ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ВЛАСТА

Фрау Мюллер идет к детям...
Портрет мелкого педагогического управленца

Сценка в учительской. Директор смотрит с раздражением на дверь, закрывшуюся за учительницей, и говорит: «Вот попадья! Как она мне надоела, зудит и зудит. То не так, это не эдак. Не порекомендовать ли мне ее в инспектора? Там-то она будет на месте!» Мы переглядываемся и хохочем: «Да она еще сама заочно учится, чему она будет учить учителей?» – «Дело не в образовании, а в характере!».
И это была не шутка. Уже через год я оказалась свидетелем другой сценки: наша «дама с характером» в качестве инспектора распекала уважаемую учительницу начальных классов: «Запомните, на математике мы ничего ни у кого не «отнимаем». Мы «вычитаем». Я понятно говорю?» Между прочим, на этом уроке дети сами придумывали задачи и рассказывали, как они это делают. Инспектор просто не обратила на этот факт внимания. Я подошла к ней и по старой дружбе спросила, зачем она прицепилась к оговорке учителя, свела на нет интересный урок, и услышала: «А то ты не знаешь? Именно требовательностью к мелочам мы вызываем уважение людей!»
Рядовые педагоги так и понимают основной «функционал» педагогического начальства: «На то и щука в пруду, чтоб карась не дремал».
Эти «щуки» (некоторые из них настоящие акулы) образуются, как правило, из педагогов, которые не особо привязаны к детям и повседневному педагогическому труду, но обладают чертами, традиционно считающимися у нас признаками человека власти: самоуверенным поведением, уплощенным мышлением, громким голосом и манипулятивным подходом к общению.
Мне встретился однажды инспектор городского отдела образования, по специальности агроном. Не только учителя, но и завучи, директора боялись ее как огня. «Журнал плохо обернут… неправильно лежат тетради на партах… учитель не так стоит у доски…» И ничего нельзя ей сказать. Можно, конечно, но она не отвечает. Даже не здоровается. Просто ни с кем не разговаривает. Очень эффективный способ унижения. Так же, молча, она ведет уроки географии – дети за глаза дают ей обидные прозвища, но при ее появлении обмирают. Учителя гадают, откуда она взялась: муж ли у нее влиятельный, рука ли в области? Или это называется харизмой?
Чаще встречается другой тип педагогических начальников: мягкие округлые формы, общие фразы и опасная внешняя расположенность. В лицо говорят одно, в справке пишут совсем другое, а слухи разносят бог весть какие. В их руках репутация педагога, им надо льстить. По речи же видно, что по урокам шастает заурядная троечница: «Мы с каждым годом все больше и больше идем к детям… Кто что сделает – поедет на разборку к управляющему…» Придя на экзамены, такие инспектора задают детям самые невероятные вопросы: «Что сказал Ленин о Набокове… Как развивалось партизанское движение в нашем крае (хотя линия фронта не доходила до этой области никогда)… Почему не указал лицо глагола (глагол прошедшего времени)…» Но попробуйте сказать об этом в управлении! «Я доверяю своим инспекторам», – ответит управляющий. После чего инспектор снова поднимает вверх пальчик: «Я к вам еще не раз приду!»
И приходят. Памятная сцена: рабочий день идет к концу, в кабинете директора школы собралась администрация, ждут консультанта из управления образования. Она задерживается. На час, на два. Обстановка накаляется. Но вот открывается дверь, входит женщина с двумя сумками, наполненными провизией: «Я тут заодно на ваш рыночек зашла». Садится, вытирает со лба пот: «Собственно, что вам рассказывать, у вас же есть план? Вот строго по нему и отчитывайтесь, если что – звоните». По лицу директора идут красные пятна. С дамой из управления она мило прощается, а вот на ком из нас сейчас зло сорвет?
Директор, конечно, это наше учительское «всё». Он формирует образовательную политику в школе. К нему на стол ложатся бесчисленные сборники приказов министерства, он знает все законы – правда, до сведения учителей доводит их избирательно. Не видела я такой школы, где бы регулярно обнародовались все нисходящие документы. Это нонсенс: учитель просит посмотреть тот или иной приказ – «Вам-то зачем?». Правда и то, что брошюры сборников приказов представляют собой бесформенную груду документов, и даже у директора потребность вникнуть в тот или иной приказ возникает только после указания вышестоящих чиновников.
Если, не дай бог, учитель тоже подпишется на сборник нормативных документов и начнет указывать на самодурство того или иного директорского распоряжения, ему обеспечена репутация скандальной, одиозной личности. Тогда все летит к чертям: и нагрузка, и расписание, и методический день, и, главное, аттестация. В конечном счете именно директор решает, быть ли тебе современным учителем или простой серой лошадкой. Читать ли хорошие книги (они недешевы), ездить ли на интересные семинары и курсы, работать ли по нравящимся тебе программам… Кому-то оплатили командировку, а кому-то сказали, что денег нет. Кого-то отпустили на семинар, а кому-то сказали: «Вам что, знаний не хватает детей учить? Идите и учите».
Неудивительно, что наши педагоги придерживаются консервативных педагогических взглядов – так легче найти общий язык с начальством. Например, абсолютно никому не нравится по окончании каждой четверти выводить для отчета процент «соу» (степень обученности учащихся). Это нудное, никому не нужное занятие ничего, кроме высокой степени безропотности педагогов, не демонстрирует. Или обязанность учителя отвечать за сохранность мебели в классе. С какой стати он должен проверять каждую парту после урока и отчищать каракули на ней, отгоняя от себя любознательных детей, которые вечно что-то хотят сказать учителю после урока? Директор распорядился.
Тот, кто притерпелся, скажет: автор сгущает краски, так, мол, было раньше, но не теперь же. А я и после двадцати пяти лет учительства навсегда запоминаю такие вот гадкие ситуации. Буквально этой весной директор школы, где я веду уроки, звонит в институт моему начальнику и просит передать, чтобы я срочно пришла в школу и заполнила журнал. Говорить о том, что журнал в порядке, конечно же бесполезно. Меня призывают немедленно, бросив все дела, ехать в школу. Приезжаю: «Что, где не заполнено?» – «Да все у вас в порядке, просто мне надо с вами решить один срочный вопрос».
И вот это у нас нормально. К этому хамству мы должны адаптироваться. Как? А как дети: быть готовыми к любой каверзе директора и называть ее за глаза «Фрау Мюллер». Попробуйте – помогает.

Людмила КОЖУРИНА

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"