в разных наших школах обстоит по-разному. И прежде чем прогнозировать, как в ту или иную школу впишется ребенок, педагогически запущенный, принадлежащий другой культуре, плохо владеющий языком, попробуйте представить, каково пришлось бы там ребенку с тяжелой степенью ожирения, с заиканием, аутизмом, синдромом Дауна.
Толерантность не может быть избирательной. Она или есть, или ее нет.
Воспитывать толерантность нужно во всех членах школьного сообщества: доброжелательно и терпимо относиться к другому, не похожему на них человеку, не умеют зачастую не только дети, но и их родители. Ведь фашистские настроения подростки приобретают часто если не с прямой подачи родителей, то с их молчаливого согласия. Значит, педагогам придется работать и с родителями того класса, куда пришел проблемный ребенок.
Любой класс, куда пришел особый ребенок, нужно считать интеграционным, что обязывает педагогов проводить постоянный мониторинг благополучия, в том числе и психологического, как интегрированного ребенка, так и всех остальных детей. Ибо посадить необычного ребенка в класс и рассчитывать, что как-нибудь оно само образуется, перемелется, – это безответственно, такой подход может привести к крайне тяжелым последствиям.
Разумеется, это большая дополнительная нагрузка для учителя. Но если уж вы согласились на это, нужно постоянно ненавязчиво отслеживать, как ребенок себя чувствует, свободно ли общается, как относятся одноклассники к его учебной несостоятельности, если она есть, помогают ему или насмехаются и дразнят. И в случае неблагополучного развития событий непременно вмешиваться и напоминать «аборигенам» о том, что «в нашей школе так себя вести не принято».

Главная трудность – говорить по-русски

Отставание в учебе очень часто бывает обусловлено тем, что ребенок недостаточно хорошо говорит по-русски. А иногда и совсем не владеет русским языком. Поэтому учителю придется работать с ним дифференцированно, упрощать свое объяснение именно для этого ребенка, постоянно помнить, что он может не понимать самых, казалось бы, простых вещей. Не оттого что тупой, а просто пока плохо понимает чужой для него язык (представьте на минуту себя за границей, где коренные жители станут считать вас умственно отсталым). Если педагоги действительно заинтересованы в полноценной адаптации ребенка, придется изыскивать возможность дополнительных занятий по русскому языку. Если таких детей в школе несколько, можно организовать специальный курс интенсивного освоения русского языка. Но опять же подход к каждому ребенку должен быть дифференцированным. И количество занятий каждому может потребоваться разное, в зависимости от стартового уровня.
В ситуации с детьми-беженцами особенно важен принцип решения проблем именно этого конкретного ребенка. В частности, большая ответственность лежит на педагоге, который решает, в какой класс поместить новенького. Разумеется, если по школьным предметам ребенок серьезно отстал от сверстников, ему, конечно, придется учиться с более младшими детьми. Но если есть шанс, что он в ближайшее время более или менее освоит язык, догонит ровесников по большинству предметов или уже хорошо успевает, его, безусловно, нужно учить с детьми такого же возраста.

Заручитесь поддержкой родителей и одноклассников

Обучая проблемного ребенка, необходимо помнить и о работе с его родителями – в идеале нужно сделать их своими союзниками в педагогической работе. Зачастую это довольно сложная задача. Есть семьи, где родители консервативны и малограмотны и от этого страдают повышенной тревожностью. Чуть что – говорят: к нашему ребенку цепляются, плохо относятся, мы его забираем, читать-писать умеет, и хватит ему учиться. Заручиться поддержкой таких взрослых возможно, только если постоянно и подробно анализировать ситуации, в которые попадает их ребенок, обсуждать все, что их волнует, максимально честно, терпеливо и доброжелательно. Хорошо бы, когда это возможно и уместно, обратиться к традициям патриархальной восточной культуры. Там учитель – персона уважаемая. В то же время семья не должна чувствовать себя перед директором как бесправные, униженные просители, которые не смеют заикнуться о своих претензиях, иначе ребенка, взятого из милости, выкинут вон.
Хотелось бы еще напомнить, что, сталкиваясь с учебными проблемами ребенка другой национальности, не следует искать причины в его происхождении. Разве грузинский, армянский, таджикский ребенок, будучи умным и развитым, не может страдать банальной дисграфией, которая точно так же мешает его сверстнику коренной национальности?
Итак, завтра в ваш класс должен прийти новенький. Не забудьте поговорить с ним заранее о школьных традициях, о том, какие проблемы могут у него возникнуть, и о том, что бояться трудностей не следует, к кому и в какой форме можно обратиться за помощью. И хотя бы в течение двух-трех недель найдите несколько минут в день, чтобы спросить ребенка о его чувствах и ощущениях. Хорошо бы спрашивать учителей, работающих с ребенком, о его динамике.
С классом тоже необходимо поговорить накануне: представить будущего одноклассника и выразить твердую уверенность, что обижать его никто не будет. К сожалению, можно предвидеть замечания ребят о «хачах», «черных» и так далее. Эта проблема существует, и замалчивать ее не нужно: загнанная внутрь проблема не исчезает. Сделайте небольшой лингвистический экскурс в то, кто такие «боши», «лягушатники», «макаронники», «хохлы», «кацапы»… Расскажите, например, о происхождении слова «хачик». По-армянски это означает «крестик», от слова «хач» – крест. А вообще-то это уменьшительная форма от полного имени Хачатур. Одним из первых епископов армянской церкви был Хачик I. Кстати, в Армению, Грузию православная вера пришла на несколько веков раньше, чем в Россию.
Учеников надо всячески призывать к толерантному отношению к новому однокласснику. Нужно подчеркнуть, что дразнить и обзывать новенького совершенно недопустимо. Предложите ребятам вспомнить, как они себя чувствовали, когда их обзывали жирным, очкариком, глистой… Большинство детей имеют негативный опыт таких переживаний. Кстати, в 9–11 лет ребята очень восприимчивы к неформальному, человеческому обращению.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"