ЛЮБИМЫЙ ГОРОД N38
 

Все о  городе Екатеринбург

Екатеринбург – город большой, шумный, промышленный и загазованный. Как Москва, Санкт-Петербург, да и вообще все крупные города мира.
В Екатеринбурге есть метро. Притом не символическое, как, к примеру, в Нижнем Новгороде или же Самаре (тамошний метрополитен, по сути, связывает лишь несколько городских окраин, в центре станций нет), а полноценное, с вполне приемлемой “зоной покрытия”.
В Екатеринбурге есть Пассаж и ГУМ. Есть университет. Огромное число музеев. Роскошные дворцы. Множество всевозможных ресторанов, сетевые супермаркеты, театры, цирк.
Естественно, вокзал. Аэропорт. Здание мэрии с гигантской башней.
И вместе с этим Екатеринбург не просто крупный город-мегаполис. Ему удалось сохранить какое-то даже и не провинциальное (провинциальности тут днем с огнем не сыщешь), а сказочное обаяние. Общественный центр города – не здание, не площадь, а плотинка. Именно так – плотинка, не плотина. Бурлит под главной улицей река Исеть, журчат по берегам ее фонтаны, вокруг множество всяческих кафе, тут же расставлены старинные станки, которые в любое время суток можно и потрогать, и даже попытаться покрутить на них колесики. Рядышком – совсем уж несерьезно – башня старого водопровода, в ней торгуют сувенирами. А сувениры тоже сказочные – камни, камни, камни. Оникс, змеевик, нефрит. Шкатулки малахитовые.
Собственно, сам город по сей день живет по правилам бажовской “Малахитовой шкатулки”. Парадоксален был Павел Бажов – мудрец, сказитель и лауреат Сталинской премии. Парадоксальны, завораживающи его сказания и повести. Так же завораживает, очаровывает и сам город Екатеринбург. Сильный, громадный, необъятный и вместе с тем по-детски трогательный, несерьезный, в чем-то даже беззащитный.
Как, впрочем, и положено истинному мудрецу.

КНИГИ 

С.Е.Беляев. Портреты. Музыка в жизни и творчестве Мамина-Сибиряка

Екатеринбург: Банк культурной информации, 2002

«Читатели “Екатеринбургской недели”, открыв 23 октября 1885 года свежий номер газеты, наверняка обратили внимание на небольшую заметку, в которой сообщалось о том, что екатеринбуржец Г.А.Тиме является владельцем одного из уникальных инструментов работы знаменитого Страдивари. Впрочем, для людей, близко знавших Германа Августовича, это известие не было новостью. Скрипка прославленного кремонского мастера не скрывалась от посторонних глаз подобно дорогому экспонату частной коллекции, а частенько звучала в доме его обладателя».
Книга С.Е.Беляева – один из выпусков краеведческой серии под названием “Очерки истории Урала”. В серии встречаются и выпуски довольно скучноватые, и выпуски, которые прочитываются, что называется, на одном дыхании. Но екатеринбургский колорит присутствует повсюду. Страдивари в качестве простой домашней скрипочки – такого, вообще говоря, поискать.

В.Сутырин. Е-бург: родной город step by step

Екатеринбург: Банк культурной информации, 2004

“Давай спустимся с трибуны и перейдем площадь. Рядом с консерваторией – еще одно учебное заведение. Колледж имени И.Ползунова. Кто такой Ползунов, знаешь?.. Нет, не писатель и не большевик… Ученый? Ну, уже теплее, я бы даже сказал, горячо – потому что механик-изобретатель он и есть ученый, хотя впрямую так не называется. А Иван Ползунов родился в нашем городе в XVIII в., окончил этот самый колледж (тогда это была всего лишь арифметическая школа) и спустя время изобрел первый в мире паровой двухцилиндровый двигатель непрерывного действия… Ага, зависаешь? Гружу я тебя под самую пуговку на бейсболке! Ничего, брат, вникай, не будь тормозом – такое надобно знать, поскольку это есть повод для гордости своими предками. Достойные пацаны рождались в Е-бурге на протяжении всех веков его существования. А уж Иван-то Ползунов попал во все энциклопедии. В Барнауле, где он эту свою машину построил, ему даже целый памятник поставили…”
Подзаголовок книги г-на Сутырина – “Путеводитель для тинейджеров”. Этим и объясняется несколько диковатая манера подачи краеведческого материала. По мнению г-на автора, именно так друг с другом разговаривают юные екатеринбуржцы. И более того, взрослого дядю, говорящего на этом удивительном арго, они легко примут за своего.
С другой же стороны, в России нет опыта написания подобных краеведческих изданий. И смелость автора “Е-бурга” заслуживает уважения и всяческих похвал.
Ну а первопроходцам многое по справедливости прощается.

МНЕНИЯ 

“К 2 часам увидали мы с последнего перевала Екатеринбург. Широко раскинутый, как и все сибирские города, он производил своими зелеными крышами и шестью стройными церквами весьма приятное впечатление, которое остается и по въезде в него. Особенно хороша та часть города, где разливается, наподобие большого озера, р. Исеть, протекающая весь город. Здесь виден островок с различными увеселительными местами, который летом должен иметь прелестный вид, как и вообще вся окрестность… Екатеринбург один из лучших сибирских городов, виденных нами; ряды красивых домов, базар и прекрасные церкви имеют почти величественный вид. К сожалению, улицы его находятся в ужасном состоянии… Это были не просто испорченные мостовые, но все улицы и площади были покрыты сплошной массой грязи. Эта масса походила на асфальт, который, казалось, должен отвердеть с минуты на минуту, но не твердел, и извозчики развозили своих пассажиров, забрасывая их грязью, в которую колеса уходили по ступицу. Несмотря на то, что под руками имеются отличные ломки гранита, горожане привезли лишь несколько тротуарных плит и камней для исправления улицы, но не принимались за дело, как бы не надеясь достигнуть желанной цели. А между тем придется же приняться за это, и даже с энергией, потому что необходима не только поправка, но нужно сделать все заново. Или почва, на которой построен город, содержит в себе много золота, и хотят сделать эти сокровища более недоступными?”

Альфред Брэм, ученый, 1876 год

“По народной примете, счастливые люди родятся в сорочке, и мы позволяем перенести это сравнение на Екатеринбург, который в ряду других русских городов занял, с первого дня своего появления на Божий свет, совершенно исключительное место… В пестрой среде русских городов Екатеринбург является действительно “живым узлом”, особенно по сравнению с другими городами, историческая роль которых как сторожевых, военных или торговых пунктов давно кончилась”.

Дмитрий Мамин-Сибиряк, писатель, 1888 год

“Дорогая Ирма,
когда я получила твое письмо, я как раз только что отослала тебе телеграмму в сорок слов, передающую мою решимость покончить со всем и убраться куда-нибудь отсюда!!! Я все еще с беспокойством жду ответа. Ты и представить себе не можешь, какой кошмарной может быть жизнь, пока не увидишь этот город. Возможно, что убийство здесь некоей семьи в подвале в стиле Эдгара Аллана По – причина того, что здесь так мрачно, а может, тут и всегда так было. Меланхолические церковные колокола звонят каждый час – страшно слушать. Когда идешь по улице, фараон вопит “права” или “лева” и наставляет на тебя свой наган. Ни у кого, по-видимому, нет ни малейшего чувства юмора.
Глава местных коммунистов сказал: “Как может Мейчик играть такую отвратительную музыку, как Лист или Вагнер!” Другой сказал: “Я совершенно не понял “Интернационал”!!!
Наши два спектакля с треском провалились, и, как обычно, мы сидим на мели и не знаем, куда идти. Здесь нет ресторанов, только “дома общественного питания”, и нет парикмахеров. Единственный уцелевший реликт этого сословия, подпаливая мои волосы дрожащими пальцами, уверил меня, что ни одной дамы здесь не осталось – они их всех расстреляли.
Мы видели дом и подвал, где они расстреляли некую семью. Этим кошмаром, кажется, переполнен воздух. Невозможно представить себе ничего более ужасного”.

Айседора Дункан, танцовщица, 1924 год

ЛЕТОПИСЬ 

МУЗЕИ 

Свердловский областной краеведческий музей

Улица Малышева, 46

Здешнее краеведение – ровесник города. И даже старше. Ведь еще до основания Екатеринбурга были исследованы его недра. А это как-никак один из основных разделов краеведения.
Однако же всплеск интереса к собственной истории, который захватил Россию в конце позапрошлого столетия, не оставил в стороне и Екатеринбург. В 1871 году здесь создается УОЛЕ – Уральское общество любителей естествознания. Именно энтузиасты УОЛЕ начали собирать коллекцию, которая впоследствии составила основу здешнего музея.
Следующий пик краеведческой активности пришелся вовсе не на 1918 год (как в большинстве российских городов, экспроприированное у бывших бар имущество волей-неволей вызывало интерес), а на двадцатые. Город готовился к празднованию двухвекового юбилея. В 1922 году губернское начальство приняло постановление:
“1. Считать необходимым устройство и празднование 200-летия г. Екатеринбурга и приурочить дату празднования ко дню освобождения Екатеринбурга от Колчака, т.е. 15 июля 1923 г.
2. Для разработки плана и программы празднования и проведения предварительных работ создать комиссию…
3. Поручить комиссии выработать и в недельный срок представить на учреждение президиума губисполкома положение о таковой”.
Дело завернулось не на шутку. В планы комиссии входила исследовательская, издательская и другая популяризаторская деятельность, а также главное – создание постоянного дома-музея в самом роскошном из екатеринбургских дворцов – доме Расторгуева-Харитонова, “представляющем в архитектурном и историческом отношениях стильный памятник прошлых времен”. По замыслам энтузиастов, дворцом тот музей не ограничивался – со временем он должен был активно прирастать различными исследовательскими учреждениями – ботаническим садом, к примеру.
Мысль была неновой – ведь еще до революции “любители естествознания” хотели разместить в этом дворце музей, поскольку он “должен занимать в городе центральное, во всякое время доступное место и привлекать публику своею наружностью”.
Музейная коллекция начала пополняться с новой силой. “Уральский рабочий” писал в 1923 году: “За последние дни усилилось поступление в музей УОЛЕ различных предметов, характеризующих быт старого Екатеринбурга. Получены интересные портреты, предметы домашнего обихода. Население города, особенно екатеринбургские старожилы, поддерживают Общество в его предъюбилейной работе”.
Дальше – событие довольно неожиданное, но вполне в духе того времени. Президент УОЛЕ М.О.Клер арестован. Причина ареста – экономический шпионаж в пользу французских капиталистов. Смертный приговор, который все же заменили долгим заключением.
Выставка УОЛЕ однако же была открыта, правда, с некоторым опозданием – 1 августа. Правда, не в харитоновском дворце (там разместился конкурент гораздо более солидный – Коммунистический университет), а всего-навсего в Горном училище.
Выставка проработала всего лишь двадцать дней, после чего была расформирована. Но интерес к краеведению был только лишь возбужден. Павел Бажов (работавший в те времена в отделе писем екатеринбургской “Крестьянской газеты”, писал о своем материале: “Это же краеведческая река! Мощная, полная красоты и неисчерпаемых стилистических, художественных и научных богатств. Течет она, блестя юмором, сверкая веселой рябью народного говорка”.
В результате в 1925 году музей (тогда еще в некотором роде виртуальный) получил статус государственного, начал прирастать недвижимостью, а затем распространять свое влияние и на другие города. В наши дни Свердловский областной краеведческий музей уже не просто экспозиция, а целая музейная империя. Помимо главной экспозиции, которая расположилась в особнячке на улице имени революционера Малышева, в него входят Выставка открытого хранения фондов (она занимает собор Александра Невского), выставка “Народные художественные промыслы России” (проспект Ленина, 69), Музей природы (Исторический сквер), Музей радио имени А.С.Попова (улица Розы Люксембург, 9/11), Музей плодового садоводства Среднего Урала (улица Октябрьской революции, 40), Музей купеческого быта (улица Сакко и Ванцетти, 28), а также множество музеев в городах Свердловской области.
Главный же здешний экспонат – так называемый Шигирский идол. Он считается древнейшей в мире деревянной статуей. Идолу девять с половиной тысяч лет.
КСТАТИ, основная экспозиция музея расположена в бывшем особняке промышленников Поклевских-Козелл и в соседствующем с ним доме Екатеринбургского городского общества.

ИНТЕРНЕТ 

http://history.e-burg.ru

Екатеринбургский летописец
“Неповторимое своеобразие Екатеринбургу придавало купечество благодаря тому, что в подавляющем большинстве своем происходило из старообрядцев. Раскольники и в быту старались придерживаться старины: “Здешние купцы и мещане одеваются в русское платье, хотя небогатое, но чистое и опрятное; жены их носят кокошники, сарафаны и душегреи разных шелковых материй, а богатые – по большей части парчовые и штофные”; “Мужчины из купцов и мещан, носят сюртуки и кафтаны; никто из них бород не бреет, а особливо раскольники почитают бороду неприкосновенною. Но несмотря на соблюдение целости своих бород, иные из купечества и мещанства, даже и раскольники, стригут волосы на голове по-немецки, то есть чупом. Эта странная мода здешних мужчин многим россиянам покажется смешною, но здесь, между ее почитателями, она имеет свою цель, а именно: следующие этой моде считают себя образованнее тех, которые ее отвергают”. Отношения между представителями разных конфессий были достаточно напряженными, один из очевидцев свидетельствовал, что “в Екатеринбурге часто можно наблюдать, как подростки, дети православных и староверцев, дерутся на улице, на глазах у всех осыпают друг друга ругательствами”.
Многие из екатеринбургских купцов торговали мясом и занимались мыловаренным, кожевенным и салотопенным промыслами. Помещения для этих вонючих производств располагались тут же на усадьбе, рядом с домом, поэтому “сальники” селились подальше от центра на так называемой “Заимке” (район современных улиц Куйбышева, Декабристов, Розы Люксембург, Чапаева). После открытия в Сибири россыпного золота местное купечество вложило капиталы в прииски, патриархальность быта сменилась безоглядным прожиганием денег.
“Здешняя роскошь состоит в страшных тратах на тщеславные, на бестолковые пиры, которыми щеголяет одна половина общества, то есть класс купцов и золотопромышленников, перед другою половиною, то есть чиновниками и офицерами горного ведомства”, – сетовал современник. Но всех затмила свадьба дочери Аникия Резанова с сыном Тита Зотова, состоявшаяся в 1847 г. “Не описываю подробностей пира, – восклицал летописец, – потому что боюсь, не поверят правдивому перу моему: так баснословны картины и размеры роскошного празднества!” При этом в обычные дни те же миллионщики жили весьма скромно, экономно и после каждого загула искренне отмаливали грехи свои. Показательно, что в среде купеческой молодежи в 1840-е гг. участились случаи смерти от белой горячки, при том что еще совсем недавно старообрядцы к вину и табаку не притрагивались”.
Этот сайт – не просто скромная страничка, посвященная истории города Екатеринбурга. Это довольно объемный ресурс, посвященный городской краеведческой жизни. А таковая жизнь, оказывается, имеет свое место.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"