ЛЮБИМЫЙ ГОРОД N37
 

Все о  городе Дмитров

Дмитров – город, расположенный сравнительно недалеко от государственной столицы. Если и не ближнее, то уж во всяком случае среднее Подмосковье. Тем не менее, когда оказываешься в Дмитрове, первым делом чувствуешь именно то, ради чего и ездят в путешествия. Иллюзия (а может быть, и не иллюзия) иного мира, живущего ну совершенно по иным законам. И это ощущение начинается уже с вокзала – пряничного домика, совсем, казалось бы, не подходящего для суетливых железнодорожных пассажиров.
Впрочем, пассажиры здесь совсем не суетятся.
Центр Дмитрова – кремль без башен и стен. Увы, они до наших дней не сохранились. А может быть, оно и к лучшему – по крайней мере колоссальный земляной вал, который защищает эту крепость, смотрится так гораздо колоритнее.
Впрочем, защищать кремлевские постройки не от кого – кажется, здесь нет не только грозных иноземцев с пушками и стенобойными машинами, но даже и банальных местных хулиганов. Обитателям кремля ничто, похоже, не грозит.
А обитатели здесь очень даже необычные. Музей и храм – это понятно. Такое есть практически в любом кремле Российской Федерации. Но кроме этого дежурного комплекта здесь стоят обычные жилые домики. Трудно в это поверить, но дмитровский кремль до сих пор обитаем. И застроен он, естественно, не небоскребами (чур меня, чур!), а деревянными избушками. Такими то ли деревенскими, то ли городскими: одноэтажными, немножко покосившимися, с сараями, пристроечками, огородиками, кошками, собачками и прочим соответствующим антуражем.
Кажется, нечто подобное здесь было и во времена набегов злобных тверяков, пытавшихся в междуусобицу расширить таким образом свои владения. Правда, в наши дни никто набеги не устраивает, разве что любопытные туристы,
не удовольствуясь музеем вкупе с храмом, забредают в потаенные, жилые уголки дмитровской крепости.
Да городские власти все пугают жителей кремля переселением в многоэтажки. Но от слова к делу путь не близок.

КНИГИ 

Н.Федоров. Была ли тачка у министра?..

Дмитров: Спас, 1997

“– Гражданин начальник! Заключенный Крутиховский, статья 58-7 и 58-2, срок десять лет…
– Валерий Константинович, дорогой! – выскочил из-за стола коренастый военный. – Что же вы скрывали, какая у вас профессия?!!
– А какая профессия? Я заключенный, мое дело с тачкой…
– Нет, вы не представляете, какая у вас золотая профессия! И сами – золотой человек! Вы почвовед!
– Ну, если песок из карьера тачкой вывозить, то почвовед…
– Валерий Константинович, не надо иронии, вы должны спасти стройку… Вы как специалист видите: замучил плывун… Если нужны специалисты – академики, доктора, завтра они будут под вашим руководством. Называйте фамилии. Ну что же вы молчите?
– Ни-ко-го!.. не назову. Я скажу, а вы их завтра под 58-ю подведете и – сюда. А мне всю жизнь мучиться.
– Ну ладно, за специалистов не беспокойтесь, их на трассе канала полно: и профессоров, и академиков. Найдем. А вы берите деньги, поезжайте в Москву. Заказывайте оборудование, технику, думайте, наконец!”
Книга Н.А.Федорова – потрясающий труд о страстях, коллизиях, кошмарах и геройствах, сопровождавших строительство канала “Москва–Волга”. Ничего подобного об этой стройке еще не было написано.

И.Кишкин. Дмитров и его окрестности

Дмитров: Спас, 2000

«Татищев Василий Никитович (1686–1750 гг.).
Видный государственный деятель, крупнейший ученый и философ XVIII века. Полковник петровской артиллерии, герой взятия Нарвы и Полтавской битвы, оберцеремонимейстер при коронации, тайный советник, губернатор Оренбурга и Астрахани. После смерти отца и раздела (1712 г.) имущества получил часть сельца Горбова в Лутосненском стане Дмитровского уезда, а в 1715 году – пустошей Шеляково и Посконино в том же стане. В 1746 году по ложному обвинению Василий Никитович был лишен всех званий, чинов и выслан на житье в свое имение Болдино Дмитровского уезда. Здесь Василий Никитович закончил свой основной труд “История Российская с древнейших времен”».
Книга бывшего директора Музея-заповедника “Дмитровский кремль” Игоря Кишкина – попытка создания исторической энциклопедии Дмитровского района. Энциклопедия вышла довольно-таки краткая – всего-навсего восемь десятков страниц. Но все равно любопытная.

МНЕНИЯ 

“Горы переходят в низины. Зеленые берега сменяются чернотой болот. Проходим Мельдинские глухомани, торфоразработки, тяжелые участки, где строители положили много труда.
Строения Дмитровского кремля на горе. Первый на нашем пути шоссейный мост висит над каналом. Весь Дмитров на берегу. Для жителей этого городка сегодня большой день. Здесь никогда не плавали теплоходы. Даже малых буксиров не видели. Здесь не было такой реки.
Первомайская ночь. Яркими узорами светится над каналом иллюминированный мост. Огни теплоходов причудливыми отблесками переливаются в воде. На кораблях пляски.
Утро светлое, радостное. Вот и май 1937 года. Мы слушаем на теплоходе голос Красной площади.
Потом площадь слушает нас. Эфир несет в столицу баритоны сирен флотилии. В полдень отходим от Дмитрова. Вдали причалы Яхромской пристани. Остроконечные флаги над башнями третьего шлюза. Вторая ступень канала. Еще восемь метров вверх”.

В.Рудный, журналист, 1937 год

“Канал имени Москвы, вступивший в эксплуатацию в 1937 г., соединив Москву-реку с Волгой, преобразил природу и экономику Подмосковья. Изменилось также положение Дмитрова: он стал портовым городом.
Через Дмитров проходят теперь много судов: теплоходы, грузовые баржи, речные трамваи. Через канал переброшен ажурный мост. На берегу высятся строения пристани и речной вокзал.
Дмитров – один из старейших городов Московской области. Он возник на месте древних славянских поселений, о чем свидетельствуют материалы из раскопок Дмитровского городища, расположенного в центре города. Недалеко от городища находится Дмитровское селище”.

Путеводитель “Памятные места Московской области”, 1956 год

“Я люблю бродить по Дмитрову в ранние часы. Так было и в тот день. Ночь истаяла. Сумерки медленно уползали из города, и уже на востоке появилась светлая полоска. Она постепенно росла, ширилась, края ее зарозовели, предвещая близкий восход солнца.
Если набегал ветер, деревья, погруженные в полудрему, вздрагивали и неохотно роняли на землю кружащиеся листья. Осень, вооруженная желтой кистью, все увереннее шагала по скверам, паркам и улицам.
Город еще не проснулся, но уже просыпался. В окнах домов то тут, то там вспыхивали огни; автобусы, шедшие в сторону алюминиевого завода и завода фрезерных станков, были заполнены.
Тревожно сигналя, промчалась машина “скорой помощи”, а на площади у базара появились грузовики с дарами осени. На одном из прицепов громоздились упругие мешки с картофелем, неподалеку от него черноволосые парни выгружали ящики с абрикосами. Они громко перекликались, звучала гортанная азербайджанская речь. Парни эти, видно, ночевали в машине, за ночь озябли и теперь разогревались, лихо перебрасывая тяжелые ящики.
Мимо прошли старушки в платках, с плетеными корзинами, неся округлые кабачки, стянутые ниткой пучки петрушки и укропа.
На Успенском соборе ударил колокол, подняв в воздух растревоженных голубей, а по улице на бешеной скорости пронесся лихач-мотоциклист. Вслед ему покатились свистки сотрудника ГАИ, однако мотоциклист не собирался останавливаться, и юркий “жигуленок” с мигалкой на крыше пустился в преследование”.

Ю.Чернов, поэт, 1994 год

ЛЕТОПИСЬ 

МУЗЕИ 

Музей-заповедник “Дмитровский кремль”

Историческая площадь, 1

Дмитровский музей – произведение послереволюционное. То есть собирать коллекцию начали еще до событий 1917 года, а доступной она стала только в 1918 году. Это дало право идеологам социализма утверждать, что музей своим происхождением обязан революции. Хотя по опыту других российских городов ясно совсем другое: еще чуть-чуть – и экспозицию открыли бы без всякой смены власти.
Поначалу дмитровский музей квартировал в обычном жилом доме (бывшем, разумеется). В 1926 году он получил весьма завидную недвижимость – Борисоглебский монастырь (тоже, конечно, бывший). Все было бы хорошо в жизни музейщиков, если б не строительство канала “Москва–Волга”. Почему-то руководство Дмитлага выбрало для своей резиденции именно этот исторический объект. Впрочем, причины более-менее ясны – с одной стороны, неподалеку от трассы канала, а с другой – вроде как на отшибе, да плюс за высокими стенами.
И тут произошло самое яркое событие в истории дмитровского музея. А возможно, и вовсе в советской музейной истории. Историки и краеведы отказались исполнять решение ОГПУ. Вот так вот просто взяли и не стали выезжать из полюбившихся построек бывшего монастыря.
Возник соответствующий документ: “От уполномоченного Москаналстроя – председателю РИК (районного исполнительного комитета. – А.М.) Коновалову. 20.06.32 г. Служебная записка. Ввиду того, что представитель
МООНО не прибыл и администрация музея освободить помещения отказывается, на основании вчерашней вашей телефонограммы считаю необходимым приступить к освобождению музея без представительства МООНО и прошу выслать для этого вашего представителя сегодня не позднее 12 часов. Дополнительно сообщаю, что сегодня прибывает первая партия сотрудников управления, которой работать негде”.
Но на этом этапе вмешался сам нарком просвещения А.Бубнов. Он выступил с неожиданным протестом: “Для развития деятельности этого музея, главным образом для приспособления помещения (б. монастырь) Нарком-
прос в 1931 г. отпустил 15000 р., что дало возможность этому музею широко развернуть отдел социалистического строительства и политехнизации и таким образом служить образцом для работы местных музеев. Из всех музеев, находящихся в ведении МОНО, Дмитровский музей является наиболее ценным для политико-просветительской и школьной работы.
В силу этого Наркомпрос считает, что свертывание этого музея является нецелесообразным, тем более что оно неизбежно приведет к гибели целого ряда комплексных экспонатов, специально изготовленных для данного помещения. Музей владеет более чем 75000 экспонатов, из коих 25000 выставлены, простое хранение которых также потребует значительной площади во избежание гибели ценнейших экспонатов.
Наркомпрос полагает, что местный РИК должен обеспечить потребную для Каналстроя жилую площадь не путем ликвидации ценнейшего научного и политико-просветительного учреждения, а приспособлением других зданий. Наркомпрос просит Вас отменить это распоряжение”.
Конечно же итог этого противостояния был предрешен. Спустя несколько дней один из научных музейных сотрудников записал в дневнике: “По-видимому, дело проиграно. Бубнов ущемлен!” (Добавим от себя: а в скором времени вообще расстрелян.) Правда, уже на следующий год музею выделили помещение. Не где-нибудь, а в самом центре города, в дмитровском кремле. Можно сказать, что музей выиграл, чего не скажешь о его сотрудниках. Власти начали им мстить.
Впрочем, директора мятежного музея арестовали еще в январе 1933 года. В вину ему вменялось следующее: “В отделе быта без соответствующего оформления чрезмерно большое количество икон… В отделе магии к предметам быта прибавлены иконы последнего времени… В отделе старины и искусства вместо утилизации старых ненужных икон таковые оставлены… Таким образом получается, что религия проходит красной нитью”.
Как ни странно, вскоре этого директора освободили. Более того, он сделал яркую научную и, кстати, административную карьеру – принял под свое начало Останкинский музей в Москве. Умудренный опытом, он первым делом поменял название – дворец сделался Останкинским музеем творчества крепостных. Таким образом, нападки “кожаных тужурок” были в какой-то мере предотвращены.
КСТАТИ, специально для Музея Дмитровского края (как его в то время называли) Аполлинарий Васнецов создал картину под названием “Древний Дмитров”.

ИНТЕРНЕТ 

http://progressinfo.chat.ru/gor.htm#2

За Дворцом культуры поднимается пешеходная дорожка к Подлипецкой церкви. Примерно на полпути слева от дорожки осталась проплешина, на месте которой до 1982 года стоял довольно большой одноэтажный жилой дом. В нем жил чудаковатый мужичок, который любил по вечерам, выпив водочки, выйти на улицу с гармошкой и петь песни про то, как он летал в Рогачево на ТУ-134. Ранней весной 1982 года дом загорелся, и на мужичка это произвело сильное впечатление, он вышел с гармошкой и, глядя на свой горящий дом, пел свои песни громче обычного. Такой вот был забавный мужичок, и куда он делся, никто не знает.
За улицей Инженерной расположены частные гаражи. В одном из них стоял старый довоенный «Опель» вроде того, на котором ездил Штирлиц в «Семнадцати мгновениях весны». Хозяином этого богатства был пожилой дядечка. Каждое утро он приходил повозиться со своей любимой машиной – помыть, подкрасить, проветрить. А ближе к двум дня заводил ее и ехал за поллитрой (в то время водку начинали продавать в два). Как-то раз возился он с машиной и снял переднее сиденье – что-то в салоне делал. А мимо шли два мужика, и решили они над автолюбителем подшутить – закинули сиденье на крышу гаража. Незадачливый автолюбитель вышел из гаража – а сиденья нет. Время к двум идет, пора за водкой ехать, а сиденья нет. Он туда, сюда – не может сиденье найти. Тогда он достал из гаража старый венский стул на изогнутых ножках, примостил его вместо сиденья, сел и поехал – не нарушать же традицию…
История Дмитрова представлена в Сети довольно скудно. Собственно говоря, и процитированный документ – всего одна страничка текста. Без затей, без иллюстраций. Зато пресловутый дух города пойман и передан на редкость удачно.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"