СЕМЕЙНЫЙ ИНТЕРЕС

В нашей жизни работа играет едва ли не меньшую роль, чем любовь. И отсутствие работы выбивает из колеи куда серьезнее, чем любовные неприятности. Начинаешь думать: «Я никому не нужен, со мной что-то не так». Утверждения эти беспочвенны. Ведь так же, как есть люди, не созданные для брака, есть люди, не созданные для постоянной работы. Они не лучше и не хуже других. Просто они – такие.

Профессия – предназначение или средство для зарабатывания денег?
В критические моменты профессиональные доблести отступают перед страхом оказаться на обочине жизни

Социальное высокомерие и социальная униженность рождаются там, где эта необходимость не компенсируется должным образом. Каким? А вот это уже зависит от наших представлений о престиже труда. От их соответствия тому, что человек хочет на самом деле.
Если я хочу и умею писать компьютерные программы, а вынужден торговать в палатке, пусть и за хорошие деньги, дело кончится или депрессией, или немотивированной агрессией.
Если я закончил МФТИ по слезной просьбе родителей или чтобы от армии откосить, а потом устроился в какой-нибудь НИИ с окладом одна тысяча рублей, результат будет примерно таким же: социальная униженность и как следствие – агрессивность.
Только в первом случае моими врагами станут чистенькие высоколобые «белые воротнички», которые живут легко, получают удовольствие от работы и о материальной стороне вроде как не заботятся. А во втором – продавщицы в модных бутиках и подобные персонажи, получающие штуку баксов. Общий ход мысли таков: если бы не высшее образование, и я бы жил хорошо, уверенно и сыто.
Это я к тому, что нет и не может быть в обществе классового антагонизма. Агрессию рождают не социальные, а чисто психологические причины: неправильное понимание престижа, неверно расставленные приоритеты.
Еще в конце 80-х нам все уши прожужжали рассказами о том, как американцы легко меняют профессию, какие они незакомплексованные и мобильные люди. Может, это и так, хотя лично я сомневаюсь. Но в нашей ментальности подобная легкость в принципе невозможна. Профессию мы традиционно воспринимаем как предназначение. Смена ее – крах всего, чем жили и дышали, на что надеялись. Мощнейший удар по самооценке и самолюбию.
Эпоха относительной стабильности 50–70-х приучила целые поколения к тому, что профессия выбирается навсегда. Как жена и квартира. А отсутствие цивилизованного рынка труда снимало для очень многих вопрос профессионального выбора. Куда распределили, там и работай.
Но вот сменилась эпоха, и народ заметался. Получать образование все еще престижно, но профессиональные доблести отступили перед страхом оказаться на обочине жизни и желанием заработать на хлеб с маслом. Сменились приоритеты. Мои однокурсники косяками ринулись в брокеры, куда угодно, только не в госучреждения по своей профессии. Один даже создал фирму по торговле вьетнамскими тапочками и ничуть не жалеет об этом: две квартиры, джип. Он доволен жизнью, но ни тогда, ни сейчас не может ответить, зачем получал высшее образование.
Этот человек – скорее исключение, чем правило. Гораздо больше других – тех, кто кичится дипломом и одновременно сетует, что нечего есть и что миром правят жлобы. Очень много таких людей ломалось на рубеже 80–90-х годов. Какое-то время они жаловались, потом шли работать охранниками, шоферами, продавцами. Никто из них не был готов пробиваться, карабкаться. Не понимал, зачем это нужно.
Те, кто был готов, проявили упорство в этом нестабильном мире, а упорство вознаграждается. Если не деньгами, то хотя бы осознанием того, что ты на своем месте. Те, кто пошел другим путем, получили то, что хотели: деньги, власть, положение, красивую униформу. Все в порядке, никто не понижал своего статуса. Просто у нас изначально были разные представления о престиже. Если понять это, поводы для социальной агрессии снимутся сами собой.

Леонид КОСТЮКОВ

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"