УЧЕБНИКИ N 79 
 

Российские историки: без Эйдельмана и Зимина

Дойков Ю.В.
Самые знаменитые историки России.
М.: Вече, 2004

Книга Юрия Дойкова посвящена самым выдающимся российским историкам, от Василия Татищева до Николая Андреева. Не уверен, кстати, что последний так уж хорошо известен. Это историк-эмигрант, профессор Кембриджского университета, специалист по истории России XVI–XVII веков, так и не написавший ни общего курса, ни сколько-нибудь заметной монографии. Скорее включение Андреева и некоторых других историков призвано дать читателям представление о том, как изучалась в эмиграции история России. Кстати, из числа эмигрантов можно было бы поместить в сборник биографию Евгения Шмурло, автора самого популярного учебника истории для эмигрантских школ. Впрочем, на вкус и цвет товарищей нет.
В целом же основные фигуры в книге присутствуют. Разумеется, есть там и классики отечественной исторической науки: Николай Карамзин, Михаил Щербатов, Николай Костомаров, Тимофей Грановский, Константин Кавелин, Сергей Соловьев, Василий Ключевский, Павел Милюков, Михаил Покровский, Александр Лаппо-Данилевский, Николай Кареев, Сергей Бахрушин, Евгений Тарле, Сергей Мельгунов, великий князь Николай Михайлович, Сергей Платонов и др. Отдельная статья посвящена Августу Людвигу Шлецеру, которого все-таки обычно числят немецким историком. А вот Герард Фридрих Миллер с его «Историей Сибири» давно уже считается русским историком, и очерк, посвященный ему, споров не вызовет. Из числа действительно знаменитых выпал, как кажется, только Натан Эйдельман, может быть, по причине отсутствия докторского звания, и Александр Зимин, вероятно, по причине нетрадиционной трактовки «Слова о полку Игореве»... Никто лучше Эйдельмана не умел и до сих пор не умеет применительно к истории XVIII – первой половины XIX веков сочетать популярность изложения с глубокой научностью выводов. Труды же Зимина по истории России XV–XVI веков нисколько не устарели за два с лишним десятилетия, прошедших с его безвременной кончины, и все так же востребованы научной общественностью.
Как отмечает автор, «Татищев был первый русский историк и первый написал историю развития русского государства не как результат промысла Божия, а результат географических и исторических обстоятельств». О Карамзине Дойков отзывается следующим образом: «История государства Российского» более литературное произведение, но примечания к ней, составленные Карамзиным и по объему равные самому литературному тексту «Истории», это как бы самостоятельный и очень ценный исторический труд, не потерявший своего значения и доныне. Для профессиональных историков важны именно эти примечания». А для школьников и их учителей добавлю, наверное, интереснее основной текст, который и сегодня, почти двести лет спустя, читается удивительно легко и хорошо учит любить родную историю.
Соловьева автор называет «фактическим создателем русской национальной истории». Его главную заслугу Дойков видит вслед за Шмурло в том, что он «впервые выдвинул и осветил массу явлений русского прошлого, которых раньше не замечали вовсе», в том числе влияние природных условий территории на историческую судьбу русского народа, теория родового быта и смена ее государственным строем и характер русской колонизации и ее направление. Ключевского Дойков характеризует словами его ученика Александра Кизеветтера: «В Ключевском органически сочетались глубокий ученый, тонкий художник слова и вдохновенный лектор-артист. Вот почему он был поистине гениальным профессором». Ученика же Ключевского Михаила Покровского, ставшего главой советских историков сразу после революции, автор ценит невысоко, считая главной его заслугой (и справедливо) широкомасштабное уничтожение дореволюционной исторической науки, хотя, по иронии истории, позднее с созданной им исторической школой расправились теми же большевистскими методами. Покровский в книге сравнивается с прокурором Андреем Вышинским, а Тарле – с писателем Ильей Эренбургом, поскольку в сталинской России оба выполняли роль «политически полезных евреев».
Милюков же, по мнению автора, был «из всех историков русской эмиграции самый знаменитый. Из всех русских историков XX века тоже. То политическое направление, которое представлял Милюков в старой России, пробивает себе дорогу в России нынешней, но никто из его лидеров даже отдаленно не напоминает нам Павла Николаевича Милюкова». В общем, всем сестрам по серьгам. Бросается только нелюбовь автора к марксистам. Кроме Покровского, в словарь попал только Плеханов, зато другие марксистские академики этой чести не удостоились.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"