АВТОПОРТРЕТ НА ФОНЕ ПРИРОДЫ 
 

С Татьяной Тулиновой мы познакомились, страшно сказать, сорок с лишним лет назад, на сборе, который Фрунзенская коммуна проводила под Ульяновском. Оба были тогда средне-старшими школьниками. Пионерские галстуки и тогда уже выходили из моды, а нам и вовсе были не положены по возрасту, но мы носили их из чувства конфронтации, смысл которой теперь трудно вспомнить.
Через какое-то время Таня оказалась в Ленинграде. Внешний повод – приехать поступать на психологический факультет нашего университета, тогда самый модный в стране. Но был и внутренний – перебралась из родного города в город друзей. Легкость и идеализм подобных перемещений сейчас тоже не всякий сможет оценить, как и страсть гуманитарной девочки к парашютному спорту. Впрочем, может быть, именно эта страсть и объясняет отчасти такую радикальную перемену географии.
На психологический факультет девочке из Ульяновска пробиться не удалось. Занесло в педвуз – также странно и также, надо полагать, не случайно. А к идее толерантности привели, наверное, годы. Люди, годы и жизнь. Судите сами.

Николай КРЫЩУК

“Лицом друг к другу”

Как создать ребенку поле деятельности для доброты

Иногда нам кажется, что школа – это технологическая машина по передаче знаний, а учитель всего лишь шестеренка в этом процессе.
Конечно же это не так и никогда так не было.
Потому что суть образования не в том, чему мы учим или учимся, а в том, что с нами при этом происходит.
В наших чувствах и переживаниях.
И в наших размышлениях о том, что с нами происходит в процессе нашего учительского или ученического труда.
Об этом наша новая рубрика "Автопортрет на фоне детей".

Поколение вольных растений

Каждые три года ко мне в первый класс приходит новое поколение абсолютно незнакомых мне существ. Это в последние годы, такого раньше не было. Раньше все приходили одинаково подстриженные и на круг примерно одинаковые, прогнозируемые, что ли. Или мне так казалось. Потом они стали стремительно меняться. Впрочем, это “потом” длится уже довольно долго.
Я стала соображать, в чем дело. Ну, во-первых, у всех начисто отсутствует, что называется, социальный опыт. Нет двора, нет, как правило, детского сада. Детский сад:
а) – дорого,
б) – большая часть мам не работает. Поэтому до трех лет они играют в игрушки, после чего сразу переходят к телевизору. Дальше в лучшем случае компьютерные игры или ничего.
Поэтому первый шок в школе – их вместе аж двадцать пять! Надо как-то взаимодействовать. А они не умеют. Не умеют просто подойти и сказать: “Как тебя зовут? Давай играть”.
Проблемы росли, и я не сразу поняла, что у них один корень: нулевой опыт общения. Следствие – агрессия. Если не такой, как я, значит, плохой. К тому же родители провожают в школу с напутствием: “Там тебя будут обижать, постой за себя”. Они и приходят ощетинившиеся и готовые к отпору.
Пыталась вразумлять родителей. Но нельзя им сказать: посмотрите, какие у вас дети! Почему вы это делаете? Зачем? Да и так ли уж они виноваты, родители? Говорю им: мы все заинтересованы в том, чтобы через десять лет ваш ребенок мог вписаться в современную структуру общества. Не только образование важно, но умение работать в группе, умение общаться, включаться, умение терпеть, разрешить конфликт, умение мотивировать свои поступки. Без всех этих умений ваш золотой медалист после школы никому не будет нужен.

Все решил случай

Мы с классом ходили в походы, и однажды на этой почве завязались отношения с ребятами из интерната номер один для глухонемых, который появился в Петербурге еще при Марии Федоровне. А моя бывшая ученица, психолог, проходила там практику. В общем, так все сошлось, и мы вместе пошли в поход. Там второклассники, и у меня второклассники. Родителям ничего не сказала, боялась: кому захочется отправлять своих здоровых, бесценных ребятишек в компании с детьми-инвалидами?
Результат получили удивительный. Мало того, что все друг с другом замечательно общались. Дело было зимой, катались с горки, а на горке можно без слов объясняться, все всё и так понимают. Но главное, что через день-два стали приходить родители, рассказывали, каким счастливым вернулся из похода их ребенок, и спрашивали, когда мы снова пойдем в поход.
Очень простая вещь вырисовалась: ребенку необходимо поле деятельности для доброты. Надо быть хорошим, помогать. Но где помогать? Кому? Как? Что вообще нужно делать? А тут все вдруг почувствовали себя добрыми, сильными и нужными. Да и мы сами что-то уже стали понимать.
А еще очень повлиял на меня мой старший сын Ванька. 31 августа, что ли, я ему говорю: “А что это ты меня не поздравляешь?” Он мне: «А с чем поздравлять-то? Не надоело – всю жизнь одно и то же? Ты же наперед знаешь, что потом будет с этими детьми, как поведут себя родители? Что с ними случится в конце первого класса, потом в конце второго…»
Мне обидно сначала стало. А потом я подумала, что, в сущности, мальчик прав. И очень захотелось что-то придумать.
Хотя ничего особенно нового у нас нет, конечно. Ну, для начала на уроке стали работать маленькими группами. По четыре человека. По случайному принципу. Через несколько дней выясняется, что в одной группе подобрались сплошь активные ребята, в другой слабые. Тогда я их меняю. Предлог простой: нам всем надо лучше друг с другом познакомиться.
Когда училась я, мне приходилось на уроке видеть в основном затылки одноклассников. Помню, что меня это страшно огорчало. Поэтому первое, что мы сделали, – посадили детей лицом друг к другу. Вчетвером они любую проблему обсуждают и решают вместе.

Не надо соревнований

Ведь вот в чем фокус: класса до пятого они все тянут руки, хотят ответить. Но всех вызвать за урок невозможно. Поэтому, если ученик хорошо отвечает, реакция одна: “Опять его спросили! Меня никогда не вызывают. Почему его?” И так далее. Если отвечает слабый, всеобщая радость: сейчас нужно будет поправить, есть шанс отличиться.
При работе группами этого нет. Сильный в группе всегда желанен, он может помочь, посоветовать. Слабый чувствует себя спокойным и защищенным. Группа поднимает руки, когда каждый может ответить на вопрос. При этом никому не страшно.
Соревнования между группами нет: кто быстрее? Мы никуда не торопимся. Поэтому никому не кажется, что слабый делает группу отстающей. А свою порцию одобрения в конце концов получит каждый. Один – за то, что помог, другой – за то, что отлично ответил, третий – за то, что наконец справился. Иногда ответ оценивает весь класс аплодисментами. Но аплодисменты тоже разные: бурные, восторженные, тихие, редкие. Главное же – никто не должен уходить из школы, пока не понял, для чего он сегодня приходил. То есть он обязательно заканчивает день с результатом. Если так и не понял, группа может с тобой еще поработать. Не получается – обратись в другую группу (это нормально, мы заранее об этом договариваемся). Наконец, приди ко мне, я ведь здесь именно для того, чтобы тебе помочь. А индивидуально объяснить что-то ребенку дело нескольких минут. Зато он чувствует себя человеком, потому что обречен на успех. Как следствие – никто не боится ошибок.
И еще что важно: они весь урок говорят, обсуждают. Для постороннего уха – шум невероятный. Но это рабочий шум. И навыки речи вырабатываются сами собой. При обычном уроке ребенку выпадает говорить за день две-три минуты, не больше. А мы потом жалуемся, что они не владеют устной речью.

Как найти школьного друга

Первого же сентября я им объявляю: мы теперь класс, мы семья. Мы все абсолютно разные и все хорошие. Все классные, все хорошие и все одна семья. Школьный друг – святое дело. Его надо начинать искать прямо сегодня. Если ты найдешь школьного друга – это на всю жизнь.
И начинается у них борьба за хорошесть. Они начинают все друг с другом общаться и друг друга поддерживать.
По ходу дела мы учимся общаться. У них ведь как? “Дай карандаш!” – “Это моя резинка!” – “Кто первый увидел?” Я объясняю: если ты скажешь: “Будь добр, дай, пожалуйста, резинку” – увидишь, он даст ее тебе с удовольствием. И эти мелочи начинают потихоньку работать.
Месяца через два уже идет распределение ролей. В зависимости от урока. Ну, идет урок труда. Ты – завхоз. Посмотрим, как это у тебя получится? Ты будешь звукооператором. Звукооператор следит за ложным шумом. Ты – бодрило. Сейчас будет здорово! А еще есть, например, консультант. На следующем уроке они ролями меняются. Ролей огромное количество, сколько хотим, столько и вводим.
И только они срослись в своей кучке, мы их снова перемешиваем. Вы уже на-
учились дружить друг с другом. Петя с Сашей, Катя с Вовой. А вот Катя не пробовала еще учиться вместе с Сережей, а Саша с Верой.
А в конце первого полугодия мы уже начинаем дружить классами. Мальчики 1 «А» в гостях у девочек 1 «Б». Казалось бы, два разных государства. При чем здесь 1 «Б»? С другой стороны, там меня еще не знают. Не знают, какой я добрый. И они при первой же встрече прямо бросаются друг к другу. Получается.
Оценок у нас, конечно, нет, и нет ничего, что хотя бы отдаленно напоминало соревнование. При этом в конце урока всегда обсуждаем работу. Я говорю, что вот эта группа работала сегодня замечательно, они все друг с другом были такие доброжелательные. А эта группа решила на три задачки больше, чем остальные. Они и сами в группе могут ставить друг другу оценки. Так, например, тебе сегодня, к сожалению, только «четыре». Потому что сначала ты пропустил свою очередь высказываться, потом потерял время на этом, и из-за тебя мы немного опоздали. Но мы уверены, что завтра у тебя все будет в порядке.
В классе у нас есть мальчик, который не говорит. Ну, аутичный мальчик, он все слышит, все понимает, но у него суровые проблемы с общением. При обычной системе обучения он бы погиб. Они очень хорошо чувствуют это. Работы он сдает письменно, а выученное стихотворение может и рассказать, но в группе. И они за него отвечают.

Искусство перемены

Отдельная проблема – перемены. Страшное дело. Там они все в свободном полете, все неуправляемы. А и структурировать перемену не хочется. Делаем иногда так: вот вам мяч, играем в футбол. Но сначала давайте вспомним, что такое футбол. Это когда схватил мяч и побежал? Нет, отвечают, это когда отдаешь пас. Значит, выясняем, лучший футболист тот, кто умеет отдать пас другому. Часть конфликтов снята. Футбол – командная игра.
На перемену я не выхожу и не контролирую их. Но в начале урока обязательно спрашиваю: как прошла перемена, что было хорошего? «Я нечаянно споткнулся, Сережа мне сказал “не реви” и дал по попе». Жалобы неизбежны. “Меня не взяли в игру”. – “Почему вы его не взяли?” – “Ну, он сначала не просился, а потом подошел в середине игры, а места уже были заняты”. Урок начинаем с улаженным конфликтом.
Параллельно мы нашли кучу общих детских игр, нашли и переиначили. Так, чтобы все было построено не на соревновании, а на взаимодействии. Вот они держат натянутую веревку. А несколько человек бегают и ударяют тех, кто с веревкой, по руке. Ну такая игра в Деда Мороза: “Я морожу, я морожу, ручки надо убирать”. Веревка не должна провиснуть. Если тебя по руке ударяют, ты обязан веревку отпустить, а другие должны успеть натянуть ее. Или они набиваются в обручи: кто больше? При этом никто не должен упасть. В молекулы играем. Я командую: в молекулы по трое! по четыре! по семеро! И так далее. Кто-то обязательно оказывается лишним. Я потом говорю: а вы заметили, что Вера два раза никуда не попала?
Постепенно они начинают обращать внимание на другого. В следующий раз к Вере к первой подбегут.

А один сидит без “ура!”

Учителя-предметники, которые работают в этом классе, говорят, что они все друг за друга очень переживают. Объявляет учительница оценки: «Этому “пять”, этому “пять”. А Пете “четыре”». В классе овации, поздравления, ура. Потому что это особая четверка. Раньше у Пети долго не получалось, а сегодня получилось.
При этом мы продолжаем дружить классами, ходить друг к другу в гости. Например, учительница параллельного класса просит оставить на уроке четыре минуты – они покажут инсценировку “Колобка”. Или сегодня мальчики 1 «А» учатся и проводят переменки с девочками 1 «Б». Учат других играм своего класса. И сравнения, кто лучше, а кто хуже, не возникает. Зато рассказываем на следующий день, кто сколько вчера нашел новых друзей.
Или вот устраиваем День подарков. Обычно в ноябре. Каждый может подарить любому просто конфету или придумать творческий подарок. Конечно, случаются обделенные. Но ребята ведь уже очень умные. Достаточно сказать кому-нибудь: “Посмотри, все ли в порядке?” Понять нетрудно: все кричат ура, а один сидит без ура. Значит, через секунду он будет завален подарками.
Могут делать подарки один класс другому. Причем, если “А” делает “Б”, то “Б” делает “В”, а “В”, в свою очередь, “А”, и так далее. Сначала происходит перемешивание групп, потом перемешивание классов. Все лучшие, все классные!
Никогда не дерутся. Вот случай. Меня день не было в школе. На следующий день одна учительница мне говорит: “Ну, твои меня вчера удивили”. Что случилось? Оказывается, она проходила через нашу рекреацию, те увидели знакомое лицо и бросились к ней: “Елена Васильевна, пожалуйста, подойдите к нам! У нас тут такое…” Лица красные, все запыхались. А мимо идут семиклассники. Наверняка, думает, кто-нибудь из них обидел. Но нет. Мяч у них, второклассников, отобрали первоклашки. “Схватили мяч и убежали. Но понимаете, силой ведь нельзя, они еще маленькие, а так они еще не понимают”.
Нам повезло, школа довольно однородная по социальному составу. Детей из совсем уж тяжелых семей нет, хотя некоторые ребята растут без пап. Много детей разных национальностей. Но тоже легче, чем в соседней школе (самый край “веселого поселка”, за железной дорогой), где многие первоклассники почти не говорят по-русски. Мы уже договорились там с одним классом, пойдем вместе в поход.

Урок на четверых

Да и у нас в параллельных классах по-разному обстоят дела. По-старому, правда, работать уже никто не может. Но силы у всех разные, опыт, энтузиазм. Иногда совсем не нравится то, что делает сосед. Но как невозможны прежние отношения с учениками: “Иванов! Встал! Вышел!”, так стали невозможны они и в отношениях с коллегами. Нельзя, чтобы в учительской был один голос, а в классе другой.
Мы время от времени делаем такую штуку: проводим урок на четверых в одном классе. Например, тема: удвоенные согласные. Один проверяет домашнее задание, другой объясняет новый материал, третий закрепляет, а четвертый проводит самостоятельную работу. Получилось, что мы, как и ребята, работаем в четверке. Если одна затянула с объяснением, или объяснила плохо, или что-то сделала не так, ее коллега должна расхлебывать.
Сами-то по себе в классе мы все крутые, а тут надо примериваться друг к другу, чувствовать другого… Очень хорошая школа получилась. К тому же это помогает при замещениях, которые в школе неизбежны. Замещая, учитель приходит уже в не совсем чужой класс.
Когда я объясняю ребятам, что сегодня учителя, как и они, работали группой, четверкой, восторгу их нет предела. Я прошу оценить работу группы. Замечания бывают самые серьезные и деловые, но все на позитиве. Они ведь уже овладели выражениями “если я тебя правильно понял”, “позволю тебе возразить”, “мне кажется”. И коллективное обсуждение – дело для них обычное, они даже пытаются перенести его в семью. Воскресенье, все строят планы: магазин, чупа-чупс, зоопарк, уборка. Ребенок: давайте сядем и все по очереди выскажемся, а потом примем общее решение.

Мы не хотим быть букашками

Однажды я попросила родителей в конце года вместе с ребенком посмотреть школьные фотографии и порасспрашивать его об одноклассниках. Те приходили потрясенные. Оказывается, класс сплошь состоит из талантливых, удивительных, добрых детей.
Это их устраивает. Отсутствие конфликтов их устраивает. Случается уже и такое: “Татьяна Анатольевна, если можно, пересадите Илюшу в группу, где все будут сильнее его. А то у него немного голова от успехов закружилась”.
Но бывают и другие истории. Я им дала название “Мы не хотим быть букашками”.
У нас в классе есть театр. Это очень помогает. Какой же актер без умения чувствовать партнера? Но проблема в том, что у каждого должна быть роль со словами. А где ты найдешь пьесу на двадцать с лишним ролей? Это потом мы уже сообразили, что и дерево может говорить, а сначала очень мучались. И вот переписали “Муху-цокотуху” Корнея Ивановича, у каждого есть роль. Все в порядке.
На следующий день утром меня ожидает в вестибюле мама – молодая, красивая, но с лицом таким, как будто она потеряла семью. Наклоняется к моему уху и говорит тихо: “Мы не хотим быть букашками”. Я – почти с ужасом: “Кто?” “Я и папа. Мы вчера в семье посоветовались…” – “А с Дашей вы советовались?” – “Нет”. В общем, я предложила им провести второй, расширенный семейный совет, чтобы решающее слово было за Дашей. Но Даша, не дожидаясь процедуры, на вопрос, хочет ли она быть букашкой, тут же ответила с энтузиазмом: “Да!”

Чтобы не забыть свое детство

Была у нас еще такая затея. Все ребята писали письмо своему будущему ребенку. Это случилось накануне 8 Марта. Готовили подарки мамам, говорили, какие они замечательные, как хорошо, когда тебя понимают. Я им говорю: на самом деле самые счастливые родители те, которые хорошо помнят свое детство. Поэтому запоминайте все как следует. Я маленькая думала: вот вырасту и никогда, никогда своему ребенку такого не сделаю. Так почти все в детстве думают. А потом вырастают, забывают и повторяют те же ошибки. Так человек устроен. К своему родительству надо готовиться. Вот и давайте напишите письма своим будущим детям. Я договорюсь с вашими родителями, что они их сохранят, и когда станут бабушками и дедушками, а это непременно случится, они передадут письма своим внукам, вашим детям то есть. Представляете, как здорово получится? Сын или дочка получат письмо от тебя, когда ты учился во втором классе.
Начинаются письма примерно так: “Здравствуй, дорогой сынок! Извини меня, я пока еще пишу плохо, с ошибками, потом я буду писать лучше. Я очень хочу с тобой подружиться и тебя понимать. Никогда не буду звонить тебе с работы и говорить: снимай штаны и жди у телефона. И когда ты заиграешься, я никогда не буду выдергивать шнур у компьютера. И никогда не буду говорить тебе: не дружи с этим мальчиком”. Или: “Мальчик! Обещаю тебя никогда не обижать, никогда не обзывать и не наказывать руками”. На родителей это тоже, надо сказать, произвело впечатление. Кое-какие открытия они для себя сделали. Некоторые мамы всплакнули.

Обида – чувство заразное

В действительности все рассказать и все объяснить невозможно. Что-то все время в них меняется, но очень медленно, каждый день, и состоит из мелочей. На первом уроке, например, я рисую дом. Каждый на этот дом вешает табличку со своим именем и что-то о себе говорит. Но говорить о себе трудно, поэтому договорились, что каждый говорит, что он любит. “Я – Ваня, я очень люблю собак”. Или: “Я – Сережа, люблю кататься на велосипеде”. А другой стоит красный, ручонки трясутся и ничего о себе сказать не может. Тут я бегу ему на помощь.
Но в конце концов я сама не знаю, как, в какой момент все вдруг начинает получаться. Так же как я до сих пор не могу понять и ухватить момент, когда они начинают читать. Как научиваются писать, понимаю, а читать начинают вдруг.
А в поведении… Я вначале не разговариваю с ними об их предыдущей жизни, о жизни вообще, у кого, что и как принято. Я говорю: “Вот вы сюда пришли, здесь у нас принято так”. Всё! Они это очень легко принимают, потом радуются и гордятся даже: у нас – так!
Конфликты, конечно, возникают, и мы их всегда тут же обсуждаем. Они не должны разбухать в молчании, злость не должна накапливаться. Ребята привыкают рефлексировать, объяснять. Это уже большое дело. Обиды питаются фантазиями, которых тем больше, чем меньше ты понимаешь, что произошло. Объясненный конфликт, во всяком случае в этом возрасте, всегда меньше, чем представляется вначале.
Я им объясняю: вас так много, кто-то кого-то толкнул, кто-то на кого-то рассердился, но нельзя, когда вы все вместе, копить в себе обиду. Потому что чувство это заразное. Вот меня, когда я сегодня ехала в школу, не один раз обидели: сначала дяденька толкнул, потом тетенька обругала, потому что подумала, что это я ее толкнула. Я приехала такая злая и ну сейчас буду на вас ни за что кричать. А кто-нибудь из вас, обиженный на эту мою несправедливость, пнет ногой портфель, другой обругает соседку, третий шуганет на улице собаку, и пошло-поехало. Поэтому правильно поступит тот, кто выйдет из этого порочного круга, прервет эту цепочку. Сразу всем станет хорошо, и вам тоже.
Сейчас меня волнует другое: через год я их выпущу. Всем классом они уйдут от меня на другой этаж. Как они впишутся в эту новую для них жизнь? И есть ли у меня возможность предупредить, подготовить их как-то к этому опыту?

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"