СОЛОВЕЙЧИКОВСКИЕ ЧТЕНИЯ

Сцены в учительской
Открытая репетиция пьесы С.Соловейчика «Печальный однолюб»

Один из сюжетов пьесы, написанной Соловейчиком в 70-е годы: придирчивая комиссия обсуждает открытый урок педагога-новатора. Дела давно ушедших дней или история, по-прежнему актуальная для российского учителя?
Молодые актеры и режиссер КлассТЕАТРА проводят первую репетицию пьесы сразу на глазах у публики! Публика разная: учителя, специалисты по театральной педагогике, режиссеры школьных театров и преподаватели предмета «театр», еще пока нового, но все менее неожиданного в сетке школьного расписания.
Пьеса необычная. Действующие лица – школьный народ, типажи всем известные, попробуй исхитрись освежить образ! В семидесятые годы «Печальный однолюб» с успехом шел в Центральном детском театре. Тогда проблемы прогрессивного педагога, окруженного стеной неприязни, были тоже злободневными, но казалось, до их разрешения рукой подать. А теперь?
Репетиция показала, что сегодня с пьесы считываются нюансы более тонкие. Играли беззаботное превосходство и плохо скрываемую зависть. Беспощадность ограниченности и максимализм творца. «Человеческое, слишком человеческое».
На глазах у зрителей вопрос «что играем?» обсуждался и решался в разных вариантах. Открытая драматургия репетиции была в том, что один педагогический текст, напечатанный на листах, интерпретировался другим, режиссерским, и тут же вырастал в третий, представляемый на площадке, а потом благодаря комментариям участников – в четвертый, пятый, шестой. Путь к образу – по наитию, на ощупь.
Александра Ершова. Выходите, выходите с урока! Кто как, кто с каким ошеломлением! Ира, все внимание на Лунева. Вы говорите, говорите, но внимание должно быть там… И звучит это подробно-подробно, как бухгалтерия.
Алена вне роли. Теперь логика ясна. Можно, мы еще раз? Хочется, чтобы это скомпоновалось.
А.Е. Алена, пропускаем вашу сцену, прошу несколько терпеливее слушать текст… Вот ужасно трудный момент. Как сделать абсолютной правоту учителя? Может быть, проверка тетрадей?
Голос из зала. У вас противоречие. Он уже проверил работы, пусть, например, выставляет оценки в журнал.
А.Е. Спасибо. Да, его надо чем-то занять. Потому что мы не можем сделать его трибуном. Говорите совсем без пауз, побыстрее. Текст!
Владимир в роли учителя. Я проверяю только короткий конспект. Посмотрел: отметка. Отметка! Это их ошеломляет.
Ира в роли учителя. Надо творческую мысль развивать. Творчество! Вот кумир современной педагогики!
А.Е. А, вот кто главная врагиня! Давайте сделаем так, чтобы ее сразу узнавали. Ля-ля-ля… А потом как вцепится! Дайте ее слова с юмором!
Голос из зала. Слова не так важны, ведь все доказательства – в тетрадях учеников, нужны эмоции! А люди даже не пытаются понять очевидную правоту!
А.Е. Спасибо, ну так захватывайте же его, захватывайте! А он и ручку даме может поцеловать: извините, с вами мы друг друга не поймем… Нет-нет, ты не отсюда смейся, смейся вон оттуда! С центра! Ах, мы Олегу говорить не дали.
Олег в роли учителя. Долг учителя – учить. Долг ученика – учиться.
А.Е. Его слова так банальны, сколько раз слышали! Они уже стоят в сознании людей, как Ленин на постаменте. А если придать им максимально тяжелый вес? Человек-то совсем перевернутый! Пошли!
(Олег говорит монотонно и тяжело, словно: «Лошадь жует овес», «Волга впадает в Каспийское море»… Эпизод приобретает эмоциональный накал, и картинка складывается). … Хорошо. Теперь дальше. Какую сцену взять? Любовную или с родителями? (Зал просит любовную). Начинаем читку. (Алена читает, режиссер попутно проясняет контекст.) Теперь по ролям.
Алена вне роли. А давайте войдем в эту сцену из той, которую играли.
А.Е. А давайте. Делаем толпу и освобождаемся от ее тяжелого веса.
Голос из зала. Учтите, что в любовной ситуации Лунева заинтересованы все действующие лица.
А.Е. Я не учла это предполагаемое обстоятельство… Это усложняет задачу: надо, чтобы оценка была видна. То мгновение в работе актера, которое называют «оценка факта». Оно и в жизни имеет огромное значение, и в педагогике. Заметьте, учитель привык ничему не удивляться. И если удивляется, то только плохому. Хорошее – это само собой, хорошее в ребенке учителем замалчивается. На самом же деле учитель должен удивляться хорошему: «Как! Ты сам это сделал?!». А плохому удивляться не надо.
Ира вне роли. Александра Петровна, значит, надо на Оксану внимание переносить? А пусть она что-нибудь уронит, тогда Лунев поднимет, и глаза их встретятся.
Голос из зала. Да! Например, обручальное кольцо!
А.Е. Нам подали превосходную идею. Ира! Хорошо придумала! Итак, изначально все к нему спиной. Пробуем! (Долго отрабатывается интонация реплик героя: по чувству режиссера, они должны быть предельно глубокими и многозначными – обобщенным любовным объяснением.)
А.Е. Молодцы, молодцы! Окунулись в технику действия, а теперь режиссируем следующую фразу. Актерское поведение – наш хлеб. Почему-то учителя не хотят его есть. А ведь учителя и актеры – одна когорта. Вон кто-то вышел из зала. А ведь мы могли бы в пьесе сыграть персонажа, который демонстративно уходит.
Голос из зала. Может, ушли потому, что пьеса Соловейчика о том времени, которое уже ушло, о тех педагогах, которых уже нет в школе?
Другой голос из зала. Как же! В том-то и дело, что все остались на местах! Только вчера я оказалась участницей похожей сцены в учительской. Ничего не изменилось!
Голос из зала. Нет, вы не передали дух того времени! Вы играете современных людей, а вот попробуйте передать психологию учителя семидесятых! Советской школы в вас нет!
А.Е. Может, это и важно, не знаю…
Голос из зала. Спасибо огромное за удовольствие, которое нам доставила репетиция, очень захотелось увидеть пьесу целиком!
Александра Петровна всех благодарит, раскланивается и представляет актеров: Алену Бродягину, Оксану Зиренко, Владимира Костюка, Иру Новикову, Машу Антонову, Олега Жирицкого и Женю Неделина…
По их счастливым лицам так много становится видно!

Людмила КОЖУРИНА

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"