ЛЮБИМЫЙ ГОРОД 
СЮЖЕТЫ 

“Та була в мене жинка”

Белгородские обряды колоритные и яркие. Как и во всей практически России, они сопровождали человека от рождения до самой смерти. Эти обряды сохранялись до начала прошлого столетия, а местами и частично сохраняются до наших дней.
Самым же, пожалуй, любопытных из обрядов Белгородчины была свадебная церемония.

Приготовление к свадьбе (или же к “княжьему пиру”, ведь в Белгороде молодых называли “княгиней” и “князем”) начиналось, разумеется, со сватовства. Не всегда оно заканчивалось к удовольствию сватующегося. Иной раз он получал отказ, и тогда ехал пытать счастья к другой девушке. А приятели подначивали жениха нехитрой песенкой:

Ванька сватался, катался,
Он к милашке наровлялся,
Новы сани изломал,
А невесты не видал.

Если же все было в порядке, то назначался день для “пропивания”, или “сговорок”. “Новая родня” приходит в дом невесты, обо всем “сговариваются”, немножко выпивает и закусывает, а потом уходит. А сама невеста сидит за столом, укрытая большим платком, и причитает:

Благослови-ка меня, Господи,
Пресвятая Мать Богородица!
Благослови, кормилец-батюшко
И родная моя матушка!
Мне садиться-то, красной девице,
Мне во место-то во печальное,
Во печальное да горе-горькое!
Вы, соколики, братцы милые,
И голубушки-невестушки,
Осердилися да прогневались
На меня, красну девицу;
Вы пропили меня, желанные,
За стакан за зелена вина!
Знать, не слуга я была, не работница,
Не посылочка была для вас скорая,
Обносила вас, желанные,
Обносила платьем цветныим,
Вас объела куском сахарным…
Испугали вы меня, девицу,
Что чужой злодейкой стороной,
И злодеям злым чужим людям,
И дородным добрым молодем”.

Видимо, “дородный добрый молодец” несколько скрашивал переживания невесты.
Следом за “пропиванием” следовало “рукобитье”. Сватья и родственники жениха второй раз ехали к невесте и с порога заявляли:
– Пришли мы, гости, хоша и виданные, да незванные, а обычные дела совершати, просим вас примати – не брезговати.
Опять появлялась закуска и выпивка, а также особый пирог-сгибень. Пирог нужен для того, чтобы сказать:
– Дело-то сделано, хлебом-солью укреплено, навеки и навеки. Аминь.
После чего пирог разламывался на две части и делился между отцами жениха и невесты.
Естественно, и в этот раз не обходилось без причитаний и воя невесты.
Спустя несколько дней собирался “девишник”. Невеста снова причитает, а все присутствующие (включая, кстати, жениха), напротив, веселятся. После того как гости удалятся, невеста обходит всех родственников и “толстым голосом” воет под окнами. Родственники дают невесте деньги, после чего она отправляется на кладбище и воет уже там, среди могил.
На следующий день – венчание.

Цветки расцветали,
Поднебесные пташки распевали,
Новобрачного князя увеселяли:
Едет-де наш новобрачный князь
По свою новобрачную княгинюшку,
Сужену взять, Ряжену взять, –
По Божьему велению,
По царскому уложению!

К дому невесты подъезжает “новая родня”, и дружка произносит речь:
– Господи Иисусе Христе! Господи Иисусе Христе! Господи Иисусе Христе! Есть ли у этих дверей придверник, у ворот – приворотник, кто бы нам эти ворота отворил и двери на пяты постановил, а нас, добрых молодцов, до хозяина допустил?
Дружку встречают песней:

Идет дружка наш хорош,
На лиху болесть пригож!
Друженька хорошенький!
Друженька пригоженький!
Ну-ка, дружка, поскачи,
Вытряхивай-ка калачи.

Дружка и вправду достает закуску и, конечно, выпивку. Невеста более не плачет. Напротив, она обращается к своему жениху с такой просьбой:

Ты садись-ко, добрый молодец,
Поплотнее со мной рядышком,
Чтобы век-то нам не разлучатися,
Друг на друга не пенятися.
Ты садись не с спесью-гордостью,
А садись с господней милостью,
Чтобы жить-то нам не маятся,
А проживши не спокаятся.

И уже после этого невеста спрашивает:

Ты позволь-ко узнать, добрый молодец,
Как назвать-то тебя по имени-изотчеству?
Чтобы знать, с кем стоять во божьей церкви,
С кем я стану под златой венец.

Жених представляется, после чего все едут в церковь с песней:

Отлетала лебедь белая
Что от стада лебединого,
Приставала лебедь белая
Что ко стаду гусей серых.
Гуси стали лебедь щипати,
Лебедь начала кричати им:
“Не щиплите, гуси серые,
Не сама я к вам, лебедушка,
Залетела – не охотою:
Занесло меня погодою,
Что погодушкой ненастною,
С люта севера снежистого.

Из церкви едут к жениху, где молодым уже отведена особенная комнатка. Муж укладывается на свежую постель, а молодая жена, полностью раздевшись, перескакивает через него и ложится к стенке.
На следующий день устраивают свадьбу, или “княжий стол”. Пир продолжается с утра и длится дло самого вечера. На второй день приходят только лишь ближайшие из родственников. Из развлечений – песни, пляски, всяческие игры и, естественно, напитки.
Затем супруги обживались, привыкали к своему новому положению, первоначальная романтика, конечно, проходила. И писатель Василий Маслович, бывший в Белгороде проездом, видел несколько иной обряд: “Я закурил трубку, вышел на улицу и сел на скамейке, собрался было ругать всех почтовых содержателей, но, к счастью их, шел хор молодок, состоящий из четырех женщин, опрятно одетых и довольно разгорячившихся от сивухи. Трое пели на свой манер, то есть ломали малороссийскую песню:

Та була в мене жинка,
Та була в мене любка!
Та послала вона мене,
Та и в лис по дрова.
Та дала мини секиру,
Та дала мини тупую,
Щоб я утомывся,
В лиси забарився…

– а четвертая плясала взявши в боки. С удовольствием занимался я сим зрелищем до тех пор, пока потерял их из виду. Не в укоризну скажу сим молодкам, что мне случалось видеть веселых малороссийских баб, но никогда не видел их танцующих по улицам города и поющих, и еще русские песни”.
Таковыми были развлечения молодых белгородских супружниц.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"