РОДИТЕЛЬСКАЯ ГАЗЕТА 
НАБЛЮДЕНИЯ 

Моя любимая внучка

Бабушки – это особая порода людей: стойкие оловянные солдатики с сердцами из меда и воска

Интересное время – каникулы. В доме становится шумно, рушится привычный распорядок, все перевернуто вверх ногами. Внуки приехали!
Моя забота теперь – накормить повкуснее, вылечить носы, развеять обиды; на дерзость не обидеться и успеть на них наглядеться.
А когда каникулы закончатся и внуки разъедутся по домам, останутся вопросы, которые не дают покоя ни днем, ни ночью.
Учительская привычка подсказывает: бери умные книги и читай – в них все ответы. Читаю, нахожу, только за этими вопросами встают новые, а за ними – еще…

Все лето со мной моя любимая внучка Люба. Идем с ней в лес. Собираем грибы и вдруг оказываемся в густом сумрачном ельнике – ни просвета, ни поляночки, сплошная стена. Бредем почти наугад и вдруг находим полуразрушенный не то шалаш, не то избушку: наверное, здесь когда-то прятались от полуденного зноя пастухи.
Как заволновалась моя девочка, как заблестели глазки!
– Бабушка, ты бы хотела жить в такой избушке?
– Нет! Я зверей боюсь, – отвечаю поеживаясь.
– Да ну, чего их бояться? Ты людей бойся. А я бы хотела здесь жить. Завела бы вещую птицу и все бы знала о будущем. У кого какое горе случится – всех бы предупреждала. Ты забыла бы молоко в холодильник убрать – я бы тебе напомнила.
Мы выбирались из чащи, а впереди перелетала с ветки на ветку какая-то странная птица с хохолком и скорбным, почти человечьим взглядом. На душе стало тревожно. Что это? Неужели привет из тех времен, когда моей девочке захочется одиночества и знания того, что до поры до времени лучше не знать?

Поручаю ей ответственное дело: нянчить младшую сестренку, пока я допеку блины. Долго объясняю, как почетна и трудна роль старшей сестры. Не спорит, осыпает меня улыбками, а сама торопится улизнуть.
Блины пекутся плохо, пригорают, я нервничаю и, не выдержав, выглядываю в окно. Сквозь листву, на дереве, вижу мою няньку. Бросаю все, бегу на улицу: мальчишки степенно катают коляску с малышкой, а девочки у дерева подбадривают мою внучку.
Стараясь скрыть волнение, почти ласково спрашиваю:
– Ты что там делаешь?
– Сижу. Мальчишки поспорили, что мне слабо по лестнице на дерево забраться, и лестницу убрали. А мне не слабо!
– Вот и сиди! – обрываю я, забираю коляску и иду к дому.
Дед тащит потом лестницу и помогает внучке слезть. А меня всю ночь мучили вопросы: “Безответственная растет? Или смелая? Тогда не слишком ли? И почему об опасности не думает?”

Люба у меня настоящая транжира. Откуда у нее такая тяга к деньгам? Складывает копеечку к копеечке, торжественно пересчитывает с каким-то взрослым интересом. Мечтает: вот накоплю еще… Или: вот, бабушка, принесут тебе пенсию… Но однажды приходит в полное отчаяние:
– На такую Барби, как мне хочется, надо целое лето копить… – Достает свой капитал и несется в магазин: покупает мороженое, угощает домашних, друзей, подруг.
А утром решает деньги зарабатывать. Вооружается перчатками, секатором и заключает со мной трудовое соглашение:
– Я буду крапиву вдоль забора срезать, а ты мне будешь платить 10 рублей в час.
– Хорошо, – соглашаюсь я.
Но минут через пятнадцать кладет инструмент на стол, показывает мне руки в волдырях и говорит:
– У тебя, конечно, можно много заработать, но мне не хочется.
И тут же исчезает, чтобы через полчаса появиться с новой затеей:
– Будем с девчонками в магазин играть. У тебя есть старые журналы?
Вечером считает прибыль, вспоминает, кому дала в долг, мечтает, как завтра повысит цену на товар.
А я опять в панике: испортят деньги ребенку жизнь. Ну как ей объяснить, что деньги – вещь серьезная и лучше с ними не играть?

Увлекается бразильскими сериалами. Вместе со старенькой бабушкой смотрит все от первой до последней серии, строит шатры, носит мои шарфы вместо хиджабов. Запоминает непривычные нашему слуху имена. Закрыв лицо темной тканью, танцует восточные танцы. А однажды подходит тихая, задумчивая, долго гладит мою руку и заявляет:
– Бабушка, я хочу сменить веру.
Долго и, как мне кажется, неубедительно говорю о традициях наших предков, рассказываю о княгине Ольге и первом крещении, о красоте русских храмов, об иконах, которые помогают людям в трудные минуты жизни, и о церкви, разрушенной когда-то в нашем селе.
Вспоминаем о том, как ее крестили. Как ее отец отправлялся в командировку в Чечню. И как просили с ней, чтобы Господь помог ее отцу вернуться из командировки живым и невредимым.
Разговор наш длится далеко за полночь. Она снимает с головы платок, целует меня и уходит спать. А мне опять не до сна. Какие еще найти слова, чтобы укрепить ее веру? А если ничего больше не говорить – тогда что?

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"