ЛЮБИМЫЙ ГОРОД N37
ПРОГУЛКА 

По обе стороны канала

В городе Дмитрове проспектов нет. Прямых и длинных улиц тоже не сыскать. Прогуливаясь этим городом, приходится плутать, теряться и время от времени вдруг обнаруживать, что проходил мимо этого домика или же этой церкви полчаса назад и непонятно почему вдруг снова оказался в этом месте.
Тем, собственно говоря, и мил Дмитров.

Маршрут 1 – “Северный город”, маршрут 2 – “Южный город” и маршрут 3 – “Срединный город”.

Вокзал Универмаг Суконная фабрика Дом Рыбакова Богадельня Введенский храм

Северный город

Прогулку по северной части Дмитрова лучше всего начать от железнодорожного вокзала. Он, хотя и не считается архитектурным памятником, очень даже мил и обаятелен. Его веселенькие формы и раскраска располагали к всяческим курьезным ситуациям в самые, казалось бы, неподходящие моменты. В частности, один из жителей Дмитрова, инженер А.Н.Поливанов, сообщал: «В воскресный августовский день (1941 года. – А.М.), а был он словно по заказу очень солнечным и жарким, дмитровчане, как взрослые, так и мы – дети, провожали во второй половине дня одну из частей “десантников”, как любя их называли, на фронт. Четкими рядами, с отличной военной выправкой, молодец к молодцу, под звуки военных маршей, с развернутыми знаменами и идущими впереди офицерами, шли эти смелые и бравые воины на наш вокзал в ожидавший их воинский эшелон. Но здесь не обошлось и без трагикомизма: когда колонна поравнялась с городским фруктовым садом на Советской улице, на его месте в конце 60-х годов был построен кинотеатр “Октябрь”, впереди части появилась непонятно откуда взявшаяся наша дмитровская “знаменитость” тетя Поля, большая поклонница Бахуса, правда, надо отдать ей должное, это была очень добрая и приветливая женщина, но в данный момент она была очень навеселе и босиком.
Заняв место впереди колонны, она пыталась идти строевым шагом, что, конечно, у нее не получалось, и тогда она, громко прокричав, повернувшись лицом к колонне: “Дорогие мои соколики!”, и приняв первоначальное положение, запела всеми нами любимую песню “Три танкиста”; провожающие взрослые пытались ее уговорить не портить торжество, но она была глуха к уговорам и продолжала идти и петь вплоть до вокзала, при этом все командиры и бойцы проявили полнейшую невозмутимость и большую выдержку».
В паре кварталов от вокзала разместилась главная площадь города – Торговая. Она до сих пор используется по своему старому назначению – здесь, например, находится главный дмитровский универмаг. Кстати, торговая история Дмитрова довольно древняя – еще в 1714 году Петр Первый выпустил указ о высылке в Санкт-Петербург из Дмитрова “первостатейных купцов… на вечное житье”. Естественно, для молодой столицы Петр по всей России выбирал самое лучшее.
Вскоре после этого по царскому распоряжению из Дмитрова в Санкт-Петербург были завезены саженцы яблонь, груш и слив. Приблизительно тогда же появился еще один указ – о закупке у дмитровчан прошлогоднего чесноку, “доброго и не тухлого, настоящего ценою без передачи на употребление больным матросам и солдатам”.
А в 1716 году Петр позаботился и о Москве – велел перевести в первопрестольный град из Дмитрова “кожников, которые сами у себя кожи делали, а буде из того числа взять некого, выслать из природных посадских людей за поруками”.
Правда, к началу прошлого столетия слава дмитровских торговцев и предпринимателей пришла в упадок. Писатель С.Подъячев сокрушался: дескать, жители города «занимались мелкой копеечной торговлишкой на базаре, мастерством сапожным и портняжным и т.п. Народ жил здесь бедный, словно отрезанный от мира, забитый, никогда не протестовавший, пуще огня боявшийся всякого начальства, хотя бы это начальство представляло собою какой-нибудь городовой “Морда”… Жизнь тянулась вялая, печальная, похожая на вечную осень: “ни день, ни ночь, ни тьма, ни свет…”».
И писатель вел свою мысль далее: «Все старое пошло насмарку… Всем как-то стало вдруг понятно, что “мы” отстали, что все у нас нуждается в починке, что так жить нельзя… И вдруг вместо обычных слов и речей послышались какие-то незнакомые, чудные, непонятные слова: революция, конституция, партия…»
Что ж, революция явиться не замедлила. И в результате был утрачен дух Дмитрова – города пусть и незамысловатого, не рвущегося в фавориты, но по-провинциальному спокойного, уютного, неповторимого. Того, о котором поэт Л.Н.Зилов писал:

Пять тысяч жителей, шесть винных лавок;
Шинки везде, трактир – второй разряд;
Завод колбас, к которым нужен навык;
Завод литья да кузниц длинный ряд.
Но слава города и смысл его – баранки!

Действительно, дмитровские баранки славились если не на всю страну, то уж, во всяком случае, на всю московскую губернию.
В Великую Отечественную войну главная площадь города все также оставалась и торговым, и культурным ее центром. Здесь случались самые различные события – и радостные, и трагичные. Упомянутый уже А.Поливанов писал в своих воспоминаниях: «В Дмитрове по давнему обычаю на городском рынке по четвергам и воскресеньям проходили базарные дни. В один из первых четвергов в августе месяце мама послала брата на рынок за покупкой стакана соли, кстати, сам стакан как емкость был во время войны очень употребляемой мерой измерения.
Купив соль, брат отправился с базара домой, однако стал свидетелем катастрофы, случившейся с нашим самолетом-истребителем, одним из “Яков”, который, переваливаясь с крыла на крыло, летел на очень малой высоте со стороны Москвы в направлении рынка. Подлетев к нему, он сделал над ним несколько заходов, дав в воздух ряд пулеметных очередей, видимо, летчик хотел посадить самолет на рыночную площадь, но люди, находящиеся там, не поняли его намерений и стали метаться. Самолет, теряя высоту, отвернул в сторону вала и, сбив купол каменной часовни, стоявшей напротив теперешнего универмага, которая в последние годы была переоборудована под мясной магазин и снесена в начале восьмидесятых годов, перелетел через вал и рухнул на землю около его подошвы. Летчик погиб, как стало известно, самолет летел на свою базу – Дядьковский военный аэродром, где ныне находится известный в нашей стране питомник – школа служебного собаководства».
Кстати, часовня ныне восстановлена, а неподалеку от нее стоит бронзовый Юрий Долгорукий. Правда, в отличие от конного московского, он пешеходный.
Несколько далее, на Профессиональной улице, стоит Сретенский храм (в нем служила дмитровская знаменитость – отец Алексей Покровский, исполняющий бесплатно требы в городской тюрьме). Нам же есть смысл свернуть налево, перебраться через железнодорожные пути и осмотреть очередную достопримечательность гражданского характера – развалины старой суконной фабрики. Она, вообще-то говоря, не слишком древняя – купец А.И.Тугаринов открыл ее в начале девятнадцатого века. Тем не менее сейчас постройки фабрики способны огорчить любителей архитектурной старины, зато порадовать романтиков – ценителей древних загадочных развалин.
Неподалеку же, на Рогачевской улице, дом № 24, расположен дом некого Рыбакова – весьма своеобразный теремок с двумя рожками-башенками.
Отсюда можно выйти к малопримечательной грузовой пристани и по мосту преодолеть канал имени Москвы – главную водную артерию Дмитрова. Когда-то речкой-королевой здешних мест была другая река – Яхрома. В честь нее до сих пор слагаются славные гимны. Вот, например, произведение дмитровского стихотворца Юрия Чернова:

Река торила трудную дорогу,
И надо же – на скользком берегу,
Упав, княгиня вывихнула ногу:
– Ах, я хрома!
Ступить я не могу!

Случилось это у крутой излуки,
На перекрестке глыбистых дорог,
И князь суровый – Юрий Долгорукий
Во гневе речку Яхромой нарек.

И если даже это все легенда,
Далекий всплеск фантазии живой,
Струись, реки петляющая лента,
Навеки породненная с Сестрой!

Давным-давно забыли о княгине,
И князь давно почил в архивной мгле,
А речка все течет, течет и ныне
По благородной дмитровской земле.

Дом Кропоткина Пешеходная зона Дом Клятовых Дом Новоселова Троице-Тихвинская церковь “Подлипичье”

Подобное предание действительно существовало. Но, как нетрудно догадаться, оно не имеет (и иметь не может) никаких документальных под-
тверждений.
За каналом, в доме № 26 по Старо-Рогачевской улице, расположилась аккуратненькая богадельня, основанная пару сотен лет назад городским жителем А.И.Тургановым. А неподалеку от нее (дом № 47 по той же улице) находится еще одна дмитровская церковь – Введенский храм.

Южный город

Путешествие по южной части города Дмитрова следует начать от домика Олсуфьева (Кропоткинская улица, дом № 95), в котором несколько лет прожил известный анархист П.А.Кропоткин. Он скончался в 1921 году, и с тех пор этот особнячок именовали домом именно Кропоткина, а вовсе не Олсуфьева.
Сравнительно недавно это был самый обыкновенный жилой дом (разве что украшенный мемориальной доской). Здесь проживало семейство инженера и мемуариста А.Н.Поливанова. По его воспоминаниям, своеобразное расположение особняка сказывалось при бомбардировках – жители прятались не в убежище, а под деревьями в бывшем кропоткинском саду. Впрочем, иной раз прятались в подвале соседнего милютинского дома (Загорская улица, дом № 38).
Тогда же этот особняк сделался одним из общественных городских центров: “В октябре месяце в передней части дома разместился райисполком, председателем которого в это время был Иван Васильевич Кириллин, человек, со слов мамы, отличных организаторских способностей, глубокой порядочности и душевности.
Наш дом стал центром деятельности народной власти. Все время раздавался стук пишущих машинок и телефонных звонков, приходили и уходили люди с серьезными и озабоченными лицами, в большинстве своем мужчины.
Много времени проводила там и наша мама, выполняя какую-то работу”.
Но детей гораздо больше угнетали не бомбардировки и не суета общественного учреждения, а трагедии гораздо меньшего масштаба: “В один из дней мама увидела на нашей усадьбе непонятно откуда взявшуюся овчарку и, будучи человеком очень любящим этих четвероногих животных, позвала ее, та послушалась мамы и вместе с ней вошла в дом. В то время у нас был маленький пушистый сибирский котенок, увидев которого овчарка в доли секунды бросилась к нему и его задушила; помню, что мама схватила кочергу и стала ею ожесточенно бить собаку, а я стал горько плакать из-за котенка. Избитая собака была выдворена на двор, но не ушла, а улеглась напротив нашего входа в дом под сосной, бывшей самым высоким деревом в городе Дмитрове. Через какое-то время мама попросила проходивших по улице бойцов забрать собаку, что они и сделали”.
Случались и другие неприятности: “В зимние месяцы ребята нашей округи катались кто на чем по Школьной улице. Путь начинался от Красной школы – ныне филиал муниципальной средней школы № 1, пересекал Московскую улицу и завершался у складов райпотребсоюза.
Брат Коля собственноручно изготовил замечательную таратайку, изобретение тех военных лет, на которой мы с ним вдвоем носились по этой Школьной улице, однажды чуть не угодив под лошадь-тяжеловоза напротив дома Башкировых (теперь на месте их дома и усадьбы выстроен девятиэтажный крупнопанельный жилой дом № 7). Брат успел меня столкнуть с таратайки, а сам с нею, успев немного притормозить, застрял в передних ногах лошади, которая поднималась вверх по улице, везя с чем-то сани. Возчик, а это оказалась женщина, изрядно отругала “катапультировавшегося” брата, а затем даже помогла ему вытащить таратайку. Хорошо, что хорошо кончается. Иной раз мы с братом ухитрялись вдвоем уместиться в панцире нашего прапрадеда – вот что значит молодо-зелено – и также носиться в нем по Школьной улице”.
Словом, молодыми дмитровчанами война воспринималась как-то не всерьез.
Увы, сегодня дом Кропоткина переживает времена отнюдь не лучшие. Он сильно заброшен и, похоже, в скором времени совсем разрушится. Однако же для жителей Дмитрова это один из самых сокровенных памятников города. А упомянутый уже поэт Чернов воспел его в стихотворении под названием “Кропоткин в Дмитрове”:

Под окном его старые липы цветут.
Дом Олсуфьева.
Дмитров.
Последний приют.
Это было давно, это было тогда,
Когда жил он на тихой Дворянской,
И кустилась седая его борода,
Словно пена волны океанской.
Он из прошлого века в двадцатый шагнул:
Годы странствий, открытий, исканий.
Было все: водопадов немолкнущий гул,
Ледников обнаженных сверканье.
По нехоженым тропам водила судьба,
И нелегкую участь сулила борьба.
Петербург. Стыло-каменный склеп – каземат.
Каземат… Каземат…
Шаг вперед, шаг назад.
Богатырское тело хотели сломить,
Дух мятежный хотели сковать и убить.
Не смогли…
Петропавловка.
Дерзкий побег.
И покрыл его голову снег.
Ранний снег…
Дом Олсуфьева. Свет над широким столом.
Очень редко Кропоткин витает в былом.
Скоро восемь десятков, и надо спешить.
Сколько замыслов надо успеть завершить!
Не дописана книга…
Ну что вы, года,
Если жажда творить в нем жива, как всегда.
Есть перо, и бумага, и свет над столом,
Наклонился Кропоткин и водит пером,
И как будто в грядущее строки бегут…

Дом Олсуфьева.
Дмитров.
Последний приют.

Продолжение Кропоткинской улицы – пешеходная зона, украшенная презанятнейшими невысокими статуями. Но главное на ней – конечно же архитектурные шедевры: деревянный дом Клятовых (№ 85), деревянный же дом Новоселова (№ 83), сруб Гревцовых (№ 79). И как некий инопланетянин, смотрится рядом с ними дорогой отель (улица Лиры Никольской, дом № 7), тоже, впрочем, размещающийся в памятнике, правда, сильно измененном, – в доме некого Вадбольского.
Дальше такой же деревянный дом Фуфаевых (Пушкинская улица, дом № 37) и в квартале от него довольно симпатичная Троице-Тихвинская церковь (Пушкинская улица, дом № 17). До революции она была известна одним из священников – Дмитрием Цветковым. Человек разносторонних способностей, он не только вел с дмитровчанами беседы о спасении души, но и преподавал им хоровое пение и чистописание.
Недалеко от этой церкви разместился Борисоглебский монастырь, а в двух кварталах на северо-запад – усадьба “Подлипичье” с Казанским храмом. Она была построена в далеком восемнадцатом столетии, а в конце позапрошлого столетия украшена масштабной башней. Эта усадьба была во владении рода Хитрово, вошедшего в историю в первую очередь Хитровым рынком – московским обиталищем бездомных и бандитов, также располагавшимся на их земле.

Срединный город

Валы Присутственные места Тюрьма Гимназия Жилые дома Кирилл и Мефодий

Главная же достопримечательность города Дмитрова расположилась, как нетрудно догадаться, в самом его центре. Это уникальнейший дмитровский кремль. Он, во-первых, уникален потому, что состоит лишь из одних валов – здесь нет ни стен, ни башен, ни ворот (некогда здесь, правда, были стены и десяток башен, но, будучи сотворены из дерева, они конечно же до наших дней не сохранились).
Во-вторых, тут до сих пор стоят самые что ни на есть обыкновенные домишки – покосившиеся, незамысловатые и прокопченные. Кремль застроен деревенскими домами с огородами, сараями и даже не особо крупной живностью.
В-третьих, здешний кремль в отличие от большинства таких сооружений стоит не на горе, а по большому счету в яме. Объяснение тому достаточно простое: когда Юрий Долгорукий со своим семейством проходил по современной дмитровской земле (с не слишком благовидной целью – сбором дани), он очень сильно торопился и заложил город наспех, не особенно задумываясь.
А в-четвертых, Дмитров получил название в честь новорожденного младенца. Князь Юрий Долгорукий назвал новенький российский городок по имени своего сына Всеволода, прозванного впоследствии Большим гнездом (у него родилось ни много ни мало двенадцать детей), князь Юрий Долгорукий и назвал новенький город Дмитров. И никакого парадокса в этом нет – сын основателя имел два имени. Одно, светское, – Всеволод, другое же, церковное, – Дмитрий (он родился в день святого Дмитрия Солунского).
“В 1147 году родился Юрью сын Дмитрий бе бо тогда на реце на Яхроме и со княгинею и заложи град во имя его и нарече Дмитров”.
Сам же город был построен в 1154 году.
Тем не менее (а может быть, благодаря всем этим качествам) дмитровский кремль – одно из самых обаятельных и колоритных крепостных сооружений древности. К тому же очень даже впечатляющи его размеры – кремлевский вал в своей окружности составил 980 метров, максимальная высота стен – около двух десятков метров, а пошло на эти стены 190 тысяч кубометров земли.
Дмитровскому кремлю пришлось несладко. Чего стоит хотя бы набег тверяков 1373 года: “Подойдя к Дмитрову вместе с литовцами, Михаил Тверской город пограбил, посад и села пожег, а бояр и людей многое множество с женами и детьми в Тверь свел и с города откуп взял”.
Не отличалось особой гуманностью и так называемое смутное время, когда польские интервенты заняли Дмитров и устроили здесь бессмысленные и жестокие бесчинства: “...огнем его пожгли, а московскую силу и посадских людей, жен и детей их посекли, а церкви Божии осквернили… с икон оклады сдирали, иконы метали, и книги пограбили, и церкви пожгли”.
(Правда, поляки без особых проявлений героизма сдали дмитровскую крепость войскам М.Скопина-Шуйского. Сама Марина Мнишек поднялась на крепостную стену и стыдила польских воинов: “Что делаете, трусы, я женщина, а не растерялась”. Но на поляков ничуть не подействовал этот пропагандистский приемчик.)
Да и многочисленные эпидемии не слишком-то щадили город Дмитров. В летописях то и дело попадались вот такие записи: “Того же лета бысть мор на люди по многим странам, а болесть такова: первое разболится человек, и руце, и нози прикорчить, и шею скривить, и зубы скребчеть, и кости хрустять, а съеставы в нем троскотаху; кричить, вопить; у иных же и мысль изменится, и ум отымется, иные один день поболевши умираху, а иные полтора дни, а иные два дни; а иных бог миловаше: поболевши три или четыре, и паки здрави бываху. Сею же болестью умирали в волостях во Ржевских, Волотьских, Можайских, Дмитровских, Звенигородских, Переяславских, Владимирских, Рязаньских, Таруских, Юрьевских, есть же инде и по Московским волостям”.
В другой раз летописец записывал: “Того же лета мор бысть страшен зело на люди в Великом Новегороде, и во Пскове, и в Ладозе, и в Русе, и в Порхове, и в Торжку, и во Твери, и в Дмитрове, и по властем и селам. И толико велик бысть мор, яко живии не успеваху мертвых погребати… и многа села пусты бяху и во градах и в посадех и едва человек или детище живо обреташеся; толико серп пожа человекы, аки класы и быша дворы велици и силнии пусты, едва от многих един или два остася”.
Тем не менее уже к началу прошлого столетия все эти беды по большому счету позабылись, а Дмитров сделался довольно популярным туристическим объектом. В частности, в “Плане летних экскурсий на 1928 год” значилось: “ДМИТРОВ – уездный город Моск. губ.
Центр прежнего удельного княжества. Сохранился земляной кремль с собором 1509–1523 гг., в подклети которого имеются остатки собора XIV–XV вв. На стенах собора находятся знаменитые рельефы перв. полов. XVI в. местной школы. Архитектурные памятники города раскрывают эволюцию русского зодчества на протяжении четырех столетий (кон. XV – нач. XIX вв.) по памятникам церковного и гражданского строительства. Музей краеведения знакомит с историко-художественными памятниками Дмитровского уезда…
Руководитель Н.М.Иезуитов.
Сбор на Савеловском вокзале (трамваи 12, 18, 27, автобус № 5) в 8 час. Плата 2 р. 80 к.”.
Главные достопримечательности здешнего кремля – Успенский храм и так называемый административный комплекс, состоящий из здания Присутственных мест, тюрьмы и тюремной Елизаветинской церкви – как ни странно, самого нарядного из храмов города Дмитрова. В наши дни здесь размещается один из лучших в Подмосковье краеведческих музеев.
Рядышком с административным комплексом располагается дмитровская гимназия – единственная в городе постройка в стиле неоклассицизма.
А недавно в дмитровском кремле возник весьма своеобразный памятник – Кириллу и Мефодию. Два просветителя, похоже, в натуральный рост, смиренно смотрят на веселых экскурсантов. А те терзаются в догадках: неужели же Кирилл с Мефодием родились в городе Дмитрове?

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"