ТЕРРИТОРИЯ РИСКА
Прозрачный намек
Отечественные разработчики вакцины
против СПИДа понимают, что у нас нет денег на
материальное стимулирование добровольцев. И
потому с особым интересом поглядывают на людей
группы риска
Создание вакцины от СПИДа – светлая
мечта всего человечества. Недавно журнал
“Итоги” (№ 20, 2004 года) в статье под неуместно
ироническим названием “ВИЧные ценности”
сообщил, что в ближайшее время будет испытана на
людях первая российская вакцина против СПИДа. Ее
авторы, ученые Государственного научного центра
Института иммунологии Минздрава России, уже
завершили фазу тестирования на животных и теперь
ждут разрешения министерства приступить к
первой стадии клинических испытаний.
Журнал “Итоги” предупреждает: впереди у
разработчиков долгий путь, длительность
клинических испытаний – не менее десяти лет: “Но
уже сейчас ясно, что российские ученые скоро
вплотную столкнутся с проблемой, над которой
давно ломают головы их зарубежные коллеги. СПИД
– неизлечимое заболевание, и вводить
добровольцам вирус ВИЧ, чтобы доказать
эффективность вакцины, нельзя ни при каких
обстоятельствах. Для того чтобы разрешить это
противоречие, разработчикам придется идти
нетрадиционными путями”.
Какими же? В основе всех вакцин до сих пор лежал
общий принцип: в человеческий организм вводится
убитый или ослабленный возбудитель болезни, его
фрагмент или похожее вещество, тогда начинается
формирование иммунитета и выработка антител, не
дающих человеку заразиться. Но с вакциной от
СПИДа этот принцип не действует. Журнал приводит
слова одного из разработчиков вакцины,
заведующего лабораторией молекулярной
биотехнологии ВИЧ Института иммунологии
Минздрава Эдуарда Карамова: “Мы просто не знали,
что такое иммунитет к ВИЧ, ведь выздоровевших не
было и нет”.
Создавая вакцины против ВИЧ, ученые основываются
лишь на косвенных данных, свидетельствующих о
том, что в каких-то случаях организм не поддается
вирусу. Однако самая большая проблема в том, что
при разработке вакцины нужно учесть все
разнообразие вариантов вируса, постоянно
изменяющегося в организме человека, а также
разнообразие существующих в мире типов и
подтипов вируса.
Сотрудники Института иммунологии долго искали
такой “кусочек” белка
вируса ВИЧ, который не был бы подвержен мутациям
и вызывал определенный иммунный ответ организма.
К испытанию на людях после серии успешных опытов
на животных готова к сегодняшнему дню вакцина,
созданная институтом в 1995–1996 годах. Тут-то и
встает самый главный вопрос: а как осуществить
эти испытания практически, на людях?
Журнал «Итоги» не только ставит этот вопрос, но и
дает на него ответ. Ответ, который вызывает
недоумение и тревогу: “Один из самых современных
подходов к тестированию лекарств –
биостатистический. Эффективность различных
препаратов сегодня проверяется не на двух-трех
десятках добровольцев, а на выборках из
нескольких тысяч человек. Что касается вакцины
ВИЧ, то в мире найдено единственное решение этой
проблемы – вакцинировать группы риска – людей,
сам образ жизни которых подталкивает их к
встрече с вирусом ВИЧ: геев, наркоманов, жриц
любви”. Тут, казалось бы, необходимо
принципиальное уточнение: на добровольной или на
принудительной основе собираются вакцинировать
эти группы риска? Но этого уточнения мы в журнале
не найдем. Зато найдем другое: “В дело вступают
статистические механизмы. Сначала ищется
прослойка населения, в которой довольно большой
прирост инфекции ВИЧ, не меньше 4–5% в год. Затем
из нее подбираются две большие контрольные
группы, тысяч по пять человек. Одним вводится
вакцина, другим – нет. После этого нужно в
течение нескольких лет сравнивать
заболеваемость СПИДом в этих группах. Если у
вакцинированных она упадет, вакцина работает”.
Что значит “подбираются группы”? Как, где, из
кого, каким образом? Вопросы так и множатся. Как –
по доносу соседа, что такой-то, мол, гей, а такая-то
– жрица любви? Где – в больницах, в тюрьмах, на
вокзалах? Из кого – из ничего не ведающих людей?
Каким образом – облавами на улицах?
В журнале рассказано, как подбираются группы за
рубежом: “Разработчики вакцин ВИЧ во всем мире
сейчас заняты созданием специальных когорт:
участники испытаний объединяются в своеобразные
общественные движения. С ними работают
психологи, выделяя и поддерживая лидеров,
всячески подчеркивая, что участники помогают
делу борьбы со СПИДом. В Италии бросили клич, и на
испытания сразу записались 15 тысяч человек.
Чтобы тестирование было достоверным,
контрольные группы нужно держать на связи
несколько лет. В Соединенных Штатах участникам
тестирования вакцины платят небольшую зарплату
– от 20 до 50 долларов за визит”. Что ж, это понятно:
широкое добровольческое движение, поддержанное
моральными и материальными стимулами. Однако
отечественные разработчики вакцины понимают,
что у нас нет денег на материальное
стимулирование добровольцев. Да и широкого
добровольческого движения ожидать не
приходится. “Когда некоторое время назад, –
рассказывает Эдуард Карамов, – мы пытались
отобрать группу добровольцев для работы, на
первый визит пришли 280 человек, на второй – 20, на
третий – три. Настрой в нашем обществе пока еще
такой, что люди не осознали, насколько важна эта
проблема”.
Что же все-таки собираются делать с нами, людьми,
не осознавшими важность проблемы, и особенно с
представителями групп риска? Вести
разъяснительную работу? Бросать клич
добровольцам, как в Италии? Но ведь нам уже
растолковали, что у нас и настрой не тот, и
бросать клич бесполезно. А денег нет и не будет.
“Итоги” не дают однозначного ответа, но
согласитесь, что сами параметры проблемы заданы
в журнале так, что настраивают на страшные
предположения. Если вакцинация не добровольная,
значит – принудительная, третьего не дано. Если
принудительно привитый человек не захочет четко
и ответственно являться на необходимые проверки
в течение нескольких лет (а он, конечно, не
захочет), то... То что же? Получается, его ради
испытаний лишат свободы? Или опыты
предполагается проводить на заключенных?
В журнале отмечена и еще одна очень тяжелая
проблема: человек, которому ввели вакцину,
становится ВИЧ-положительным. Он не болен.
Напротив, если вакцина получилась “хорошая”,
если она работает, то испытуемый и не заболеет
никогда, как не заболеет, допустим, оспой
привитый от оспы. Но человек-то останется
навсегда ВИЧ-положительным... А мало ли куда и
сколько раз ему придется сдавать анализы,
которые заведомо дадут убийственный результат. И
какими бы справками он ни размахивал, что он, мол,
доброволец, что привит, что просто участник
испытаний, помогает делу борьбы со СПИДом, все
будет бесполезно. Жизнь его исковеркана: какое у
нас в обществе отношение к ВИЧ-положительным –
известно всем. Как организовать нормальную жизнь
такому добровольцу?
Вопросов больше, чем ответов. А окончательный
вывод журнала и вовсе обескураживает: “Окажутся
ли российские разработки более успешными, чем
высокобюджетные западные? Есть только один
способ выяснить это – нужно пройти путь проб и
ошибок до конца”. Как пройти – по человеческим
костям?
Игорь Пчелин, руководитель первого российского
общественного движения ВИЧ-инфицированных
“Шаги”, заявил: “Мы будем бороться за то, чтобы
при испытаниях не было “черного рекрута”, чтобы
испытания были добровольными и открытыми”.
Получится ли?
Сергей КАМЕНСКИЙ
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|