КУЛЬТУРНАЯ ГАЗЕТА
ДОКУМЕНТАЛЬНЫЙ ЭКРАН

По лестнице на четвереньках
Для чего учителю боксерские перчатки и сигаретные окурки

То, что главный герой этого фильма – реликт давно ушедшей эпохи, нам дают понять уже в самом первом кадре. Он ставит на вращающийся диск граммофона (!) виниловую (!) пластинку, и из широченного раструба (!) несется надсадно оптимистическое: «А я остаюся с тобою, родная навек сторона…» Это ж надо держать в доме такую дурынду! Сколько поколений проигрывателей с тех пор сменилось! Да и музычка, извините… Попса 50-х. Но и висящий на стене телефон тоже немногим моложе граммофона, и портрет Сталина в рамочке на комоде – явно из какой-то забытой уже геологической эры. (Потом мы увидим еще немало портретов великого вождя: один на маятнике напольных часов, другой на стенке – Сталин на скамейке, рядом сам наш герой. Ах да, в старом учебнике на этом месте сидел не он, а Ленин). И выглядит герой довольно нелепо в своем еле сходящемся на животе допотопном кителе и сидящей на ушах военной фуражке, и уж совсем комично отвечает он на телефонные звонки: «Дорогой Марк Иосифович слушает!»
Виталий Брынцев сделал фильм в редком и очень трудном для документалистики жанре комедии. К счастью, ему удалось пройти буквально по лезвию бритвы, нигде не погрешив в интонации, не оступившись в ерничанье или ухмылку. А еще и избежав постановок и инсценировок: конечно, его герои знают, что их снимают, но это не мешает им жить своей жизнью, не обращая внимания на камеру. На недавнем екатеринбургском фестивале «Россия» «Дорогой Маркович» (киновидеостудия «Риск», 2003) удостоен очень уважаемой награды – Особого упоминания жюри.
Как очень скоро узнает зритель, дорогой Марк Иосифович – учитель, учит старше-
классников биологии и химии. Уроки ведет, мягко говоря, своеобразно. Ответы учеников комментирует на весь класс примерно в таком роде: «Балда… Дважды балда… Уже не балда…» Когда кто-то из ребят уснул за партой, дает всем знак, чтобы не шумели; подкравшись, щелкает фотоаппаратиком. У другого парня, попросившегося выйти, забирает для порядка сигареты и зажигалку. Пачку в его отсутствие опорожняет и набивает окурками из горки, возвышающейся над собственной пепельницей. Потом с невинным видом врет перед всем классом: ничего не знаю, так и было. По части курения ученикам объясняет: «В этом я для вас пример отрицательный». К ученику, приведшему в класс огромного пятнистого дога (не с кем было дома оставить), относится вполне с пониманием. «Как зовут?» – «Гамлет». И дальше уже по-свойски к псу: «Гаврюша!» По тому, как не решается у доски задачка, делает безошибочный вывод: «Кошачья пора наступает. Весна на человека действует. Настоящая наука – в декабре и январе». Еще одному ставит четкий диагноз: «По твоим глазам вижу, что ты только “Плейбой” читаешь».
Это что! Он не только в их душах копается – он еще и в их личную жизнь лезет. Звонит матери ученика, деловито сообщает ей, что девушка ее сына уже на третьем месяце, ребенка они хотят оставить, информация точная, получена от проверенных агентов. Да по какому праву он лезет в чужую жизнь?! По праву учителя? Нет, конечно. По праву любви. По праву старшего друга, заработанному не штатной должностью, не стажем работы, а аурой личности, неравнодушием к судьбе каждого, любовью. Любить учеников – этому ведь ни в каком вузе не научат. Это талант – тот, что от рождения. А талант по определению, как деньги: или он есть, или его нет.
Один из самых забавных, но и сущностно важных эпизодов фильма: дорогой Маркович, нацепив боксерские перчатки, его личный, хотя и несколько необычный предмет учительского инструментария, на четвереньках карабкается вверх и вниз по лестнице. Потом объясняет изумленным ученикам: слышал недавно на лекции, что энергетически выгоднее ходить на четвереньках – расход энергии намного меньше, чем при прямохождении. Вот решил проверить на себе. Так и есть. Интересно, зачем же человеку понадобилось встать на ноги?
Почему-то при всех чудачествах, курьезностях, нелепостях характера дорогого Марковича, при том что поблажки в отметках он никому не делает (ученице, пришившей ему на животе пуговицу, обещает повысить отметку на балл: ответишь на кол – получишь два), при том что его Сталин и Ленин – для них паноптикум мадам Тюссо, своего учителя они любят. Может, потому, что общение с ним – живая игра, то самое, что юной душе, переступающей из детства во взрослую жизнь, нужно. Может быть, потому, что он сам навсегда остался таким же, как они, искренним, открытым душой ребенком. А скорее просто потому, что на любовь нельзя не ответить любовью.
Из финального титра мы узнаем, что дорогой Марк Иосифович четырежды отмечен премией Сороса «Лучший учитель года» и что фамилия его – Еврейсон (это ж надо было с такой фамилией уродиться, да еще и не поменять ее!). И снова мажорно и во всю мощь зазвучит та самая песня, с которой фильм начинался: «Желанья свои и надежды связал я навеки с тобой…»
В Екатеринбурге «Дорогой Маркович» получил еще одну награду – приз имени Леонида Гуревича, замечательного драматурга-документалиста, педагога, воспитавшего на Высших сценарных и режиссерских курсах многих из тех, кто сегодня делает документальное кино. Он, кстати, не раз выступал со статьями на полосах «Первого сентября».
Есть нечто глубоко родственное, при всех их различиях, героя фильма и человека, в память о котором присужден фильму приз. Леонид Абрамович Гуревич, с которым мне повезло еще в 60-е какое-то время рядом работать, тоже был педагогом от Бога, тоже из породы людей, неравнодушных ко всему, что происходит вокруг. В нем была та же доброта, в чем-то даже наивность и уж точно – полное отсутствие цинизма. И Россия была и осталась для него навеки родной страной, сколько бы друзей-соплеменников и с ними самых близких ему людей ни уехали в поисках лучшей доли. В чем педагогическая тайна одного и другого? Наверное, в том, что они всю жизнь сами учились и учеников своих учили «прямохождению» – что в искусстве, что в жизни. Это трудно, но без этого быть человеком не получается.

Александр ЛИПКОВ

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"