Я ИДУ С УРОКА 
КЛАДОВАЯ НЕПОПУЛЯРНЫХ ИДЕЙ 

О превратностях любви

Размышления о педагогическом стиле, правах и обязанностях, а также о самом смысле профессии учителя

Каждый учитель, приступая к уроку, невольно руководствуется своими личными представлениями о том, что может и должно произойти на уроке, а что – нет. Что он обязан будет делать, а что не обязан, так как это обязаны делать его ученики.
Ну, например, одни учителя считают, что дети обязаны слушать их, поэтому они – учителя – не обязаны десять раз повторять свое объяснение. Другие – что yчителя обязаны заинтересовывать учеников. Третьи считают, что yчителя обязаны в своей работе учитывать присущую некоторым детям забывчивость, неусидчивость и невнимательность. И так далее. Именно эти личные представления учителей о своих профессиональных правах и обязанностях и сказываются на стиле ведения урока. У одних учителей он мажорно-деловой, у других – пассивно-терпеливый, у третьих – истерически-взвинченный либо хлопотливо-беспомощный.
Одни учителя все время ставят на место учеников, одергивая и распекая их. Другие используют урок для возвышения себя, занимаясь саморекламой и самоутверждением. Третьи – то и дело стремятся выйти на контакт с учениками (уменьшить дистанцию во взаимоотношениях) покровительственным понуканием, уступчивостью или даже заискиванием (пусть и замаскированным).

Сохранять дистанцию

Если учитель настроен встретить в учениках послушание и покладистость либо признательность и обожание, то, не обнаружив на уроке ожидаемого, он неминуемо подвергается либо искусу начать позиционные разборки, либо в той или иной форме обидеться (то есть заняться увеличением дистанции во взаимоотношениях с учениками), либо начать более или менее явно набиваться в друзья или в “любимые учителя” (то есть начать сближение с учениками). При стремлении учителя к сокращению дистанции в педагогическом процессе возникает любовно-позиционный стиль.
Разумеется, любя учителя, школьники работают лучше, интереснее, эффективнее. Да и какой учитель не хочет, чтобы его любили! Но школьная жизнь имеет свои практические, деловые показатели развития ученической личности. Влюбленность же в учителя оказывается вне этих показателей, ограничиваясь пребыванием в одном и том же состоянии. Ведь трудно представить развитие любви ученика к учителю на протяжении, например, пяти лет… Отношение учеников, обычно называемое любовью к учителю, имеет педагогический смысл, если возникает и удерживается в классе только как побочный результат профессиональных усилий учителя, но не как самоцель.
Хорошо, когда любовь детей к учителю вырастает из взаимного уважения, сохраняющего между ними определенную дистанцию. И хорошо, когда эта любовь не приобретает форм оперной восторженности, маниакального фанатизма или слепого копирования повадок любимого учителя.

Кокетство как стиль

Если представить себе реально класс и взрослого человека, стоящего перед двадцатью пятью парами глаз, то не таким уж и праздным покажется желание учителя-труженика воспользоваться не только деловым стилем общения. Основой позиционно-любовного стиля является кокетство взрослого с классом – специфическое сочетание предоставления ученикам инициативы с последующей либо учительской обороной (когда ученики не так пользуются предоставленной им свободой действий), либо учительским наступлением (когда ученики отказываются использовать якобы предоставленную им свободу).
Поначалу кокетство оказывается результативным, потому и закрепляется в личном опыте многих учителей. Но есть немало чутких учителей, которые, своевременно почувствовав возможные побочные эффекты, используют все свое педагогическое мастерство, чтобы даже малейшие проявления кокетства трансформировать в целеустремленный деловой стиль работы.
Если же кокетство затянулось, то оно неизбежно тянет педагогов к позиционным трясинам во взаимоотношениях: на уроках – к хроническому многословию, а при индивидуальных встречах с кем-то из учеников – к взаимному излиянию душ.

Позиционный отход от дела

Чем меньше у учителя устремлений деловых, тем чаще он занят позиционными. Самовосхваление, разносы, лесть, самоуничижение могут виртуозно чередоваться в поведении учителя, когда он занят позиционной (пусть даже неосознаваемой) установкой, суть которой можно выразить так: “Мне хочется, чтобы они меня любили”. Деловые же устремления как бы освобождают учителя от собственных позиционных забот и претензий к детям, и он перестает бросаться из одной крайности в другую.
Когда деловое стремление учителя к осуществлению каких-то намеченных на уроке дел (слушать, писать, считать, отвечать, следить и т.д.) встречает сопротивление, то позиционный отход от дела одни учителя совершают слишком легко, тогда как другие умеют сохранять свой деловой настрой. И им это удается даже при самом упорном сопротивлении учеников, при самых неприятных и даже экстравагантных выходках кого-то из них.
Если же возникшая на уроке ситуация, наоборот, приятна учителю, то для него опять-таки возникает опасность перейти на личные позиции, так или иначе подчеркивая наметившееся уменьшение дистанции (хотя бы в знак благодарности).

Смешон тот врач…

Какие советы можно дать учителям, чтобы они не выходили за рамки делового стиля общения в трудных для себя ситуациях?
Во-первых, увидев любое сопротивление (отказ, невыполнение – короче, не то, что ожидал увидеть и что сразу же не понравилось), поищите конкретные (деловые) причины случившегося (это не всегда легко сделать и требует активного, изобретательного мышления). Искать или предполагать следует такую причину, которая поддается деловому изменению и конкретному выполнению. Все возможные ошибки учеников – от лишней запятой до ошибочной точки зрения или тревожных мировоззренческих утверждений – предмет делового исправления.
Смешон был бы тот врач, который, обнаружив симптомы болезни, стал бы возмущаться и делать выговор больному за то, что тот все еще нездоров. Это дело врача – подыскивать такую микстуру, такую процедуру, такой совет, чтобы пациент выздоровел. Вот и учителю нужно найти такое дело-задание для трудного (непослушного или невнимательного) ученика, выполняя которое он наконец-то начнет плодотворно обучаться, развиваться и воспитываться.
Во-вторых, деловая позиция учителя укрепляется при уважении к ученику, признании учителем высокой ценности неповторимой личности ученика, на которого нельзя (да и что толку!) давить, но с которым нужно вместе работать. Уважение друг к другу тормозит и сдерживает позиционные соблазны (направленные как на увеличение, так и на сокращение дистанции) во всех школьных ситуациях.
Уважение заставляет нас признавать право человека на ошибку и не отказывать ему в праве эту ошибку самостоятельно обнаружить и исправить. А еще помогает удерживаться от злорадства и не терять достоинства.
Уважение к ученику не позволяет учителю заниматься на уроке самолюбованием и самоутверждением. Вместо этого ему открывается возможность учиться у детей и с их помощью приобретать новые запасы сил, знаний, радости.
В-третьих, учителю, планирующему урок, нужно помнить, что ученикам на уроке необходимо дать возможность намеченные задания выполнять по-своему. И в обеспечении этой возможности видеть (а увидев, оценить и полюбить) важнейший фактор собственного профессионального совершенствования.
С приобретением опыта учитель накапливает знания о том, что и кому из учеников дается трудно, где они обычно спотыкаются, где им надо помочь. Деловой подход к своим профессиональным обязанностям делает этот путь накопления бесконечным, так как индивидуальности учеников неисчислимы, как и все их личные открытия, их способности и все возникающие по ходу дела проблемы.

Обратить минусы в плюсы

Учителям нужно забыть формулировку “ученики должны усвоить, запомнить, выполнить...”. Единственная возможность – организовать такую ученическую работу, в результате которой то, что было намечено учителем, они и усвоят, и запомнят, и выполнят. Конечно, организовать работу гораздо сложнее, чем просто рассказать, просто дать задание, поставить вопросы и... в конце концов, отругать за невыполнение.
Планирование того, что дети должны, провоцирует учителя на позиционное общение с классом. И учитель становится беспомощным перед основным содержанием своей профессии – переделать плохое в ученике в хорошее, минусы в плюсы (см. “ПС” № 14, 2004). Для такой работы по переделке-переплавке нужен и разнообразный материал, и многообразные формы коллективной работы, и многообразные критерии и способы контроля за ходом работы, которыми могли бы пользоваться сами ученики.
Если на уроке один только учитель видит и знает, что “верно”, что “неверно”, “хорошо” – “плохо”, “интересно” или нет, то у учеников, привыкших ориентироваться лишь на учительское мнение-разумение, начинает атрофироваться умение контролировать себя. Кстати, именно из-за этого так непомерно раздувается для некоторых учеников значение хороших или плохих взаимоотношений с учителем. Повышенное же внимание к подобным проблемам может потом привести некоторых учеников в непролазную чащу пожизненных позиционных разборок, амбиций, иллюзий и тотальной неудовлетворенности.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"