ЛЮБИМЫЙ ГОРОД N41
СЮЖЕТЫ
“На скамейке в Александровском
саду”
Александровский сад создавался с 1819 по
1823 год под руководством архитектора О.И.Бове.
Ранее на этом месте текла река Неглинка,
загнанная перед разбивкой сада в подземную
трубу.
Сад был одним из известнейших мест,
предназначенных для того, чтобы убить свое время.
Он был романтичен и таинственен, и Саша Черный
воспевал его в своем стихотворении:
На скамейке в Александровском саду
Котелок склонился к шляпке с какаду:
«Значит, в десять?
Меблированные “Русь”…»
Шляпка вздрогнула и пискнула:
“Боюсь”.
А что же окружало эту парочку? Ну,
например, фонтан. Он сохранился и до наших дней,
стоит недалеко от Троицкого моста. Правда, вода
давно отключена, вокруг фонтана простенький
бордюрный камень, да и вся конструкция теперь
напоминает либо вытяжку подземной вентиляции,
либо просто пустой постамент. А столетие тому
назад этот фонтан был окружен глубокими
резервуарами, в которые стекала из фонтанных
арочек вода, и москвичи имели счастье
наслаждаться тихим, умиротворяющим журчанием.
Это сооружение было конечно же скромнее нынешних
произведений господина Церетели, однако же
гораздо более способствовало романтическим
мечтаниям и грезам.
Правда, тихое журчание по праздникам и выходным
было не слышно – в эти дни внутри грота “Руины”
(кстати, выполненного из подлинных обломков
статуй и колонн, оставшихся в Москве после
разрухи 1812 года) играл довольно громкий полковой
оркестр.
В Александровском саду время от времени
устраивали очень даже впечатляющие шоу. Самым
масштабным была знаменитая Политехническая
выставка 1872 года, приуроченная к двухсотлетию
Петра Великого. Открытие той выставки было
событием настолько важным, что Петр Ильич
Чайковский написал к нему особую кантату, а
городские власти открыли первую конно-железную
дорогу и пустили так называемый паровичок,
связавший город с селом Петровско-Разумовским.
Ни много ни мало – полгода обыватели тут
созерцали достижения прогресса. Всего было
двадцать шесть отделов – среди них такие
экзотические, как военный, почтовый, морской и
кустарной промышленности. Интереснее всех
оказался технический отдел. Посетители с
восторгом наблюдали за работой паровых котлов,
газовых ламп, удобных и миниатюрных пишущих
машинок размером всего лишь с простую китайскую
горку. Некоторые отделы не поместились в
Александровском саду. Для них был отведен Манеж.
При этом посетители входили туда прямиком из
сада, через окна, по особенным помостам.
Впрочем, никто и ничему на выставке не удивлялся.
А по окончании этого полугодового шоу власти
приняли решение: создать для увлекательнейших
экспонатов сразу два музея – Политехнический и
Исторический (что пусть не сразу, но все-таки было
сделано). А затейливые павильоны были проданы на
дачи, некоторые из которых еще сохранились в
ближнем Подмосковье.
Впечатляла и так называемая Московская выставка,
организованная здесь в 1908 году Лигой обновления
флота. Праздные горожане наслаждались
прохладительными и бодрящими напитками в буфете,
диорамами морских боев и более всего
аттракционом, несколько напоминающим корабль
“Буран” в нынешнем парке Горького.
Это был так называемый Туристический вагон
Хейла, прибывший к нам из Америки. В арке под
Троицким мостом установили перрон, небольшой
аккуратный вокзальчик, рядышком рельсы, а на них
установили настоящий вагон. В здании вокзала
посетитель покупал билет, затем шел на перрон
(где девушки в тирольском одеянии предлагали
посетителям швейцарский шоколад).
Посетитель забирался вглубь вагона, клал багаж в
особенные сетки, усаживался на диванчик, а после
третьего звонка в передней стенке раздвигался
занавес, за ним обнажался экран, а на экран
проецировались настоящие виды тирольской
железной дороги, снятые ранее с подлинного
паровоза на пленку.
В те времена синематограф еще только начинал
овладевать душами горожан, и многие в испуге
вскакивали с мест, бросались к двери и, позабыв
про свой багаж, кричали:
– Братья православные! Куда ж вы нас везете-то?
Шоу длилось пятнадцать минут. Впечатлений
хватало на месяц.
А больше всех этот сад любили, естественно, дети.
“Как в раннем детстве мы иногда ходили в
Александровский сад, в его волшебную глубину”, –
вспоминала Анастасия Цветаева.
И сестра ее, Марина, поэтесса, жаловалась:
“Александровский сад был как праздник. Нас редко
водили в Александровский сад”.
Особенно же здорово здесь стало после того, как
рядом с Боровицкой башней у стены насыпали
искусственную горку. Зимой на той горке катались
на санках, а летом ее брали штурмом, играя в
защитников Плевны и Шипки. И городовые не
препятствовали, лишь поглядывали подозрительно
из-под своих красных фуражек.
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|