КУЛЬТУРНАЯ ГАЗЕТА
КИНОПРОБЫ
Возвращение к нашим отцам Владимир
Машков снял драму, будто пережитую им самим
То, что фильм «Папа» Владимира Машкова,
вышедший в конце августа на экраны Сибири и
Дальнего Востока, а теперь достигший московских
кинотеатров, отсылает зрителей к прежде виденным
советским картинам 50-х годов, отнюдь не
характеризует его плохо. Наоборот, это позволяет
работе сравнительно молодого режиссера
(популярному российскому актеру, поставившему
свою вторую ленту, исполнилось сорок лет после
завершения съемок) вписаться в традицию
отечественного кинематографа. Хотя Машков не
свободен от чересчур «киношного» представления
о прошлых временах, свидетелем которых он не был,
из-за чего мы встречаемся с некоторыми
фактическими неточностями, воспроизведение
провинциальной местечковой жизни на экране
грешит приблизительностью, но поистине поражает
органичность и точность существования
петербургского актера Сергея Дрейдена в образе
рано состарившегося во время бесплодных
странствий по миру доморощенного философа
Мейера Вольфа.
И все-таки Владимир Машков чувствует минувшее
неким внутренним чутьем и помнит словно личной
памятью, превращая повествование о чужой жизни в
ретродраму, будто пережитую им самим. Можно
сказать, что он сроднился с этим человеком,
четыреста раз сыграв на сцене Театра Табакова
немолодого еврея Абрама Шварца в спектакле
«Матросская Тишина».
Абрам готов посвятить всего себя тому, чтобы
непременно выбился в люди и стал большим
музыкантом его сын Давид. Мальчик вырос и
действительно отправился покорять Москву и мир,
предпочтя на всякий случай в условиях
социалистической тоталитарной системы утаить
свое происхождение из заурядного украинского
городка под названием Тульчин и род занятий
отца-кладовщика, никак не предполагая, что тот
заявится однажды в столицу и поставит
перспективного юного скрипача в весьма
неудобное положение.
Между прочим, Владимир Машков в большей степени,
чем, например, Александр Велединский в картине
«Русское» (она была представлена на том же
Московском международном кинофестивале в
параллельном конкурсе «Перспективы»), чуть ли не
программно ориентирующийся на типичную
«русскость» повествования о судьбе будущего
литератора, пытается выйти и выходит в «Папе» на
общечеловеческий контекст истории, о которой
рассказывает. И в частности, включает в действие
отсутствовавший по многим причинам в пьесе
«Матросская Тишина» Александра Галича (она,
написанная вскоре после войны, попала в театр
«Современник» только в 1956 году и все равно
оказалась под запретом) момент исхода евреев из
своего местечка в ожидании скорого расстрела у
близлежащего яра или же мучительной смерти в
концлагере. Хотел режиссер того или нет, но его
рассказ об оказавшемся на войне молодом
музыканте, который непременно должен продлить
свой «род Давидов», будет соотноситься с
«Пианистом» Романа Поланского. И
сентиментальность финального посвящения «нашим
отцам» тоже свидетельствует о желании Машкова не
только заставить публику расчувствоваться (а
зрители дружно голосовали за «Папу» и на
Московском международном фестивале, и в Выборге,
где проводится киносмотр «Окно в Европу»), но и
придать собственному кинотворению одновременно
обобщенный и неожиданно исповедальный характер.
Не о себе, однако и про себя!
Сергей КУДРЯВЦЕВ
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|