МЛАДШАЯ ШКОЛА
Осенний день на память
Записки бабушки первоклассника
Колючие штаны
Еще весной родители будущих первоклассников
дали подписку, что в конце августа придут в школу
покупать форменную одежду для своих детей.
Велено – сделано. «Мне штаны колются», – тихо на
ушко маме сообщает новость Данила. Дело
происходит в классе, который переоборудован в
примерочную комнату.
«Моему ребенку брюки колются», – смело глядя на
завуча, а именно она руководит продажей товара,
мама громко озвучивает шепот сына. Она тоже
волнуется, но виду не подает. «Странно, – делает
удивленные глаза многоопытный завуч. – Никогда
никому не колются, а вашему колются». И тут же
добавляет: «Берите, берите, а то и этих не будет».
Штаны куплены бесповоротно. Но сомнения
остаются, и весь вечер семья обсуждает: что
делать со штанами, чтобы ребенку в казенной форме
было удобно.
Решение принято. Бог с ними, деньгами. На
следующий день мама едет в магазин за неколючими
штанами. Поездка выходит удачной. Штаны
покупаются вместе с ботинками, от которых Данила
в полном восторге: узконосые, на каблуке, первые в
жизни серьезные мужские ботинки. Он вываливает
из шкафчика в прихожей все средства для обуви и
самозабвенно надраивает покупку, конечно же моей
любимой белой губкой. Блеск ботинок отражается
на всех стенках коридора.
Корзиночка
По семейному распределению обязанностей
накануне первого сентября я должна была купить
цветы: сиреневые хризантемы на длиннющих ножках.
Но осуществить задуманное не удалось:
раздавшийся на работе телефонный звонок «отбой,
цветы уже купили» поменял планы. Возвращаюсь: на
кухонном столе стоит миленькая маленькая
корзиночка с пестрыми полевыми цветиками,
веточками и как-то неожиданно подошедшей ко
всему этому разнотравью розовой розой
посередине.
Жаркие страсти вокруг корзинки к моему приходу
утихли, и я застала только слабые отголоски той
бури, которая бушевала на кухне два часа назад, о
чем и поведал мне Данила. Оказывается, папа,
возвращаясь с работы, притормозил у цветочного
павильона и вернулся в машину с приглянувшейся
ему корзиночкой. Когда он, счастливый и
довольный, вошел в дом с покупкой в руках, то
через минуту чуть не был выкинут за дверь вместе
с приобретением. Маме первоклассника корзиночка
решительно не понравилась. «В таком случае, –
сказал покладистый папа, снимая домашние тапочки
и надевая ботинки, – в таком случае я еду за
хризантемами». И тут на сцену домашнего театра
вышел Данила-миротворец. Корзиночка ему очень
нравится, и ведь это он, а не мама будет дарить
цветы Елене Геннадиевне. Мама
пофыркала-пофыркала и согласилась. Папа надел
тапочки.
«Купи мне учебник с настоящими примерами!»
Белая рубашка, жилетик «в рябочку», брюки на
пестрых подтяжках и блестящие остроносые
ботинки: он себе нравился так, что на все
остальное не в силах был обращать внимание, чуть
не забыл корзинку с цветами.
– Бабушка, мы пошли, пока! Я сяду за первую парту!
Хорошо бы был урок математики! – кричал он мне
из-за двери, уплывая в десятилетнюю даль под
охраной двух сторожевых кораблей: папы и мамы.
А я осталась дома с младшим внуком Дениской.
Занятия в школе кончались в одиннадцать. Там, в
далеком городе, уже все произошло. А здесь по-
летнему светило солнце и на маленькой детской
площадке за школой бегал Данила.
– Мне мэр города подарок подарил! – закричал он,
увидев нас с Дениской. – Вот, смотрите! – И
вывалил из рюкзака на скамейку несколько цветных
открыток. – Это билеты на олимпиаду 2012 года, а
математики не было, и я сижу за последней партой!
Первая парта и математика – ерунда, они еще сто
раз будут, говорю я, а билет классный. Повесим его
в рамочку на стенку, чтобы не потерялся за
восемь-то лет. Потом мы долго фотографировались
маминым «Зенитом», временами сетуя, что
зелененький сигнальчик в объективе не всегда
загорается, а потом пошли домой. До срочных
новостей из далекого города Беслана оставалось
двадцать минут.
На следующий день за обедом Данила проговорился:
больше не понесу первого сентября цветы. На наше
недоуменное «почему?» ответил: учительница
выкинула корзиночку в мусорное ведро. Сам видел.
На столе стоит большой букет, а корзиночка
валяется в мусорном ведре. Переубедить: нет, ты
ошибся, это, наверное, была какая-то другая,
сломанная корзиночка, с прошлого года завалялась
– не удалось. Зато в положительных эмоциях –
переезд на предпоследнюю парту («посадили рядом
с девочкой, у нее сломана рука, а я самый тихий в
классе»), и наконец-то началась математика,
правда, такая, детсадовская: заяц съел три
морковки, а потом еще две («Бабушка, купи мне
нормальный учебник с примерами, я буду решать»).
* * *
Игра с братом в террористов и заложников
возникает так же неожиданно, как исчезает. Ролями
меняются. «Дениса, теперь ты врач, должен меня
лечить», – шепчет раненый Данила. Дениса
отбрасывает пистолет и гладит брата по руке:
«Все! Ты поправился!»
Вечером Данила тихонько пробирается в мою
комнату: «Бабушка, ты будешь телевизор смотреть,
можно я с тобой немножко посижу? В этой больнице
будут раненые ученики? Я тоже хочу свою игрушку
отдать. Это же у нас, в центре… Ты можешь узнать,
как туда доехать?»
Анна ЗЕМСКАЯ
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|