ТРАЕКТОРИИ ЛЕТА 
 

Уехать, уплыть, улететь прочь – неискоренимая российская мечта.
Есть только одно время года, когда она может сбыться, – это лето. Но, увы, даже летом не всякому под силу уехать, уплыть, улететь… И мы втискиваемся в душные дачные электрички, садимся в старые, небезопасные моторки, ступаем на палубу допотопных пароходиков-”трамвайчиков”…
Это особый, не всем понятный мир, где несмотря ни на что есть место лучшим человеческим качествам – любви, доброжелательности, взаимовыручке, стремлению увидеть и открыть новое… В этом мире, если повнимательнее к нему присмотреться, у нас есть возможность другими глазами увидеть себя и окружающих…

Венеция для бедных

Любуясь на город с воды, можно вообразить себя состоятельным путешественником

Венецию любят все. Заочно. Или за первый поцелуй. Практичные туроператоры всех веков делали и делают все, чтобы турист провел как можно меньше времени в этой прославленной столице бронхитов и ревматизмов. Поэтому путешественники почти никогда не вдавались в грязные и мрачные глубины Венеции. Столь избирательное знакомство с городом дожей породило свои исторические плюсы. Главный аксессуар венецианской жизни – поездка по городскому каналу – стал символом романтического путешествия вообще.
Кстати, Венецию можно устроить себе и дома. Для этого необходимы три составляющие: желание, деньги и какая-нибудь завалящаяся речка.

Не какая-нибудь речка

Кимряков пригласили кататься на теплоходе по Волге. Это не начало анекдота про москвича, азербайджанца и кимряка, который рассказывают на местном базаре, разрезая арбуз на прилавке, на одной стороне которого написано “Гусейнов”, а на другой – “Иванов”. Некая турфирма действительно пригласила жителей верхневолжских Кимр культурно отдохнуть, катаясь на теплоходе. Население этого древнего русского города со всеми окрестными деревнями нынче, по статистике, составляет чуть больше, чем было при Иване Грозном, а именно – 80 тыс. человек. При Иване Грозном здешний народ, случалось, нарывался и подавался в бега. При Александре Благословенном местные ремесленники так разбогатели, что не покидали город и другим не советовали, зато в начале третьего тысячелетия окрестные граждане бросили клич: “Спасайся кто может!” И тысяч 30 безработных кимряков удрали в близлежащие Москву и Тверь.
Оставшееся население кормится с волжских берегов. Летом кимряки ловят рыбу, плетут из прибрежных лоз корзины или катают приезжих москвичей на моторках. Оказывается, все это время жители города ждали, кто бы покатал по Волге их самих. И дождались ту самую фею, которая превращает тыкву в карету. “Уважаемые пассажиры, – басит динамик с борта проплывающего респектабельного теплохода, – перед вами на высоком волжском берегу раскинулся город Кимры...”
По красивой палубе гуляют довольные кимряки. Правда, они в этом теплоходном раю всего на два часа, но это мелочь. Им хватит на год. Они пьют дешевую местную минеральную воду “Анна Кашинская” или тверской темно-коричневый напиток под странным названием “Кола” и любуются на родной город.

Музыка на воде

Не всякий москвич доберется до Кимр. Теплоходная прогулка в эти края (Речной вокзал – Московский канал – Икшинские шлюзы – Волга) длится два дня и разорит жителя столицы самое меньшее на 200 долларов. Давно под-
считано, что обезвоженный организм среднестатистического москвича за это время употребит в баре разнообразные жидкости примерно на ту же сумму.
Поэтому практичная Москва выработала свой эталон речного путешествия по городу.
Primo. Речной круиз должен быть быстрым, чтобы граждане не успели напиться до выноса тела с пристани. Secundo. Путешественников не следует нервировать экскурсионным обслуживанием.
– Куда катаете? – спрашивают пассажиры у молодого человека в белой форме Московского речного пароходства. У молодого человека в глазах вселенская грусть. Он делает за день не-
сколько рейсов по Москве-реке и понял на этой работе про человечество даже то, что оно само про себя не знает. В частности, литры пива, принятые будущими пассажирами на берегу в деревянной избе под вывеской “Трапезная”, речник оценивает с точностью постового ГАИ.
– Катаем по окрестностям. Собака бесплатно. Занимайте места на палубе. На воду не смотрите, а то голова закружится, – советует он.
Эта штука называется “круиз”. Двадцать пять минут по Москве-реке туда, двадцать пять минут – обратно. Пароходик, окутанный парами солярки, отходит от пристани и шлепает вдоль новых микрорайонов. Главную туристическую приманку круиза (“Судно пройдет мимо шлюзов”, обещано рекламным щитом на пристани) способны оценить по достоинству одни окрестные жители. Только с реки отчетливо видно, как на шлюзах загорают голые москвичи. (Жители других городов и сел нашей родины в таком месте и в таком виде загорать не будут.)
Поначалу кое-кто из пассажиров с опаской косится на палубный динамик. Его пасть выглядит так, словно из нее вот-вот польется хриплый бас Совинформбюро: “Уважаемые пассажиры! Приветствуем вас на борту. Мимо вас проплывает колокольня храма Вознесения, заложенного в честь рождения Ивана Грозного...” Вместо этого над водой гремит музыка. Великому Генделю, автору “Музыки на воде”, от этих звуков стало бы плохо. Но это его проблема.
Публика, обмахивающаяся на палубе пакетами из “Макдоналдса”, любуется. Она любуется водой, деревьями, многоэтажными домами, ржавыми железками, торчащими из воды, помойкой и много чем еще. С воды весь этот скорбный пейзаж подернут туманной дымкой, как на картине умбрийской школы. Бабушки с внуками или служащие, решившие отметить таким образом день рождения главного бухгалтера, жадно впитывают каждую минуту круиза. Они знают, что на пристани, которую они только что покинули, в ожидании столпились другие желающие поплавать.

Песня петербургского гондольера

Тому, кто захочет покататься по рекам и каналам Петербурга, придется смириться с необходимым злом. Это зло – гондольер.
Его голос будет вам сниться ночами, присовокупляясь к фасаду дома Феликса Юсупова или плывущим по воде Большой Невы пластиковым бутылкам из-под кока-колы. Но сбежать от гондольера нельзя. Шкипер вам немедленно объяснит, что парковка в неположенном месте Мойки или Фонтанки равносильна штрафу в 50 тысяч рублей, то есть означает конец водного бизнеса.
“Меня зовут Катюша, – радостно начинает один из петербургских гондольеров. – Я не профессиональный экскурсовод, но я очень люблю мой родной город. И я предлагаю вам тоже полюбить его”.
Через пять минут у путешественников возникает мысль нейтрализовать Катюшу. Выкинуть ее за борт нельзя, потому что она оповестила всех, что не умеет плавать.
“Такая хорошая погода. Вы бы выпили, закусили...” – вкрадчиво предлагают Катюше под рык мотора, вспенивающего петербургские воды. “Я на работе, – парирует юный гондольер. – Шкипер тоже”.
Катерок, который может носить любое из пышных имен – “Александрия”, “Паллада” или “Планида”, тем временем бодает уже второй петербургский мост. “Не волнуйтесь, здесь мелко”, – утешает Катюша. Мимо пролетает моторка. На ее носу, свесив босые ноги, восседает барышня. Ее волосы развеваются.
– И-эх! – восклицает барышня, благословляя всех стаканом.
– Вот это Паллада! – веселятся путешественники.
Через полтора часа Катюша рыдает у меня на плече и спрашивает, почему пассажиры, отправившиеся в такое замечательное путешествие, крутят головами в сторону любой Паллады и неизменно спаивают шкипера.
Интеллектуал Боря, гондольер со стажем, знает ответы на основные вопросы.
– Я вижу, что у меня опять полная лодка петербуржцев, – начинает он свою речь. – А почему на пляж не съездите? Долго, говорите?.. Ну ладно, покатаемся. Только давайте уговоримся: без эксцессов. Недавно ваши коллеги устроили крик, когда я сказал, что по борту – Институт имени Бонч-Бруевича. В ответ хором закричали: “Институт коммуникаций!” – и запустили в меня бутылкой. Правда, бутылка была пластиковая...
Дальнейшее путешествие проходит гладко: Боря говорит мимо микрофона, а его клиенты наслаждаются речным воздухом и видами родного города.
Иностранцы прогулки такого рода по северной Венеции не жалуют. За дело. В выпущенной петербургским издательством книжке “Гид, гидесса и турик в придачу” (“турик” на жаргоне экскурсоводов – турист) гид Виктор Самойлович, полжизни возивший по Петербургу немецких туристов, замечает: “В последнее время приобретает популярность экскурсия по рекам и каналам. Нужна новая концепция представления Санкт-Петербурга с воды, да и новые конструкции прогулочных катеров не помещали бы. Пока туриста сажают на все то, что может плыть и тарахтеть старым мотором. Одна такая посудина перевернулась, оставив иностранных туристов без дорогой аппаратуры”.
Старые пароходики, которые шмыгают по городским водам, вызывают у граждан дальнего зарубежья правильную реакцию. Одна из иностранных туристок, завидев речной “трамвай”, который мучительно разворачивался на Москве-реке под вой мотора времен Великой Отечественной войны, робко спросила: “Это, наверное, extremal? Для любителей острых ощущений?”

Пароход плывет мимо пристани

В советские времена проплыть по грязной городской водной артерии на прогулочном пароходе было чуть престижнее, чем проехаться на трамвае. Эти облупившиеся суда ласково называли “трамвайчиками”. На них не очень молодые люди, живущие на зарплату в НИИ и КБ, катали своих возлюбленных. Потом “трамвайчики”, наряду с большинством НИИ и КБ, исчезли из городского быта. Оптимисты даже решили, что теперь рядовые горожане будут путешествовать по европейскому стандарту и любоваться Венецией на свою зарплату. Но они ошиблись. Теплоход с трезвым красавцем-капитаном на мостике, длинноногими официантками и джином-тоником в баре поманил граждан огнями и исчез в ночи. В городском активе остался старый речной трамвай и неискоренимая российская мечта – уплыть прочь.
В сущности для этого много денег не надо. Мечта осуществима. Россияне подобно Ксавье де Местру учатся “путешествовать вокруг своей комнаты”. И для этого годится даже списанная калоша, гуляющая по реке на солярке. Полузнакомый город, который открывается с воды, несет горожанам ощущение, что они открывают другую страну. Эту страну надо осмыслить. И только потом – переделать. Если, конечно, она того стоит.
А пока россияне платят деньги и внимательно рассматривают с воды свои города – от шпилей колоколен до сушащихся на веревках носков. Осмотр только начинается.
Ведь в России река протекает почти через каждый город.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"