ПЕРВАЯ ПОЛОСА

Маэстро, мы готовы!
Школьная партитура для голоса с оркестром

Согласитесь, жизнь любой школы сплетена из мелких малопонятных стороннему человеку деталей. К ним привыкаешь. Но убери хоть одну, даже самую маленькую, и начнет уходить, умирать нечто неизмеримо более важное. Словно в оркестре вдруг перестает звучать флейта-пикколо или в хоре не в такт вступят высокие голоса.

Как же без Рафаэля?

…Маленькая секретарская перед кабинетом директора. Сейчас откроется дверь и мне предложат войти. Чуть-чуть волнуюсь. Жду. И вдруг замечаю на противоположной стене – что бы вы думали? – галерею классических портретов мадонн с младенцами на руках. Тут и Рафаэль, и Леонардо да Винчи, и Микеланджело. Мадонны нежны и умиротворены. Но зачем эти портреты повесили перед кабинетом директора поселковой школы? Не понимаю! Даже смешно!
– Анатолий Федорович, зачем вам эти мадонны?
– Ничего особенного. Просто мой директорский эгоизм. Прежде буквально хватался за таблетки, когда в кабинет входили раздраженные учительницы. Не умел с ними разговаривать. Вот и стал приглашать их только после общения с мадоннами. Посмотрят и… ну, остынут, что ли…
Вы улыбнулись. Но не спешите иронизировать. Сотни ученых-психологов бьются над разработкой методик снятия профессиональных стрессов. И сколько всего уже придумали! Но мало какие из этих методик становятся органичными в конкретной школе. Чаще жизнь сама рождает нечто уникальное, незначимое для остальных, но гениально простое и разом решающее десятки только здесь и сейчас возникающих школьных проблем. А приглядишься – перед тобой неуловимая деталь, которая и составляет главную особенность школы.

Где стоит директорский стол?

Об этой школе рассказывали разные чудеса: и потрясающие гончарные мастерские, и театр, и свободное посещение уроков. А само здание на терем похоже – индивидуальный проект. Прихожу.
– Можно с директором поговорить?
– Можно, можно! Если, конечно, она за столом.
– Что значит за столом?
– А вы поднимитесь на второй этаж и увидите.

Посреди самого большого в школе холла стоит огромный директорский стол с телефонами, папками, личными делами, с букетом цветов в вазе. За столом сидит директор школы. К ней то и дело подбегают учителя с классными журналами, завучи с вопросами по расписанию, нянечки с метелками, и тут же колесом носятся дети – хозяева школы. В какой-то волшебный момент звенит звонок, и все вокруг стола затихает. Директор берет в одну руку телефонную трубку, в другую перо и… продолжает работать. Ее стол стал капитанским мостиком, штурвалом воздушного лайнера, режиссерским пультом – средоточием всей школьной жизни.
– Боже мой! Как вы это выносите?!
– Обыкновенно. Сначала был долгий ремонт, и стол из моего директорского кабинета вынесли. А потом он так и остался стоять на-
против парадной лестницы. Да мне тут в сто раз легче работается! Пульс школы чувствую. Люди привыкли, что если я не в классе, то за столом.
Возможно, эта история – всего лишь забавная деталь жизни одной московской школы, но, приглядевшись, понимаешь, что именно она и решает здесь все. И когда мне пришлось создавать свою маленькую школу, я уговорила коллег сделать учительскую без дверей. Ах, как нам всем это понравилось!

Наши школьные хоры

– Людмила Геннадиевна! Вас в актовый зал просят на репетицию!
В школе был хор.
Николай Иванович развел меха баяна, и вот уже нет ни Людмилы Геннадиевны, ни Пуговкина из 5 «Б», ни Юлии Тимофеевны, ни Виталия Кирилловича. Дети и взрослые стоят на общих скамейках, принесенных из спортивного зала в актовый, и на наших глазах рождается песня. Хор – дело особенное. Тут голос сливается с голосом. И дыхание соседа словно твое собственное. Песня сложится, лишь когда даже чуткое ухо не сможет различить, где звучит мальчишечий дискант пятиклассника, где глубокое меццо-сопрано учительницы истории, а где гудящий бас мастера трудового обучения.
Смысл жизни школы заключается, на мой взгляд, в том, что вся педагогическая работа строится от учителя-человека с учетом возможностей его, особенностей характера. Словно ведет здесь каждый инструмент свою, одному ему свойственную линию, не претендуя на то, чтобы всех перекричать, доказать, что именно его саксофон – это то самое, что необходимо детям. В музыке нет хороших и плохих инструментов, есть лишь верно настроенные и фальшивые, кем-то и чем-то расстроенные. А так ведь бывают ситуации, когда и барабанной дробью можно заснувшие сердца разбудить быстрее, чем скрипкой…
Где наши школьные оркестры и хоры? Я думаю об особенном дыхании обыденной школьной жизни, о слаженности, состроенности педагогических судеб, отраженных в зеркале детского опыта и в наших учительских интонациях. Что, если однажды войти в школу, как в хор? Кто посмелее, стал бы запевалой, набрал в легкие побольше воздуху, выбросил из головы суету и поймал бы глазами кончик дирижерской палочки. Маэстро, мы готовы!

Елена ХИЛТУНЕН

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"