ДИАГНОЗ – “НЕОБУЧАЕМЫЙ”... 
 

В каждом классе – целый мир. Один ребенок – тихий и замкнутый; другой – слишком подвижный; третий – плаксивый, обидчивый; четвертый – агрессивный и шумный; про пятого трудно что-то сказать, его никогда не видно и не слышно…
Но в массовой школе различают детей по другим признакам: мешает на уроке – не мешает, может усвоить программу или нет.
У детей слабых в учебе, тихих есть шанс досидеть до выпускного: будут натягивать троечки. А вот от «неудобных» школа часто старается избавиться – “сплавить” в колонию или в коррекционную школу. А есть еще так называемые спецшколы, или школы для детей с особыми потребностями. Среди них и слабослышащие, и слабовидящие, и дети с заболеваниями опорно-двигательной системы, дети умственно отсталые.
В конце весны и в начале лета напряженно работают психолого-медико-педагогические комиссии (ПМПК): надо решать, где с сентября будут учиться те, кому нет места в обычной школе.
Если речь не идет о физических недостатках, а именно об отставании в учебе и плохом поведении, комиссия должна решить, что с ребенком. Задержка умственного развития – это коррекционные классы или коррекционные школы. Окончив их, дети получают обычный аттестат. Умственная отсталость – разные степени олигофрении – это уже вспомогательная школа. А может быть, заболевания никакого и нет, а есть просто педагогическая запущенность, особенности поведения?
На перекрестке этих проблем – психолого-медико-педагогические комиссии. Они числятся учреждениями системы образования, и у них множество своих внутренних проблем…

“А заключение вынул из личного дела и выбросил”

Ребенок с задержкой психического развития может учиться в обычной школе. При этом, как правило, его переводят в коррекционный класс, на домашнее обучение и т.д. Лишь бы дотянуть до аттестата. Если же он считается умственно отсталым и учится во вспомогательной школе – вместо аттестата он получает справку.
Врач и педагог, Евгений Рудаков всеми правдами и неправдами старается диагноз умственная отсталость снять.
– Почему не дать им аттестат, если он повышает их шанс найти работу? Чужого места они все равно не займут: в вуз поступать не станут, – говорит Рудаков. И рассказывает такую историю:
– Две сестры. Одна закончила вспомогательный класс в интернате. Получила справку. Никуда ее не берут. Вторую я взял в центр. Она получила аттестат, окончила швейное ПТУ, работает. Но для того чтобы выдать аттестат, надо снять диагноз умственная отсталость. Это может сделать только ПМПК. Добиться, чтобы его сняли, очень сложно. С подростками старше 12 лет комиссия нашей области вообще не хочет работать. Комиссия в области одна. Приезжала на один день. Принимала по 30 детей. 10 минут на человека, и решена судьба. Люди в комиссии все время менялись, в динамике детей не наблюдали. По положению о комиссиях они должны контролировать целесообразность “пребывания детей в рекомендованных образовательных условиях” раз в год. Этого не делали никогда.
Другая девочка с диагнозом умственная отсталость училась в центре в коррекционном классе, была старостой. До центра она жила в интернате. Появилась у нас, когда приехала на каникулы. Ей в центре понравилось, про интернат она рассказывала такое, что отправлять ее обратно просто жалко было. Забрал я ребенка, определил в коррекционный класс в центре. Заключение ПМПК просто вынул из ее личного дела и выбросил. И с дипломом-то не устроишься на работу, а куда подросткам идти со справкой? Получил за это выговор, чуть с работы не выгнали. А как оставлять в интернате, если известна статистика: треть выпускников заканчивают жизнь самоубийством, треть совершают преступления и только треть как-то нормально устраиваются в жизни. А начало этого невеселого пути – заключение ПМПК.
А у Пушкина в Лицее по математике тоже был 0. Его по нашим правилам отправили бы во вспомогательную школу. И Пушкина просто не было бы. И у Кюхельбекера, и у Дельвига были серьезные отклонения. Это были люди с особенностями. А у нас особенности сразу квалифицируют как диагноз.
В Иркутской области я познакомился с парнем, у которого диагноз имбецильность и талант скульптора. Он великолепно лепит животных, чувствует их. В Иркутске были его персональные выставки, все работы раскупают на ура. Но он не понимает математику, и пути ему закрыты. Есть у ребенка, например, музыкальный слух, но нет математических способностей, первое для ПМПК не важно, а второе – основание для приговора. Но не направляют же в классы коррекции, например, тех детей, у которых нет музыкального слуха? Надо развивать то, что у ребенка получается, то, что он может и хочет делать.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"