ИТОГИ ГОДА

Подмораживает...
С Новым годом. С новым государством

Обычно в конце декабря мы подводим образовательные итоги года. Но все то, что происходило с образованием в нынешнем году, трудно свести в единую картину вне общего политического контекста. Реорганизация министерства, передача ПТУ на региональный уровень, усиление режима безопасности лишь отражения глобальных перемен и событий, затронувших практически все сферы жизни страны. Но и эти перемены лишь звено в цепи политических реформ, начатых президентом и правительством не год и не два назад.
Отказ федеральных властей от каких бы то ни было гарантий по отношению к социальной сфере вообще и образованию в частности многими воспринимается как произвол. Прежняя власть тоже по факту ничего не гарантировала, но хотя бы убаюкивала слух речами о приоритетности, социальном статусе и т.д. Если же посмотреть, как теперь государство строит свою политику в отношении жителей России, видишь, что за отказом от гарантий стоит не произвол, а холодный расчет. Правда, непонятно, что хуже.
В докладе правительству образовательное ведомство объявило, что образование должно быть ориентировано на экономику.
Объяснение, которое лежит на поверхности: теперь школы, вузы и ПТУ должны готовить успешных, адаптированных к рынку труда выпускников.
Объяснение, вытекающее из общей политики государства – все налоги в федеральный бюджет, регионам минимум самостоятельности, максимум “социалки”, и каждый пусть выживает как хочет, – что теперь вся система образования должна играть по жестким правилам экономики. И тех, кто не сумел удержаться на плаву, государство поддерживать не будет.
Когда были сделаны первые шаги к такому перевороту? Почему случилось так, что противопоставить этой политике нечего, да и некому? Чтобы ответить на эти вопросы, мы должны вспомнить, как создавалась существующая политическая система страны.

Депутатщина и партийная повинность

Если брать за точку отсчета политику, нынешний год начался 7 декабря 2003-го, в день выборов в Госдуму. “Единая Россия” провела в парламент 126 депутатов по одномандатным округам и 120 по партийным спискам. Во фракцию “ЕдРо” практически сразу вступили еще 49 депутатов – те, кто считался независимыми, – и одномандатники от других партий, не преодолевших пятипроцентный барьер. В итоге единороссы заняли в Думе 305 депутатских мест из 450.
По закону, чтобы внести изменения в Конституцию, требуется, чтобы их одобрили две трети депутатов – 300 человек. Таким образом, “Единая Россия” получила в Думе конституционное большинство, достаточное, чтобы без помощи других фракций переписывать главный закон страны. Рядовые федеральные законы, для принятия которых требуется одобрение парламентского большинства (225 + 1 депутат), “Единая Россия” получила возможность одобрять, как говорится, не глядя, даже если часть членов фракции будут против.
На выходе получилась чудная машинка для голосования – в президентской администрации крутят ручку, китайский болванчик вертится и вызванивает “одобрямс”.
Министр МЧС Сергей Шойгу, мэр Москвы Юрий Лужков и президент Татарстана Минтимер Шаймиев, возглавлявшие федеральный список “Единой России”, от депутатских мандатов отказались. Их примеру последовали 34 губернатора, чье участие обеспечило партии победу в их регионах. Депутатские места заняли малоизвестные политики из нижних строк списка “единороссов”, за которых по факту никто не голосовал: избиратели отдавали свои голоса кипучему столичному мэру, чрезвычайному министру, авторитетным в регионах губернаторам. Новоявленные депутаты оказались в ответе не перед избирателями, а перед партией, которая усадила их в кресла на Охотном ряду. Впрочем, понять министров и губернаторов, провернувших такой обмен, можно – неловко как-то солидному человеку работать нажимателем кнопки.
Впрочем, если ускользнуть от депутатщины солидным людям удалось, то от партийной повинности – нет. После выборов в “Единую Россию” стали вступать губернаторы, прежде от нее дистанцировавшиеся. Последний пример – глава Новгородской области Михаил Прусак, подавший заявление в начале декабря. “Просто некуда было деваться”, – объяснил Прусак.
Деваться действительно некуда – “Единая Россия” принимает бюджет страны, “Единая Россия” шефствует над образованием, “Единая Россия” устраивает детишкам новогодние праздники и принимает в “молодые медвежата”, “Единая Россия” берет под контроль выплату зарплат бюджетникам… Какой вопрос ни придется решать губернатору – теперь он будет решаться через “ЕдРо”. И по всему выгоднее стать своим в этой корпорации, чем приходить в роли просителя.

Сокращение партий

К настоящему моменту “Единая Россия” заканчивает зачистку пространства вокруг себя. Госдумой приняты в третьем чтении поправки в Закон “О политических партиях”. Минимальная численность политической партии увеличена в пять раз – с 10 тысяч человек до 50 тысяч. Уже действующие партии ждет перерегистрация.
Эта поправка – логическое продолжение путинских реформ начала 2001 года. Тогда партиям предписали иметь 10 тысяч членов, отделения – не менее чем в половине субъектов РФ и обязали их участвовать в выборах всех уровней в расчете, что эти условия смогут выполнить немногие. Однако таких партий оказалось несколько десятков.
Теперь размер “стартового взноса” увеличился в пять раз, мелкие партии будут вынуждены либо объединяться между собой, либо примыкать к более крупным, либо ликвидироваться.
– Партийная система в стране будет строиться сверху, – объяснил недавно спикер Думы Борис Грызлов.
Если следовать логике “строительства сверху”, то следующим шагом должно быть повышение минимальной численности партий до 100 тысяч… 200 тысяч… 300 тысяч… И так до тех пор, пока не останется одна, которую мы все знаем.
Но, похоже, все будет не так. Будет правящая “Единая Россия” со своим конституционным большинством, будут две-три приближенные партии вроде “Родины” или ЛДПР. Будет, наверное, и оппозиция. “Яблоко” и СПС скорее всего наберут 50 тысяч, но в Думу снова не попадут, поскольку в числе последних президентских инициатив – отказ от системы выборов по одномандатным округам и переход к голосованию исключительно по партийным спискам. По этим спискам СПС и “Яблоко” набрали свои 3,9% и 4,1% соответственно при минимуме 5%. Если вспомнить, что давно ведутся разговоры о том, что “проходной балл” в парламент следует увеличить до 7%, судьба партий оппозиционного толка вырисовывается окончательно. Возможности провести в Думу своих депутатов-одномандатников их лишат законодательно, а барьер в 7% им не взять. Они будут существовать, возможно, формировать фракции в региональных парламентах, но влиять на политику федерального уровня смогут лишь опосредованно.

Начало второй четырехлетки

По идее, главным событием 2004 года должны были стать президентские выборы как подтверждение закономерных ожиданий одних и резонных опасений других. Конечно, личность будущего президента России мало у кого вызывала сомнения. Интрига была в другом: как поведет себя Владимир Путин, поклявшись на Конституции вторую четырехлетку быть гарантом прав и свобод граждан?
Путин начал действовать, не дождавшись инаугурации, и отправил в отставку правительство Михаила Касьянова. Как станет ясно потом, министры поделились на две группы. “Очень, очень своевременное решение”, – говорили одни, оставшиеся впоследствии без постов (в их числе был и министр образования Владимир Филиппов). Другие отмалчивались, готовясь переезжать в новый кабинет или привинчивать на дверь старого новую табличку.
Предположения о том, что буквально в первый же месяц второго срока Путин начнет радикальные политические реформы, не оправдались. Возможно, процесс затормозила реорганизация министерств – там составляли штатные расписания, делили должности и кабинеты. Характерный пример – Федеральное агентство по образованию и науке было назначено правопреемником по всем договорам бывшего Министерства образования еще в апреле, а большинство подрядчиков узнали об этом лишь в августе.
В начале мая Владимир Путин во второй раз принял присягу президента.
А 9 мая, в День Победы, на грозненском стадионе “Динамо” во время парада был взорван избранный осенью 2003 года на пост президента Чечни бывший муфтий, полевой командир времен первой чеченской Ахмат Кадыров. Путинский план политического урегулирования в Чечне – принятие Конституции республики, выборы президента, выборы парламента – после второго пункта дал сбой. Хотя весной 2004-го военные особенно часто заявляли, что сепаратисты практически уничтожены.
После убийства Кадырова политики радикального толка заговорили о том, что в Чечне необходимо ввести прямое президентское правление. “Демократические процедуры следует проводить после того, как в республике будет наведен порядок”, – сказал лидер думской фракции “Родина” Дмитрий Рогозин.
Парализованная реорганизацией исполнительная власть никак не отреагировала.
22 июня, в День памяти и скорби, боевики напали на столицу Ингушетии Назрань. Они взяли штурмом здание республиканского МВД, блокировали базу ОМОНа и федеральную трассу “Кавказ”. Погибли более ста милиционеров и мирных жителей.
За этот налет ответили военные. Были сняты со своих постов начальник Генштаба Анатолий Квашнин, главком внутренних войск Вячеслав Тихомиров, командующий войсками Северо-Кавказского округа внутренних войск Михаил Лабунец и замдиректора ФСБ Анатолий Ежков. Владимир Путин отдал приказ усилить Северо-Кавказскую группировку войск.

Сто двадцать второй президентский

Тем временем Госдума, не уходя в летний отпуск, работала над двумя законами, внесенными президентом: “О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации и в связи с принятием федеральных законов “Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Россий-
ской Федерации” и “Об общих принципах организации местного самоуправления” (именуемом еще 122-м законом).
В августе оба закона были приняты. Первый из них серьезно ограничил права и обязанности глав субъектов РФ. “Губернаторы утрачивают возможность управлять своим хозяйством и становятся номинальными фигурами”, – заявил позднее мэр Москвы Юрий Лужков.
Зато по закону о разграничении полномочий на региональный уровень была передана вся система начального профессионального образования. Правда, как регионы будут ее содержать, неясно – закон сократил не только полномочия губернаторов, но и налоговую базу региональных бюджетов.
Второй закон сразу же получил название “монетизация”. Он коснулся почти 20 миллионов человек, имеющих различные льготы. Льготы отменялись либо заменялись денежными выплатами. В частности, сельские учителя потеряли льготы по коммунальным услугам.
“Разработчики закона руководствовались стремлением не позволить субъектам Федерации расходовать бюджетные деньги”, – прокомментировал монетизацию все тот же Юрий Лужков.

Черный август

В конце лета, устав от трудов, депутаты разъехались в отпуска. И тут же начались события, после которых словосочетание “черный август” перестало ассоциироваться с дефолтом 1998 года.
24 августа в воздухе одновременно взорвались самолеты Ту-154 и Ту-134, летевшие из Москвы в Сочи и Волгоград. В первые часы после этого официальные лица старательно делали вид, что теракт – лишь одна из версий следствия. Позже власти были вынуждены признать, что самолеты взорваны чеченскими шахидками. Жертвами двух авиатерактов стали 90 человек. Следствие установило, что в аэропорту “Домодедово” шахидок задержали милиционеры и пропустили на рейс, лишь проверив документы.
31 августа в Москве, у станции метро “Рижская”, в вечерний час пик взорвала себя другая террористка-смертница. Были убиты десять человек и около тридцати ранены.
Как впоследствии рассказывали директора некоторых российских школ, еще на традиционных августовских совещаниях сотрудники правоохранительных органов или выступавшие от их имени люди предупреждали, что в День знаний в школах возможны “чрезвычайные происшествия”. Предотвратить Беслан это не помогло.

Назначение губернаторов

13 сентября на расширенном заседании правительства Владимир Путин выступил с программной речью. Президент говорил о борьбе с терроризмом, но предложенные им меры выглядели скорее борьбой с губернаторами и политическим федерализмом регионов.
Президент предложил следующую схему: региональные парламенты утверждают кандидатуру губернатора, предложенную Кремлем. У парламента есть две попытки, чтобы принять положительное решение. На третий раз президент имеет право распустить непонятливый парламент.
Сегодня законопроект, утверждающий эту реформу, уже принят Думой. Единственно кто мог бы его заблокировать – это Совет Федерации, представляющий интересы регионов на федеральном уровне. Но Владимир Путин еще несколько лет назад провел реформу, в результате которой губернаторы потеряли свои места в Совете Федерации и лишились положенной депутатской неприкосновенности. Сегодня в Совете Федерации сидят люди, в большинстве своем не имеющие собственного политического веса. Заблокировать закон о назначении губернаторов они просто не решатся.
Понять Владимира Путина можно – в отличие от думских и президентских выборы в регионах иногда бывали непредсказуемыми. Минувшей весной в Алтайском крае губернатора-единоросса Александра Сурикова победил эстрадный артист Михаил Евдокимов. Самый свежий пример – выборы на Камчатке уверенно выиграл Михаил Машковцев из КПРФ, хотя на него завели уголовное дело, обвинив в растрате госсредств.
Похоже, президенту крайне необходимы гарантии того, что региональная власть ни в каком раскладе не сможет противодействовать его замыслам. Чтобы получить эти гарантии, федеральная власть готовится уничтожить и экономический федерализм регионов.

В чьем кармане ключи от недр

Сегодня в Министерстве природных ресурсов готовится новый вариант Закона “О недрах”. Если весной 2005-го Дума примет его в редакции Минприроды, регионы потеряют всякое право распоряжаться полезными ископаемыми, находящимися на их территории. За исключением тех, что можно найти на любом дачном участке, – песка, торфа, гравия и т.д. Более того, в региональные бюджеты перестанут поступать платежи за право пользования недрами – их замкнет на себе федеральный бюджет.
Все это означает, что якутские алмазы больше не будут якутскими, а курская железная руда – курской.
При этом в России достаточно регионов, в которых рента за природопользование является одной из основных статей местного бюджета. А собственно недра – предметом сложного торга между местной и федеральной властями: в обмен на право пользования недрами региональщики могли получать трансферты, льготы и другие выражения благоволения федеральных властей.
Теперь у губернаторов многих северных и сибирских регионов намереваются отнять то, что составляет самую основу их власти. Не случайно недавно появился анекдот: Президент Путин утвердил форму одежды для губернаторов: валенки, ватные штаны, телогрейка. На груди – бляха с номером возглавляемого региона, на голове – шапка-ушанка, одно ухо которой должно быть отогнуто наружу. В руках губернаторы должны носить символы губернаторской власти: в южных регионах – метлу, в северных – деревянную лопату для снега”.
Только если продолжать в этой логике, у губернаторов южных регионов следовало бы отнять почву, которая приносит им гораздо больший доход, нежели недра.
Еще стоит заметить, что после принятия нового Закона “О недрах”, а также новых редакций Водного, Лесного и Земельного кодексов, которые относят леса и воду также к собственности Федерации, будет очень легко проводить политику укрупнения субъектов РФ, продекларированную президентом еще в 2000 году. Многие регионы России, утратив право распоряжаться недрами, лесами и водными ресурсами, станут просто территориями на карте, которые можно компоновать как хочешь, складывая президентский пазл “Российская Федерация”.

Новые законы

Сегодня Госдума рассматривает – читай, одобряет – еще несколько законов, которые депутаты физически не успеют принять в нынешнем году. Но идеи этих законов возникли именно в 2004-м, и без них политическая картина года была бы неполной.
Первый закон называется “О противодействии терроризму”. Два существующих правовых режима – “чрезвычайное положение” и “контртеррористическая операция” дополняются в нем третьим – режимом “террористической опасности”. Этот режим может вводиться на срок не более 60 дней как на территории одного региона, так и по всей стране. Решение о введении “режима террористической опасности” принимается “в случае получения информации о готовящейся террористической акции, но при отсутствии возможности проверить достоверность этой информации”. То есть как бог на душу положит.
Во время действия режима “террористической опасности” возможно “применение специальных мер и временных ограничений, в том числе запрещение проведения собраний, митингов и демонстраций, шествий и пикетирования, других массовых мероприятий, введение контроля телефонных переговоров и иной информации”.
Документом также предусмотрены существенные ограничения в работе СМИ при освещении контртеррористических операций. В частности, запрещается распространять информацию, раскрывающую специальные технические приемы и тактику проведения контртеррористической операции, состав и численность привлекаемых сил. Кроме того, запрещается распространять информацию о сотрудниках спецподразделений и членах оперативного штаба по управлению контртеррористической операцией, за исключением представителя штаба, ответственного за взаимодействие со СМИ.
С этими строками проекта закона “О противодействии терроризму” чудесно соотносятся обсуждаемые Думой поправки в Закон “О СМИ”. Причем обсуждаемые виртуально – сами поправки никто не видел. Проект готовится в правительстве, и оттуда доходят лишь смутные слухи о предполагаемых новшествах.
Например, в новом законе, возможно, появятся нормы, регулирующие соотношение позитивной и негативной информации в СМИ. Не исключено, что во время терактов СМИ по закону будут обязаны гнать сплошной позитив, печатать вести посевной и уборочной, что угодно, но только не о заложниках. Чтобы люди не волновались. Еще из закона скорее всего исчезнет фигура главного редактора как лица, определяющего редакционную политику СМИ, исходя из позиции редакционного коллектива. Управлять СМИ будет учредитель единолично. Исходя исключительно из интересов бизнеса. Как такое новшество скажется на правдивости материалов СМИ, понять несложно.

Образование

Все многочисленные реформы и события 2004-го так или иначе отразились на образовании. После терактов власти озаботились безопасностью школ, тревожными кнопками и охранниками у входа. Пакет законов, вводящий административную реформу, “подарил” регионам ПТУ, которые не знают, как их содержать. В результате летней ревизии законодательства были отменены гарантии финансовой поддержки образования со стороны государства, вычеркнута норма о том, что зарплата учителя должна быть не ниже средней по промышленности.
В результате преобразований практически все учебные заведения – не считая вузов – оказались на балансе регионов и муниципалитетов. Муниципалитеты уже не выдержали – отменена норма, ограничивающая размер родительской платы за детские садики, находящиеся в муниципальной собственности. Скорее всего все то, что недодает детсадам государство, будет компенсироваться за счет кошельков родителей.
По имеющимся в редакции “ПС” данным, во многих регионах с нового года будут сокращены расходы на содержание школ. Не исключено, что постепенно в этой сфере будут предприниматься шаги по легализации родительских расходов. Тем более что это прекрасно стыкуется с намерениями Министерства образования и науки ввести частичную платность образования.
Правда, при этом непонятно, где будут учиться дети из закрывшихся техникумов, дети из семей, где доходов не хватит и на “частично платное” образование. Но это, судя по всем начинаниям в 2004 году, власть не волнует.

Сергей ЛЕБЕДЕВ

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"