ЛЮБИМЫЙ ГОРОД N39
СЮЖЕТЫ 

Парк для кошачьих полетов

Самое притягательное в Павловске, конечно парк. Разросшийся, густой, со множеством дорожек и тропиночек. Заблудиться здесь несложно. Простому путешественнику явно не хватает царской свиты.

Парк изначально замышлялся как место придворного увеселения. И отвечал этому требованию. Уже в самом начале своего существования павловский парк прослыл местом веселым и задорным. Правда, не все было удачно. Вот, например, воспоминание об одном из праздников, прошедшем здесь в 1787 году: “На бывшем 29-го июня в Павловске маскараде было великое множество разного звания людей. Весь павловский сад был под вечер иллюминирован, а в 11-м часу пополудни сожжен, не совсем удачно, небольшой фейерверк. Во время иллюминации видны были в огнях разные, нарочно для сего праздника сооруженные предметы, из коих главнейшим почесть можно было тот, на котором стояла надпись: “Храм супружеской любви”; но что касается до прочих, то оные не только не имели ни малейшего к первому отношения, но и не были устроены с таким вкусом, чтоб можно было почесть распоряжавшегося оными г-на Сергия Ивановича Плещеева за великого в сем деле знатока”.
Заправляла в павловском саду Мария Федоровна, сменившая за время своего павловского господства три различных статуса – великая княгиня, императрица и вдовствующая императрица. Развлечения ее были весьма разнообразными – от прогулок “пешками по саду” и до наблюдения полета воздушного шара. Правда, экипаж этого аппарата был довольно необычный – он состоял всего лишь из одной самой обыкновенной кошки с зонтиком. Кошка сначала поднялась высоко над деревьями, затем особое устройство пережгло канаты, и животное на зонтике, словно на парашюте, с пронзительным мяуканьем благополучно приземлилось на траву.
Случались у хозяйки павловского парка и затеи экзотического свойства. Один из современников записывал: “По желанию великой княгини Марии Федоровны при Старом Шале был разбит огород для занятий в нем детей ее высочества. Великие князья отбивали грядки, сеяли, садили; великие княжны пололи, занимались поливкою овощей и цветов и т.д. Час отдыха возвещался звоном в колокол на кровле Старого Шале, звонила нередко сама августейшая хозяйка, и “работницы и работники” собирались к завтраку, приготовленному в комнате Шале или на дворе под сенью веранды”.
Хозяйка любила подобные пасторальные игры.
И вместе с тем парк был прекрасным местом для романтических мечтаний и тому подобных дум. Василий Жуковский слагал о нем вирши:

И вдруг пустынный храм в дичи передо мной,
Заглохшая тропа, кругом кусты седые;
Между багряных лип чернеет дуб густой
И дремлют ели гробовые…
А спустя два столетия парк воспевала Ахматова:
Все мне видится Павловск холмистый,
Круглый луг, неживая вода,
Самый томный и самый тенистый,
Ведь его не забыть никогда.
Как в ворота чугунные въедешь,
Тронет тело блаженная дрожь,
Не живешь, а ликуешь и бредишь
Иль совсем по-иному живешь.

Естественно, в начале прошлого столетия парк был совсем другим. Мемуаристы Засосов и Пызин писали: “Излюбленным местом прогулок жителей Павловска и дачников был парк. С утра до поздней ночи по его аллеям прогуливалась принаряженная публика, катались в экипажах. В парке было очень много велосипедистов. Велосипеды были самых различных марок и даже заказные. Некоторые заказные велосипеды имели сплошь никелированную раму, необыкновенно низко изогнутый руль и высоко поднятое седло. Велосипедист на нем принимал неимоверно изогнутую позу, чем приводил в восхищение девиц”.
Конечно же во времена Марии Федоровны подобных бесчинств в парке никто б не потерпел.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"