ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЙ
МЕРИДИАН
Один день из жизни учителя…
Осень. Вот-вот зима. Учебный год в самом
разгаре. Встаем – темно, из школы возвращаемся –
темно. Тетради, контрольные, собрания. То радость,
то огорчения. Постоянная усталость, о которой
иногда удается забыть, вечный недосып.
Грандиозные планы: “Вчера был такой урок
интересный, я завтра попробую…” Маленькая
зарплата, грозное начальство, привычная болтовня
в учительской, рабочий шумок в классе. Будни.
Жизнь российского учителя. Интересно, а как
протекает один день жизни учителя с другого
континента, из далекой экзотической страны?
Покажемся ли мы друг другу инопланетянами или
членами одного педагогического братства?
Проверить нетрудно. Перед вами письма учителей
разных стран на тему “Один день моей жизни”.
Без голоса, без сил
г-жа Клер Бутонне (Италия)
 Я француженка, вышла замуж за итальянца.
Живу в Терни (90 км к востоку от Рима), естественно,
преподаю французский. В нашем городе нет работы.
Производство умирает, туристов мы не привлекаем.
Множество магазинов, где никто ничего не
покупает. Самые энергичные находят работу в Риме
(один час на поезде), остальным приходится
крутиться здесь. Вот я и кручусь, ищу подработку.
В штат не берут – только почасовиком. Значит,
каждое лето я безработная, никаких отпускных не
получаю. О страховке и мечтать не приходится. Вся
моя нагрузка – 23 часа в неделю.
Один день моей жизни?
8.00. Урок в 6 классе. 33 ученика. Потом 5 класс. 29
человек. Как в такой огромной толпе выучить
иностранный язык? Не ко мне вопрос. Ученики –
дети иммигрантов и безработных. Их родители
часто безграмотны, грубы, о семье не заботятся.
Мне не удается удержать внимание класса дольше,
чем на 10 минут. Пускаюсь на любые ухищрения:
придумываю игры, конкурсы. Темп стремительный,
калейдоскоп заданий. Но дети все равно слушают
плохо, ничего не хотят делать, многие просто
невоспитанны, нелюбознательны, больны. Я
потерялась, потеряла свою искорку.
В 10 утра выхожу из колледжа без голоса и без сил.
Снова автобус. Быстро заскочить на рынок, купить
хлеб, фрукты. Сумка с едой будет дожидаться меня в
учительской, пока я проведу два урока в
классическом лицее. Это единственная моя
отдушина. 9 часов в неделю, два класса,
экспериментальная программа, древнегреческий,
латынь. Работать здесь – сплошное удовольствие.
Мы с ребятами читаем стихи на уроках, снимаем
фильмы, ездим на экскурсии, готовимся к
экзаменам. Классы тоже большие, но дети постарше
(14–16 лет), поумнее. Какое счастье – учить без
крика и суеты, просто учить тех, кто хочет
учиться! Час пролетел незаметно. Обидно
расставаться.
13.00. Возвращаюсь домой. Дочка и сын обедают в
школе. Наконец-то встречаюсь с мужем. Он адвокат.
По утрам чаще всего свободен, поэтому обед –
целиком его рук дело. Мы можем спокойно и без
помех поговорить, обсудить семейные планы,
проблемы. Но счастье долгим не бывает. В 14.20 я
снова в автобусе, цель – Нарни (15 км от Терни).
Здесь мне доверили третий класс начальной школы.
Французский для них – это второй иностранный
(раз в неделю после обеда). Ученики устали, шумят,
балуются, но с ними мне легко. Можно поиграть,
испечь знаменитые французские блинчики,
устроить чаепитие. Жаль, встречаемся редко.
16.30 – возвращаюсь в Терни. Марио забрал детей из
школы. Первая встреча за день с родными детками –
продолжение рабочей смены.
Вечером меня, если повезет, ждут частные уроки с
бывшими учениками, ныне студентами
университетов Перузы и Рима. Им нужна помощь
накануне сессии.
Я чувствую себя женщиной-оркестром, послом
прекрасной Франции, и в то же время я страшно
одинока. Сражаюсь за умы молодых итальянцев –
практичного поколения эпохи Берлускони. А они во
главе со своим премьер-министром ценят только
три науки: английский, информатику и экономику. А
еще рекламные ролики и телевизионные шоу.
Мне так и не удалось их заинтересовать
г-н Аббе Малек (Алжир)
Я преподаю инженерное дело в
техническом лицее в Эн-Беньяне, маленьком
приморском городке в 16 километрах к западу от
столицы. Моя жена Анисса – учитель физики. У нас
трое детей, старшему 10 лет, младшему всего 10
месяцев. Но жена уже работает. Я страшно
благодарен ей. Деньги нам очень нужны.
8.00 – у меня черчение. Выпускной класс, 17 учеников,
специальность “общественные здания”.
Преподавание в лицее ведется на арабском. Ребята
взволнованы, никак не сосредоточатся. Недавно
было очередное землетрясение на побережье.
Подростки шепотом обсуждают подробности и
нервно реагируют на дрожание стекол, когда под
окнами проезжает какой-нибудь грузовик. Мне так и
не удалось заинтересовать их чертежом типового
дома, который, правда, скорее всего не устоит при
следующем подземном толчке.
Полдень! Конец уроков! Бегом вниз по лестнице,
прыжком в машину – курс на столицу. В одном из
фешенебельных кварталов меня ждут ученики
частного колледжа.
12.50 – паркуюсь. Осталось 10 минут, нужно успеть
перестроиться. В колледже преподавание ведется
на французском. После четырех уроков по-арабски
переключаться трудно. Путаются главным образом
самые простые слова.
Еще три часа работы. Возвращаюсь в родной лицей
побродить по Интернету, проверить электронную
почту.
Шесть часов вечера. Я дома. Думаете, кончились
проблемы? Ничего подобного! Дома опять дети.
Родные. Они требуют моего отцовского внимания,
помощи в подготовке домашних заданий, в играх и
ссорах. Мама придет домой не скоро.
Наконец-то свободна – сажусь
готовиться к уроку
г-жа Эль Бунт Милуда (Марокко)
Я преподаю французский язык в лицее в
Марракеше, прелестном городе, расположенном на
юге Марокко, полном счастья и радости. Вот как
проходит мой день.
Встаю в 6 утра, чтобы приготовить завтрак и обед. В
промежутке нужно поднять сыновей и помочь им
собраться в школу. В 8 часов я уже в лицее.
Преподавать французский в арабской стране
нелегко, особенно сейчас. Я выработала несколько
простых правил работы: на уроке и я, и ребята
говорим только по-французски. Много играем, чтобы
не соскучиться, смотрим фильмы, слушаем песни,
ставим спектакли. Какие бы споры ни возникали,
какие бы проблемы ни решались – все
по-французски. Поневоле научишься говорить,
кричать, ругаться и убеждать на иностранном
языке.
В полдень встречаюсь с мужем на первом этаже
лицея (он тоже учитель), забираем детей из школы и
отправляемся домой обедать. И снова работа.
Уроки во второй половине дня – нелегкое
испытание. На улице – пекло, кондиционеры в
классе не справляются с жарой, дышать нечем,
думать и говорить не хочется. Утром я предлагала
ученикам поработать с текстом песни, прочитать
его, проанализировать, записать свои
впечатления, сейчас я просто включаю уже
знакомую классу песню Бреля, музыка вдохновляет
нас. Кстати, кассету принесли сами ребята. Я
стараюсь поддерживать все их предложения, лишь
бы они были на французском. Заодно и свой
кругозор расширяю, свой языковой уровень
повышаю. Ученики приносят последние новинки
эстрады, кино. Мне бы ни за что не найти.
Два раза в неделю я даю уроки в частной школе, где
учатся мои родные дети. Это очень выгодно в
финансовом отношении (снижается плата за
обучение) и в плане исполнения родительских
обязанностей. Я могу на месте разобраться со
всеми учебными проблемами моих хулиганов. Школа
мне нравится, но сильно утомляет. Ученики не
такие открытые, как в лицее, администрация очень
вежлива, но гораздо более требовательна.
Домой возвращаюсь к шести – сразу на кухню: время
семейного ужина приближается неумолимо, а мне
еще надо домашние задания сыновей проверить. Муж
смотрит телевизор…
9 часов. Дети отправляются спать (по крайней мере
к себе в комнату). Наконец-то я свободна. Сажусь
готовиться к урокам.
Завтра я буду другим
г-н Бернардо Каму (Уругвай)
Я учитель математики в Монтевидео. Жена
Беатрис – учитель начальной школы. Дочери
Евгении – 15, сыну Гастону – 12.
Мой первый урок в Институте Жана Пиаже, где я
преподаю геометрию в выпускном классе,
начинается в 8.15. Учеников у меня всего девять. Я
знаю каждого, с каждым прохожу по его собственной
дороге. Мы не только сидим над учебником. Ребята
конструируют объемные модели, исследуют их
свойства. Впрочем, иногда разговор по душам им
нужнее науки. И это не потерянное время.
После урока уезжаю в колледж, где преподаю
аналитическую геометрию. Класс непростой. Одни
мальчишки, совсем не интеллектуалы. Перед уроком
ребята приглашают меня на завтрашний футбольный
матч – в качестве игрока, естественно.
Соглашаюсь с удовольствием. Слышу насмешливые
реплики, советы поберечь ноги. Это упражняются в
остроумии те, кому я на последней контрольной
поставил “2”. Хорошо смеется тот, кто смеется
последним.
После обеда возвращаюсь домой. В одной из комнат
я оборудовал класс для преподавания математики и
физики и назвал его “академией Больцано” в
честь математика Бернардо Больцано, моего тезки.
Ко мне сюда приходят старшеклассники из лицея. В
перерывах между исследованиями, опытами,
разбором задач успеваю просмотреть электронную
почту, написать несколько писем, а главное –
сбегать на рынок.
Уже вечер, но рабочий день не окончен. В восемь
отправляюсь в лицей – вечернюю школу для
взрослых. Тяжело уходить на работу, когда все
спешат домой. Но делать нечего. Учителям в
Уругвае приходится много работать, чтобы
содержать семью.
Выхожу из дому без всякого энтузиазма, устало
тащусь в лицей. Снова урок геометрии. В классе –
люди разного возраста. Большинство работают. У
них нет времени на учебу, поэтому приходится
внимательно отбирать материал – обидно
заниматься пустяками, малозначительными
разделами программы. Только ключевые темы,
понятия.
Усталость куда-то исчезла. Я снова хочу учить и
учиться. Может быть, я так люблю учить именно
потому, что обожаю учиться?
В классе весело, настрой деловой. Но есть и
бездельники. Зато другие задают отличные вопросы
– ни один профессор не ответит. Я не устаю
восхищаться чуду человеческой мысли.
Вот Федерико, у него худший результат в классе за
последнюю контрольную. Но сегодня, когда весь
класс бился над трудной задачей, он первый нашел
способ решения, очень оригинальный и красивый. Ни
в одном учебнике такого нет.
Перемена 10 минут. Можно выпить кофе в столовой,
пообщаться с коллегами. Последний урок, силы
кончились. Движения медленные, слова не идут с
языка. Я жду звонка так же нетерпеливо, как и
ученики, только виду не подаю. Долгожданный
колокольчик. Обрываю себя на полуслове. Все равно
уже никто не слушает. Осталось только
попрощаться с классом: “Аста Маньана”.
23.40. Скоро лето (оно у нас в январе), но пока
прохладно, особенно по ночам. Прячу нос в шарф и
бегу к машине. Я счастлив, потому что сегодня
выполнил все, что запланировал. День закончен.
Завтра начнется новый. Такой же и совсем другой.
Ведь я меняюсь с каждым днем, и завтра уже не буду
тем, кем был вчера.
Люблю пятницу
г-жа Руенруди Тингса (Таиланд)
 У нас просыпаются рано. В половине шестого
раздается перезвон колокольчиков – по улице
идут коровы.
Принимаю душ, завтракаю. Во всех таиландских
семьях три раза в день обязательно едят рис. Это
для нас, как хлеб для европейцев.
Сажусь в машину – старенькая, зато хорошо
выучила дорогу. Обгоняю грузовик. У нас его
превратили в школьный автобус. Сделали над
кузовом навес, приколотили несколько рядов
скамеек, еще осталось место для стоячих
пассажиров. Самые озорные мальчишки едут на
крыше. 60–70 детей влезают запросто.
7.50. Грузовик тормозит у школьных ворот, ребята
здороваются с учителем. (Каждый день дежурный
учитель приезжает пораньше, чтобы
приветствовать учеников на пороге школы. Мой
день – четверг.) Поздороваться – это значит
сложить ладони, как цветок лотоса, перед грудью и
наклонить голову.
Ученики и педагоги принимаются за уборку школы.
Штатных уборщиков у нас нет, рабочих рук не
хватает: на 1320 учеников всего 40 взрослых. У
каждого класса свой участок. Классный
руководитель тем временем проверяет, все ли на
месте.
Да, важно самому не забыть расписаться в табеле о
прибытии. Обязательно до 8.30. Иначе попадешь в
дисциплинарный рапорт. Тем, кто живет далеко,
кому надо детей в школу отвозить, это правило
доставляет много волнений.
Сегодня я приехала рано. В такие дни люблю
посидеть в нашей маленькой школьной кухоньке,
выпить кофе с коллегами, посплетничать. Забавно:
те, кто живет далеко, как я, приезжают задолго до
начала занятий. А те, чьи дома буквально через
дорогу, вечно опаздывают.
Кофейные разговоры кратки. Нужно спешить к
ученикам, присматривать за ними. В нашей стране
все под присмотром, все учтены.
Уборка происходит стремительно. Чаще всего она
заканчивается к восьми утра – времени
исполнения национального гимна. В 8.10 все моют
руки и строятся по классам во дворе, отдельно
мальчики, отдельно девочки. Линейка выглядит
очень красиво. На каждый день недели у нас своя
одежда. По понедельникам и вторникам девочки
одеты в белые рубашки, синие юбки, белые носочки и
черные туфельки, на мальчиках белые рубашки,
коричневые шорты, черные носки и сандалии. В
среду все в скаутской форме: коричневые рубашки и
шорты, оранжевые галстуки, красные шляпы у
мальчиков; голубые рубашки и юбки с синими
галстуками у девочек. По четвергам ученики
средней школы надевают оранжевые рубашки, а
старшеклассники – синие. В пятницу все в
спортивной форме установленного школой образца.
Форма обязательна не только для учеников, но и
для педагогов. Мы тоже каждый день одеваемся
по-разному: в понедельник и вторник – коричневые
рубашки, в среду – скаутская форма, в четверг –
оранжевая рубашка, в пятницу – спортивная форма,
брюки. Этот день я люблю больше всего. Брюки –
самая удобная одежда.
Перед строем детей заиграл оркестр. Начинается
ежеутренняя церемония. Представители классов
подходят к флагштокам, все поют государственный
гимн, потом гимн школы, лучшие ученики поднимают
государственный флаг и шесть школьных флагов.
Потом мы молимся на бали (особый язык для молитв,
как латынь у католиков), переводим молитву на
тайский. Минута медитации. Если кто-то из
учеников опоздал на церемонию, его наказывает
дежурный учитель (телесные наказания ударами
палки разрешены с согласия родителей), и
опоздавший присоединяется к молитве.
После 15-минутной священной церемонии один из
учителей произносит речь. Сообщает новости,
ругает лентяев и хулиганов.
 Расходимся
после церемонии по классам общей толпой –
уникальная возможность для учеников и учителей
просто пообщаться, обменяться идеями,
посоветоваться о проблемах. Пять минут в день.
8.40 – наконец начинаются занятия. Уроки у нас
длятся 50 минут без перемен, до полудня четыре
урока, потом большой перерыв на час, и еще три
урока – до 15.30. В классе от 40 до 56 учеников.
Слишком много для нормальной учебы, по-моему, но
учителей никто не спрашивает, а для директора так
удобнее, он экономит на зарплате.
Я преподаю иностранные языки – английский и
французский, 23 урока в неделю. В Таиланде самые
способные дети учатся в классах с углубленным
изучением математики и естественных наук. Те,
кому науки не даются, специализируются на
истории и языках. Сами понимаете – мои ученики не
блещут умом. Им трудно и на математике, и на
иностранном. Грустно преподавать иностранный
язык детям, не испытывающим ни малейшего желания
его узнать. В самом деле, зачем это нужно? Здешние
жители никогда не покидают родной деревни,
иностранцев в глаза не видели. Ученики даже не
имеют права выбирать себе иностранный язык для
изучения: английский, французский, кхмерский или
лаосский. За них все решает администрация.
Я заметила, что за годы работы в школе стала
гораздо агрессивнее и пессимистичнее. Как бы я
хотела учить языку тех, кому это надо. Напрасные
мечты!
Что же происходит в течение целых 50 минут урока?
Когда вхожу в класс, староста говорит
по-английски (или по-французски):
– Встаньте!
Ученики встают и хором произносят:
– Здравствуйте, мадемуазель (мисс). Как ваши дела?
– Здравствуйте все, – отвечаю я. – У меня все
хорошо. А как ваши дела?
– Хорошо, спасибо.
– Садитесь.
– Спасибо.
Затем перекличка. Мальчики всегда сидят только с
мальчиками, девочки с девочками. Иногда они даже
делят класс пополам – на мужскую и женскую
половину. Если я предлагаю работу в смешанных
группах, девочки протестуют:
– Мальчишки безответственные, лентяи, они ничего
не могут…
Честно признаться, большая часть мальчиков
именно такова. Впрочем, разве девочки лучше?
Не знаю, виновата ли школьная система в целом или
мой предшественник, только дети никогда не
признаются мне, что не поняли урока. Они не задают
вопросов.
– Вам все понятно?
В ответ молчание.
– Хорошо, тогда я начинаю спрашивать.
Мгновенно класс пригибается к столам, опускает
глаза. Я обещаю ставить отличные отметки за
каждый заданный вопрос. Дело пошло. Правда,
говорят всегда одни и те же. Большинство
продолжают молчать.
Моя проблема не в том, что ученики много болтают.
Все гораздо хуже. Я не знаю, что делать с их
молчанием.
Неудивительно, что после 10 лет такого обучения
почти никто не может говорить по-английски. Они
никогда и не пытались! Они боятся всего
незнакомого, языка в том числе, и просто
закрывают свой слух.
Впрочем, в моей работе есть светлые стороны. В
Таиланде дети очень уважительно относятся к
педагогам, никогда не грубят, не возражают.
Вообще никак не высказывают своего мнения. И я не
понимаю, согласны ли они со мной, поняли ли хоть
слово из моей речи.
50 минут монолога кончились. Староста объявляет:
– Встаньте!
Ученики встают и хором произносят:
– Спасибо, мадемуазель (мисс). До свидания.
– До свидания, – отвечаю я. – До следующего
урока.
Я не знаю, испытывают ли они хоть какую-то
симпатию ко мне. Я даже не знаю, понимают ли они
хоть слово из того, что сами говорят в начале и в
конце каждого урока.
Желая поддержать немногих заинтересованных
учеников, я через газеты обратилась за помощью к
коллегам из других стран. Жаль, что не могу лично
поблагодарить каждого, кто прислал мне книги,
аудио- и видеокассеты, красивые журналы. А
главное – адреса школьников, готовых
переписываться с моими учениками. Из трехсот
пятидесяти сто пятьдесят пять включились в
переписку. Я счастлива, но теперь все свободное
время, которого и раньше не было, помогаю писать и
переводить письма. Никто в школе мне не помогает,
даже не обращает внимания на мои усилия, но я
делаю это только ради детей, чтобы открыть для
них мир.
Обед. Дети едят в столовой или прямо в классе
(если родители дали что-нибудь с собой). Обед в
столовой очень дешевый. Рис с приправами – 10
батов, десерт – 5 батов, всего – 20 европейских
сантимов (1 евро – примерно 50 батов). Во время еды
принято слушать музыку. Среди учеников находятся
ди-джеи, которые подбирают программы по заявкам
ребят. Они следят, чтобы все остались довольны.
Если в понедельник звучали тайские песни, то во
вторник непременно поставят лаосские.
Часто учителя в обеденный перерыв проводят
разные конкурсы, устраивают маленькие
представления. Директор говорит, что это
привлекает детей в столовую, увеличивает
товарооборот. Повара уверены в обратном. Никто не
покупает обеды, все просто сидят и смотрят
спектакли, участвуют в конкурсах.
После уроков ученики могут расходиться,
разъезжаться по домам. Но большинство остаются
поиграть в футбол, в волейбол. По пятницам –
общие занятия аэробикой, дети и педагоги вместе.
В любом случае учитель не может уйти до четырех
часов. Даже если нет уроков. Дело в том, что
расписаться в табеле об уходе можно только с
четырех до шести вечера. Большинство живут
далеко от школы. Уезжать домой, а потом
возвращаться ради подписи в табеле бессмысленно
и дорого. Дурацкое правило! Все злятся, но никто
не протестует.
Наконец еду домой. По дороге объезжаю
бесчисленных коров и буйволов.
6 часов. Солнце садится, темнеет. Ужинаем в семь.
Семья садится в круг на ковре и ест рис с
чем-нибудь, например, с тушеными овощами.
У нас дома в углу стоит телевизор, но смотреть
нечего. Нет интересных передач. В 9 вечера деревня
спит. Даже в выходные. Завтра рано вставать. Тот,
кто встает поздно – лентяй.
Мне кажется, одна я не сплю в целом мире –
проверяю тетради. А они все не кончаются. Утром
мне трудно вставать, и в деревне меня тоже
считают лентяйкой.
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|